Основные философские идеи М.М. Бахтина

Оглавление:

Предмет: Философия

Тип работы: Реферат

У вас нет времени или вам не удаётся понять эту тему? Напишите мне в whatsapp, согласуем сроки и я вам помогу!

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Дополнительные готовые рефераты на темы:

Введение

Эпиграфом к научной работе Бахтина могут служить его собственные слова: «Мое слово останется в непрерывном диалоге, где на него ответят, услышат и переосмыслят». Научное наследие Бахтина огромно. Он пытался «повернуть» философию к вечным проблемам человеческого существования. Во всех исследованиях Бахтина можно найти идеи об ответственности за свое бытие в мире и культуре личности. Он считал, что философия должна изучать жизнь как деятельность (не столько физическую, сколько духовную), как постоянное «становление». Важнейшей задачей философии Бахтина была проблема объединения двух миров — мира культуры и мира жизни, уничтожения «пропасти между мотивом действия и его продуктом». Он попытался ответить на следующие вопросы: Как сделать универсальный смысл точкой индивидуального «бытия-в-явлении»? Как соединить мир культуры и мир человека? Как мы можем «приписать» ответственность человеку? Согласно Бахтину, долг каждого человека — исповедовать свое «единство» и воплотить в жизнь ответственный поступок, который должен стать жизнью каждого отдельного человека. Бахтин трактует ключевое понятие своей философии — поступок — как результат ответственно воспринятого, а не навязанного извне обязательства. С позиции «философии поступка» Бахтин решает проблему ценности: не существует ценности, которая дана раз и навсегда, «общезначимая ценность становится по-настоящему значимой только в индивидуальном контексте».

Философия языка занимает важное место в творчестве Бахтина. Его работу в этой области можно охарактеризовать как попытку «перевести» вопрос о взаимодействии человека и культуры на новый — семиотический — уровень. «Язык», согласно Бахтину, — это совокупность значений и контекстов значений, принятых в данной культуре и выраженных в знаковом материале. «Слово» — это акт индивидуального творчества. «Социальный Anschauung» — это тот диапазон значений, который придается индивидуальному сознанию данной эпохой и данной культурной ситуацией. Когда Бахтин размышляет над проблемой взаимодействия традиции и индивидуального творчества, он видит ее прежде всего как диалог с традицией.

Эстетические идеи Бахтина неотделимы от его общего философского подхода и органично вписываются в «философию действия». В его работах ставятся и оригинально решаются проблемы диалога, речевой коммуникации, которые являются центральными для ряда направлений современной философской (и, соответственно, гуманитарной) мысли, включая такие направления, как аргументология и риторика. Особое значение в этом контексте имеет трактовка Бахтиным объективно нейтральных стилей, которые «тем не менее передают определенное представление о своем адресате», «подразумевая тождество адресата с говорящим», и его понимание каждого высказывания как «звена в очень сложно организованной цепи других высказываний», вступающего с ними в те или иные отношения, где «каждый говорящий сам является в большей или меньшей степени респондентом».

Краткая биография М.М. Бахтина

Михаил Михайлович Бахтин — специалист в области эпистемологии, эстетики, культурологии, филологии и литературоведения. Он родился в 1895 году в Орле, окончил Одесскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, затем перевелся в Петроградский университет, который окончил в 1918 году. Он говорил на пяти языках (греческом, латинском, немецком, английском, французском). После окончания школы он преподавал в Объединенной трудовой школе в Невеле. Среди друзей Бахтина в Невеле были оригинальный мыслитель и литературный критик М.И. Коган, философ, поэт и музыковед В.Н. Волошинов, философ и филолог Л.В. Пумпянский и другие. В 1920 году он переехал в Витебск, где в течение четырех лет преподавал всеобщую литературу в Высшем институте народного образования и философию музыки в консерватории. Он читал публичные лекции и активно занимался научной деятельностью. В 1924 году Бахтин переехал в Петроград. Хотя он не смог найти здесь постоянную работу и жил на случайные заработки и мизерную пенсию по инвалидности, эти годы были самым важным периодом его карьеры. В ночь на 24 декабря 1929 года Бахтин был арестован по ложному обвинению в участии в «нелегальной организации правой интеллигенции» (Ленинград) под названием «Восстание» и приговорен к пяти годам заключения в Соловецком исправительно-трудовом лагере. По личному заявлению в связи с тяжелым заболеванием — множественным остеомиелитом — приговор был изменен на 5 лет ссылки в Кустанай. После окончания ссылки в 1936 году, из-за запрета жить в большом городе, он устроился в Мордовский педагогический институт в Саранске, но вынужден был уехать оттуда в 1937 году и жил до 1945 года на станции Савелово (на границе Московской и Калининской областей) и в Кимрах, где работал учителем. В 1938 году ему ампутировали одну из ног. В 1945 году Бахтин снова в Саранске, где работает на кафедре университетской литературы Мордовского педагогического института (с 1957 года — университета). Во второй половине 1960-х годов здоровье Бахтина значительно ухудшается, хотя он продолжает заниматься наукой. В 1969 году Бахтин покинул Саранск, лечился в московской больнице, а затем вместе с женой переехал в один из подмосковных домов престарелых. После смерти жены в 1971 году Бахтин переехал в Москву, где его друзья и студенты филологического факультета Московского университета помогли ему преодолеть болезнь и одиночество. Он умер в 1975 году, не дожив всего полгода до своего 80-летия.

Этот ученый, всегда стремившийся к творческой деятельности, не мог участвовать в научной жизни своего времени и был вынужден работать на бумаге. Более 30 лет Бахтин не публиковал ни одной из своих основных работ. Широко распространено мнение, что ряд работ, опубликованных под именами Волошинова и Медведева, принадлежат Бахтину или были написаны им в соавторстве. В ноябре 1946 года Бахтин защитил докторскую диссертацию — «Рабле в истории реализма» — в Институте мировой литературы. Однако эта работа, которая впоследствии была признана выдающимся научным достижением, не дала Бахтину возможности получить научную степень: Она была присуждена ему только через 6 лет.

Идеи и труды М.М. Бахтина

В ранней работе Бахтина «О философии поступка» моральная философия называется «первой философией», она направлена на понимание природы человека, его духовного бытия, его переживаний, вникания в других, поступков словом и делом. Термин «первофилософия» подчеркивал важность моральных принципов в жизни общества, нравственного поведения, которое требует не только поступков, но и сознательного, мотивированного отношения к ним, а не просто достижения каких-то результатов, предписанных свыше во имя общего.

Понимание специфики нравственной философии Бахтина возможно только в контексте духовных исканий как западноевропейских, так и отечественных мыслителей. При этом границы теоретических парадигм той или иной философской школы для него узки. Философское наследие Бахтина, в том числе и этическое, нельзя ограничивать рамками философии жизни, неокантианства, феноменологии, герменевтики, как это часто делают исследователи. Его моральная философия охватывает множество идей и вопросов, не давая окончательного ответа ни на один из них, а скорее приглашая нас подумать над ними и развить их дальше. Этическая теория Бахтина основывалась на идеях диалога. И поэтому она предстает как антипод рационалистических философских систем, игнорирующих внимание к предельным основаниям индивидуального существования человека за счет абсолютизации роли разума, познания и логики, которые являются самодостаточными. Такое «самодостаточное мышление» Бахтин определяет как «фатальное теоретизирование», как «монологизм», при котором невозможно увидеть мир вне себя через «сознание другого». «Первая философия» не может быть сосредоточена на смысловой, содержательной стороне. Она предполагает признание факта «события в бытии» и единственного действительного действия — поступка. Он также подразумевает выход из мира традиционных моральных норм в царство смысла, духа. Только в этом случае возникает чувство ответственности, ведь я — единственный свидетель «события-бытия». Мое знание — это онтология знания. Оно определяется «моим не-алиби в бытии».

Мораль философии может быть прочитана как этика искусства, творчества, этика профессии, этика религии. Она признает другие критерии истины и, соответственно, имеет свои методы познания. Здесь Бахтин ближе всего к антропологической философии, творчески осмысливая такие базовые понятия, как «душа», «дух», «духовность», «душевность», «тело». Для его философской антропологии характерен принцип Троицы, когда тело, душа и дух рассматриваются в их взаимной связи. Я-для-меня, Я-для-Другого, Другой-для-меня — это новаторские разработки, в которых феноменологический аспект «партисипативного подхода к сознанию Другого», «партисипативного внимания к Другому» занимает существенное место. Здесь кроется этико-эстетическая проблематика, определяющая формы, сущность взаимосвязи мира культуры, искусства и человеческой жизни.

Нравственная философия Бахтина проникнута идеей о том, что каждое явление человеческой жизни должно восприниматься как феномен культуры, читаться в своем контексте. А идея культуры понималась как синтез духовных смыслов бытия — логического, эстетического, религиозного, нравственного и эмоционального. Поэтому Бахтин дает свое собственное понимание культуры. Но если мир культуры как мир живого духа заменяется миром рациональных категорий, механическим способом мышления, социальной необходимостью, то убивается всякая жизненная связность и отпадает необходимость в знании о духовном мире. Это один из корней кризиса творчества, кризиса культуры и кризиса действия. Если причинно-следственная и математическая необходимость господствует везде, то человеку остается только все понять и все простить, потому что добро и зло перед лицом необходимости совершенно равноправны. Человек освобождается от всякой ответственности. Благодаря культуре человек может определять себя и отвечать за свои поступки. Здесь речь идет не только о том, что человек обладает культурой, но и о том, как сама жизнь наполнена, пронизана культурой.

Концепция диалогизма в философском творчестве М.М. Бахтина

Книга Бахтина о Достоевском, в которой содержится понятие диалогизма, была написана, вероятно, в середине или второй половине 1920-х годов. К этому времени диалогизм уже существовал как самостоятельное направление в западной философии. В 1921 году вышла книга Франца Розенцвейга «Звезда искупления», в которой существенные, с точки зрения этого еврейского мыслителя, аспекты бытия представлены с позиций «диалогического мышления». А в 1923 году М. Бубер опубликовал свой трактат «Я и Ты», в котором содержится еще одна версия диалогической философии.

Пионером диалогизма (и не только философии Когена) в России был, по-видимому, друг Бахтина М.Каган. Вопрос о знакомстве Кагана с членами кружка «Патмос» в настоящее время окончательно не решен; известно, однако, что книга Бубера «Я и Ты» была хорошо известна в окружении Бахтина. По мнению Н.К.Бонецкой, диалогизм Бахтина, по крайней мере вначале, развивался совершенно независимо; возможно, «Я и Ты» помог Бахтину ввести сам термин «диалог», который отсутствовал в его ранних работах. В любом случае, предпосылки диалогизма в виде «проблемы чужого Я» существовали в русской кантовской традиции, из которой вышел Бахтин. И диалогизм Бахтина двадцатых годов оригинален хотя бы потому, что, будучи этикой и онтологией (как и западный диалогизм), он также является очень остроумной эстетической и литературной теорией.

Эстетическое событие, согласно трактатам Бахтина начала 1920-х годов, — это событие определенного отношения между формой и содержанием в произведении искусства, реализованное в том или ином художественном материале. В случае словесного искусства, которое является практически единственным предметом интереса Бахтина (как оно представлено в работах Бахтина), эстетическим событием является «общение» автора и героя. Эта коммуникация заключается в формализации «завершения» героя — в его телесно-душевно-духовной природе — автором. Это эстетическое событие содержит в себе жизненно-этический элемент. Согласно Бахтину, герой, принадлежащий самой реальности, может противостоять «завершающей» деятельности автора, которая соединяет его с вечностью, но парализует и убивает его собственное активное начало. Другими словами, герою позволено проявлять свою личную свободу в эстетическом событии, а автору позволено предоставить ему это право в определенной степени. И если автор позволит свободе героя развернуться во всей полноте ее этического постулата, согласно которому человек ни в коем случае не должен быть средством, а только целью, то это и будет мир романа, поэтика Достоевского.

Автор в романе Достоевского дает герою возможность полностью реализовать себя, выразить то, что кажется герою окончательной правдой о мире, не вынося суждения о благости этой правды. Автор, незримо сопровождающий героя на его жизненном пути, провоцирует героя на самораскрытие; так разворачивается «диалог» автора и героя, так как автор ведет несколько таких «диалогов» с героями-протагонистами одновременно, то роман Достоевского оказывается переплетением жизненных «идей» героев, иначе говоря, их «голосов»; Бахтин сравнивает эту «поэтику» с фугой Баха, полифонической конструкцией. За этими вещами мы можем увидеть определенную «теологию». У Бахтина автор, создатель романного мира, имеет своим прототипом Бога-творца, который явно не вмешивается в человеческую жизнь и в этом смысле наделяет человека свободой. Что касается Христа, то, согласно Бахтину, в мире Достоевского он — человек среди людей, голос среди голосов. В теологическом плане Христос оказывается для Бахтина человеком, который никоим образом не преступает пределов сотворенной природы; является ли это деизмом, иудаизмом (дополненным определенным пиетизмом по отношению к Иисусу) или самостоятельной религиозно-философской конструкцией в духе древнего арианства, мы оставляем судить читателю.

3-я «Методология гуманитарных наук» М.М. Бахтина

В 1980-х годах в американских академических кругах начало расти понимание того, что каждый критик, имманентный своей сфере деятельности, вовлечен и ответственен за все реальные последствия современной теоретической мысли, парадигмальные основы которой он так или иначе разделяет. Именно это самоощущение полностью перестроило структуру объектов исследования и традиционные границы между научными областями: Чувство участия и ответственности было интегрировано в теоретическую практику. И именно поэтому поле бахтинских исследований, объединенное идеей диалогизма, идеей ответственной, то есть этической, формы гуманитарного знания в целом, находится в центре критических, теоретических, идеологических дискуссий и самой практики гуманитарных наук.

Наследие последнего периода жизни Бахтина (1960-70-е годы) представлено многочисленными фрагментарными заметками, которые до сих пор не опубликованы. В основном они носят спекулятивно-философский характер — мышление Бахтина словно возвращается в 1920-е годы и завершает круг, пройденный им за полвека. В поздних заметках содержится краткое изложение творческого пути Бахтина. То, что он сделал, Бахтин считает закладкой фундамента гуманитарного знания. Очевидно, что «Методология гуманитарных наук» Бахтина принадлежит к той ветви европейской философии, которая берет свое начало в идее «наук о разуме» В. Дильтея и вобрала в себя достижения «языкового мышления» диалогистов и экзистенциализма Хайдеггера. Х.-Г. Гадамер обобщил это направление в философии и назвал его герменевтикой. Бахтина, автора «Фрагментов» 1960-х и 1970-х годов, можно назвать русским герменевтиком. Интерес к познанию сущностно человеческого — вечного и «неполного» человеческого духа — присущ Бахтину как последователю линии русского кантианства, ориентированного прежде всего на «проблему чужого Я». Европейская «гуманитарная» проблема на русской философской почве возникла в «школе» А. Введенского и была реализована в бахтинской теории диалога, в «металингвистике». В отличие от него, поздний Бахтин также углубляется в герменевтическое поле в более узком смысле. Рассматривая разнородное содержание заметок Бахтина 1960-х и 1970-х годов, приходишь к выводу, что в них на первый план выдвигается проблема интерпретации. Бахтин решает эту проблему в терминах своего диалогизма: его герменевтическая концепция не отличается изощренностью западных герменевтических построений и довольно проста.

Диалогичность как свойство гуманитарного познания впервые была отмечена Ф.Шлейермахером и введена в методологию гуманитарных наук М.М. Бахтиным. В своих очерках «О методологии гуманитарных наук» Бахтин пишет: «Точные науки — это монологическая форма познания: интеллект рассматривает вещь и высказывается о ней. Здесь есть только один субъект — познающий (созерцающий) и говорящий (произносящий). Есть только одна безголосая вещь, противоположная ей. Любой объект познания (даже человек) может быть воспринят как вещь. Но субъект как таковой не может быть воспринят и исследован как вещь, потому что как субъект, оставаясь субъектом, он не может стать безголосым, поэтому его познание может быть только диалогическим». Возможность гуманитарного познания заключается в том, что человек (его действия, внутренний мир, его творения) как объект исследования сначала предстает перед познающим человеком в виде набора текстов, составляющих объективную сторону познания. М.М. Бахтин писал по этому поводу: «Текст — это первичная данность (реальность) и отправная точка любой гуманитарной дисциплины. Это конгломерат разнородных знаний и методов, называемых филологией, лингвистикой, литературоведением, науковедением. А во-вторых, субъективная сторона познания, от которой невозможно абстрагироваться, определяет диалогический характер гуманитарного познания. «Исследование становится расследованием и беседой, то есть диалогом. Мы не спрашиваем природу, и она нам не отвечает. Мы задаем себе вопросы и организуем наблюдение или эксперимент определенным образом, чтобы получить ответ.

Заключение

Философия диалогизма, созданная М.М. Бахтиным, полностью основана на интерпретации творчества Достоевского. Суть учения Бахтина начиналась с идеи неполноты человека, свободной открытости, «беспристрастности». Человек никогда не тождественен самому себе. В нем есть нечто, что ускользает от «внешнего определения» и раскрывается только «в акте свободного самопознания и речи». Он всегда находится «на выходе», в нетождественности с самим собой; к нему не применимы никакие конечные атрибуты или навязанные законы. Человек свободен, и ничто не может быть предсказано или определено помимо его воли. Бахтин отвергал материалистическое понимание истории. По его мнению, индивидуализация личности происходит не в сфере социальности, а в сфере сознания. Критерий социальности вытекает из принципа единства бытия. Но единство бытия неизбежно трансформируется в единство сознания, которое в конечном итоге трансформируется в единство единого сознания. Не имеет значения, какую метафизическую форму оно принимает: «сознание вообще» («сознание вообще»), «абсолютная самость», «абсолютный разум», «нормативное сознание». Важно, по Бахтину, только то, что наряду с этим единственным и непременно единственным сознанием больше не может сосуществовать «множественность эмпирических человеческих сознаний»; последние оказываются как бы случайными и даже совершенно ненужными. Таким образом, становится ясно, что на почве философского монизма личность познающего полностью закрыта. Таким образом, Бахтин нашел в диалогизме ключ к раскрытию сущности человека, его индивидуальности. Диалогизм означал плюрализацию философской антропологии. Для Бахтина важнее всего было не самость, а присутствие другого эквивалентного сознания, другой эквивалентной самости (Ты) вне самости. Человек реально существует в формах себя и другого, причем форма другого в образе человека является преобладающей. Это создает особое поле напряжения, в котором происходит борьба себя и другого, борьба «во всем, с помощью чего человек выражает себя вовне (другим), — от тела до слова, включая последнее, исповедальное слово». Там, где нет борьбы, нет живого Я и другого, нет ценностного различия между ними, без которого невозможно никакое ценное весомое действие.

Для него не существует морально и эстетически значимой ценности моего тела и души. В своей отдельности я остаюсь в рамках спящей и самосущей позитивной данности. В его мире ценностей меня нет как самоопределяющегося сознания, как сознания, способного к ценностному отношению к миру. Настоящее, творческое «я», следовательно, не может изолировать себя, но будет искать выход за пределы себя, где сразу же найдет другого.

Бахтин представил человека в новом измерении — в его незавершенности и открытости миру. Человек был гарантом необъятного будущего. Для Бахтина отношение «я» к другому означало самоотрицание и самоутверждение личности. Поэтому он рассматривал проблему души в целом как эстетическую, а не этическую проблему, что, несомненно, не согласуется с общей системой русской мысли.

Список литературы

Философы России в XIX-XX веках. Биографии, идеи, произведения. — 4-е изд. переработанное, дополненное — М.: Академический проспект, 2002 г. — 1152 с.
Бонецкая Н.К. М.М. Бахтин и традиции русской философии. — 1993. — № 1. — С. 83-93.
Бонецкая Н.К. Жизнь и философская мысль Михаила Бахтина // Вопросы философии. — 1996. — № 10. — С. 94-112.
Гуревич П.С. Муки диалога // Философские науки. — 1994. — № 4/5/6. — С. 15-31.
Джон Дж.М. Эволюция эстетических взглядов М.М.Бахтина // Соц.-полит. журнал. — 1996. — № 2. — С. 224-231.
Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX — XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. Часть I. — СПб: Алетейя, 2000. — 415 с.
Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. — 2-е изд. — Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999. 312 стр.