Горе, как психологический феномен

Оглавление:

Предмет: Психология

Тип работы: Курсовая работа

У вас нет времени или вам не удаётся понять эту тему? Напишите мне в whatsapp, согласуем сроки и я вам помогу!

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Дополнительные готовые курсовые на темы:

Введение

Актуальность темы. Синдром тяжелой утраты (иногда называемый «острым горем») — это сильные эмоции, испытываемые в результате потери близкого человека. Потеря может быть временной (разлука) или постоянной (смерть), реальной или воображаемой, физической или психологической. Горе — это также процесс, в ходе которого человек преодолевает боль утраты, возвращая себе чувство равновесия и полноты жизни. Хотя преобладающей эмоцией при тяжелой утрате является печаль, также присутствуют эмоции страха, гнева, вины и стыда.

Существует ряд теорий, объясняющих, почему люди испытывают такие сильные эмоции после тяжелой утраты. Психодинамическая модель, разработанная на основе трудов 3. Фрейда и его последователей, является одной из наиболее влиятельных в объяснении последствий тяжелой утраты. Согласно этой модели, формирование первых и наиболее важных отношений происходит в первые годы жизни, когда формируется привязанность к людям, которые обеспечивают заботу и уход, чаще всего к родителям. В дальнейшем человек тратит свою эмоциональную и физическую энергию на то, чтобы найти кого-то другого, кто сможет его понять, дать ему то, чего ему не хватало в детстве, установить близкие отношения. Поэтому, когда кто-то из близких умирает, человек чувствует себя обделенным. Эмоционально он или она чувствует себя так, как будто часть его или ее «отрезали».

Консультирование и терапия тяжелой утраты — это сложная работа, начиная от утешения и поддержки и заканчивая разрешением сложной и болезненной реакции утраты. Профессиональная задача психолога — помочь клиенту по-настоящему переработать потерю, проделать работу горя, а не притупить остроту душевных переживаний. Процесс горевания — это не какая-то неадекватная реакция, от которой необходимо защищать человека; с гуманистической точки зрения, он приемлем и необходим. Это очень тяжелое душевное бремя, которое заставляет вас страдать. Психотерапевт может принести облегчение, но такое вмешательство не всегда уместно. Горе нельзя приостановить, оно должно продолжаться столько, сколько необходимо.

Мало кто способен спокойно говорить с детьми о смерти. Дети воспринимают смерть по-разному, и это необходимо учитывать, чтобы понять их высказывания и оказать помощь.

До двух лет неясно, как ребенок переживает горе, поскольку в его сознании нет постоянного (неизменного) объекта. До трех лет ребенок воспринимает только разлуку, удаление другого существа; позже появляется страх травмы, физического разрушения. Это возраст первого самостоятельного действия. В этом возрасте ребенок может впервые увидеть, как машина переехала четвероногого друга или как кошка растерзала воробья. Именно в этом возрасте ребенок уже осознает целостность своего тела и способен представить, что нечто подобное может произойти с ним самим.

С двух до пяти лет дети обладают магическим мышлением, то есть они очень эгоцентричны и могут соотнести все происходящее с собой.

Смерть не является чем-то вечным для двух-пятилетнего малыша.

С пяти до восьми лет ребенок достаточно развит интеллектуально, чтобы понять, что произошло. После пяти лет смерть обычно представляется в виде человека, страшного призрака, который приходит и забирает людей с собой. Смерть воспринимается как вторжение извне.

В возрасте восьми лет ребенок горюет почти как взрослый. На девятом-десятом году жизни у ребенка формируется более или менее реалистичное представление о смерти как о неизбежном биологическом процессе.

О том, что смерть страшна, дети узнают из реакций взрослых. Взрослые учат детей, что от смерти нужно отворачиваться и убегать.

Чаще всего семья ограждает детей и пожилых людей от страшных новостей. Обычно новость сообщают, когда видят, что человек эмоционально готов ее принять и справиться с ней.

Если родитель не может справиться со своими чувствами и боится рассказать ребенку о случившемся, он может сделать это с помощью психолога.

В разные годы отечественные и зарубежные ученые, в частности Леви Д., Аллен Ф., Захаров А.И., Гарбузов В.И., Крипнер С., Р., Коржова Е.Ю. и другие, изучали специфику психологической помощи детям.

Общая характеристика переживания горя детьми

Начинать готовить детей к встрече с горем и смертью лучше задолго до того, как они с ними реально встретятся. Большинство детей уже сталкиваются со смертью, будь то мертвое насекомое, птица, белка или их домашнее животное. Эти смерти, обычно не столь тяжелые для детей, дают детям и их родителям возможность вместе обсудить вопросы, связанные со смертью, с которыми сталкиваются все дети, даже если ребенок не говорит о них вслух.

Детей не следует ограждать от процесса смерти близкого человека. Отстранение детей от умирающего близкого человека лишает их возможности продолжать быть рядом с ним и усиливает шок, когда наступает смерть. Разделить процесс умирания с любимым человеком может быть захватывающим и полезным опытом для обоих. Любимый ребенок может оказать огромную поддержку умирающему человеку. Возможность разделить смерть с любимым человеком также помогает детям осознать смерть естественным образом.

Когда наступает смерть, детям нужно немедленно рассказать правду в любящей и естественной форме, лучше всего родителям или близким людям. Аналогичным образом, «отсылание» детей из семьи или ситуации горевания или игнорирование их переживаний показывает неуважение к их чувствам и лишает их права горевать. Отлучение от семьи кажется ребенку страшным наказанием, и это уже усиливает душевную боль, которая уже возникла. Горе трудно для детей прежде всего из-за страха разлуки с родителями. Потеря может показаться угрозой для выживания ребенка, Отсутствие родителей может вызвать сильную тревогу у маленьких детей, потому что без того, кто удовлетворит их физические и эмоциональные потребности, их жизнь окажется в опасности. Особенно детям нужны заверения в том, что они не останутся одни и что их потребности будут удовлетворены.

Конечно, ограниченный словарный запас детей и, порой, трудности с выражением чувств могут помешать откровенному разговору. Хотя дети часто испытывают те же чувства, что и взрослые, их внешнее выражение часто бывает более запутанным и скрытым. Защитные реакции детей на потерю могут раздражать и беспокоить взрослых.

Дети могут быть не в состоянии выразить свою реакцию на смерть словами. Иногда им легче выразить свои чувства, рассказав историю или изобразив свои переживания в рисунках. Возможность поделиться своими чувствами через рассказ или рисунок может стать для горюющего или скорбящего ребенка важным способом выплеснуть свои эмоции.

В детское горе легко вмешаться. Иногда дети стыдятся плакать. Им также мешают неуместные наставления взрослых, которые призывают их «Будь храбрым», «Будь мужчиной», «Будь хорошей тихой девочкой» или «Не будь плаксой». Дети часто послушно выполняют эти указания и подавляют свое горе, что идет им во вред. Горе — это выученное поведение. Слова и поступки взрослых учат ребенка тому, как принимать горе, равно как и другой жизненный опыт.

Детей всех возрастов следует поощрять к участию во всех ритуалах, обычаях и любых формах семейного траура, если они хотят в этом участвовать. Это возможность узнать о смерти, а также время семейного единения. Однако детей никогда не следует принуждать к участию в какой-либо форме траура помимо их воли.

Особую проблему для детей, столкнувшихся с потерей, может представлять чувство вины. Дети могут воспринимать потерю очень личностно и винить себя за прежнее плохое поведение или за свои двойственные чувства по отношению к умершему человеку. Потеря родителя всегда тяжела из-за амбивалентного отношения ребенка к родителю. Поскольку воспитание часто связано с разочарованием детей, естественно, что дети иногда ненавидят своих родителей и даже желают им смерти. Если родитель умирает, дети могут испытывать чувство вины и страха, что это они стали причиной смерти. Это чувство вины может быть облегчено понимающими взрослыми, которые могут убедить ребенка, что он не виноват.

Фазы детского горя

Джон Боулби, известный психиатр и эксперт по вопросам тяжелой утраты и разлуки у детей, описывает 3 фазы детского горя, аналогичные 3 фазам траура у взрослых. Фазу 1 он называет фазой протеста, когда ребенок отвергает и сопротивляется идее смерти и потери. Фаза 2 — это фаза дезорганизации, во время которой ребенок постепенно осознает, что потерянный любимый человек никогда не вернется. Третья фаза для детей, как и для взрослых, — это фаза реорганизации, во время которой происходит процесс принятия потери и окончательного прощания. В это время дети возвращаются к жизни, хотя все еще иногда расстраиваются, столкнувшись с чем-то, что напоминает им о горе. Дети горюют меньше времени, чем взрослые, если их горю не мешают и не препятствуют»..

Врач Джроге Э. Уильямс выделяет 5 фаз детского горя, которые соответствуют 5 стадиям горя по Кюблер-Росс. Первая фаза горя — отрицание, или изоляция, вторая фаза — гнев, и в отличие от взрослых, дети выражают гнев более открыто после потери. Например, дети могут внезапно и неожиданно разозлиться на выжившего родителя или брата или сестру, или открыто выразить враждебность по отношению к умершему человеку. Фаза 3 — фаза сделки, когда дети пытаются изменить реальность, например, обещая «я буду хорошим». Фаза 4 — депрессия, когда детский гнев обращается на самого себя. Во время траура дети, как и взрослые, могут испытывать такие симптомы, как кошмары или другие нарушения сна, потеря веса или потеря аппетита, физическая боль или недомогание. Фаза 5 — разрешение, заключительная фаза траура, наступает, когда ребенок окончательно принимает смерть.

В поведении горюющего ребенка могут появиться признаки регрессии. После потери у детей могут наблюдаться поведенческие реакции, свойственные более раннему возрасту — энурез, сосание пальца, капризы, цепляние за взрослых. Такой регресс обычно является временным явлением. И в этом случае разрешение проблемы позволит предотвратить закрепление этих симптомов на длительное время.

Неудачное горе у детей характеризуется явным отрицанием, болезненными размышлениями о потере спустя месяцы после произошедшего события и изменениями личности. Ребенок, навязчиво озабоченный фантазиями о воссоединении, или ребенок, который спустя месяцы отказывается признать, что любимый человек действительно умер, не справился с горем успешно. Когда речь идет о детях, к депрессии следует относиться очень серьезно. Симптомы депрессии у детей могут проявляться как замкнутость, апатия, периодические психосоматические боли в животе или головные боли, кошмары, отказ от друзей через агрессию или уход в себя.

Дети выздоравливают гораздо быстрее, чем взрослые. Один открытый, честный разговор с ребенком о смерти часто может помочь ему справиться со своим горем.

Выражение «Дети быстро забывают» часто можно услышать в семейных разговорах. На самом деле взрослые прибегают к этому высказыванию, когда боятся встретиться лицом к лицу с детьми, потерявшими близких, и поддержать их. Но в действительности переживание горя детьми почти полностью совпадает с переживанием горя взрослыми. Однако реакции детей проявляются по-разному и часто отличаются от тех, которые ожидают от них взрослые. Поэтому, думая, что дети не переживают горе так же сильно, как взрослые, мы часто исходим из собственного, взрослого, опыта. Мысль о том, что дети, потерявшие близких, переживают точно такие же эмоциональные потрясения, как и мы, взрослые, приводит нас к беспомощности и неадекватности в отношениях с детьми и становится для нас бременем.

Еще один важный фактор, который, возможно, способствует ошибочному представлению о том, что дети не испытывают горя и эмоциональной боли, — это путаница между, с одной стороны, переживанием чувств и мыслей и, с другой стороны, способностью их выражать. Поскольку маленькие дети не способны выражать свои чувства так, как это могут делать взрослые, мы считаем, что детям не свойственны те же сильные чувства и мысли, которые характерны для взрослых.

Возрастные особенности переживания горя

Реакция на смерть варьируется в зависимости от возраста или стадии развития ребенка. Психолог Мария Нади описывает следующие различия в реакции детей на смерть в зависимости от стадии развития. В возрасте от 3 до 6 лет дети воспринимают смерть как нечто сродни сну или путешествию, из которого они могут проснуться или вернуться. Постоянство смерти еще не осознается. Дети этого возраста осознают и объясняют мир с точки зрения мнений и действий окружающих их взрослых. Ребенок не способен понять значения слов «смерть», «всегда» или «никогда не вернется». Ребенок будет искать умершего человека, но в конце концов оставит свои попытки и смирится с этим; он будет реагировать на потерю, становясь раздражительным и вспыльчивым или — в более тяжелых случаях — замыкаясь в себе. Лучший способ помочь травмированному ребенку — это вмешательство другого взрослого, который постепенно устанавливает с ним прочную эмоциональную связь, продолжая тем самым диалог, который был внезапно прерван. Этот новый контакт впоследствии может стать прочной основой, опираясь на которую ребенок сможет справиться с постигшим его несчастьем.

В более раннем возрасте, когда присутствие матери и отца так важно для развития ребенка, ребенок, потеряв одного из родителей, переживает как бы двойную потерю: оставшийся в живых родитель (мать или отец) оказывается более или менее эмоционально отрезанным от ребенка из-за своего личного горя. Вместо утешения и поддержки мать или отец могут ругать и отвергать ребенка, а нормальные реакции ребенка на смерть близкого человека выражаются, возможно, в раздражении, плаксивости и угрюмости.

Если у родителей умер один ребенок, то ситуация со вторым ребенком может стать похожей. Родители поглощены собственным горем, и им очень трудно понять проблемы других детей. Нам приходилось встречаться с родителями, которые, потеряв одного ребенка, долго не признавали существование других своих детей, и у них также могли возникнуть психологические проблемы в связи с потерей брата или сестры.

Ребенок в возрасте 3-6 лет думает, что его мысли могут влиять на окружающий мир. Он живет в иллюзии своего всемогущества, и ему трудно отделить фантазии от реальности. Ему кажется, что если он думает или желает, чтобы что-то произошло, то это уже случилось. Для этого возраста характерно ощущение связи между способностью что-то сделать и наказанием.

Когда ребенок чувствует в себе сильную склонность делать что-то не так, он закономерно испытывает чувство вины: «Если бы я вел себя вежливее, если бы я был лучше, моя мама была бы жива!»; «Если бы я никогда не сердился на своего младшего брата и не желал ему зла, он бы не умер». Дети в этом возрасте обладают сильным воображением, и им трудно выразить собственные мечты вербально; дети не всегда уверены, существуют ли их фантазии на самом деле во внешнем мире, или они живут только в их собственном сознании. Это обстоятельство делает механизм горя более сложным.

Ребенок может попытаться сделать что-то, чтобы вернуться к нормальной жизни, например, вести себя очень хорошо, стать послушным, такое поведение ценится взрослыми; последние редко воспринимают состояние ребенка во всей его сложности как «знак беды», хотя на самом деле это так и есть. А может быть, ребенок станет более беспокойным и трудным в общении, чтобы получить наказание, потому что, по его мнению, он его заслужил, потому что именно он виноват в том ужасном, что произошло. Взрослые этого совершенно не воспринимают: им трудно понять, что вызывающее поведение — это признак вины или горя. Поэтому ругань и наказания обрушиваются на ребенка за его плохое поведение — в то время, когда его можно было бы успокоить и облегчить.

При работе с дошкольником, переживающим горе, важно помнить, что он не понимает таких

Основополагающие принципы психологической помощи

А) Принцип нормализации.

Состояние после психологической травмы требует от человека больших усилий для возвращения к привычному уровню жизнедеятельности, так как человек склонен путать нормальность своих реакций на травму с нормальностью своего поведения, с нормальностью самого себя. Мысли и чувства человека в посттравматический период его жизни могут быть болезненными и непонятными не только для него самого, но и для родственников и сослуживцев и даже для специалистов, если они не знакомы с такими психическими проявлениями. Для скорейшего выхода из состояния стресса человеку важно принять свое поведение как «нормальное». Если ему объяснить, что его реакции являются следствием пережитого стресса, он сможет активно участвовать в процессе выздоровления, понимая причины возникновения симптомов и их динамику.

B) Принцип партнерства и повышения личного достоинства.

Процесс «выздоровления» эмоционально включает в себя повторное переживание, избегание, повышенную чувствительность и самобичевание. Учитывая это, терапевтические отношения должны строиться на взаимном доверии, совместном выборе стратегий поведения. Человек не должен чувствовать дополнительную опасность из-за ущемления его прав в таком важном для любого человека аспекте, как личностный рост и развитие. Человек после катастрофы, с «опытом» насилия, с униженным достоинством и бессилием — это человек с пониженным самоощущением. Уменьшенное чувство собственного достоинства пропорционально тяжести виктимизации. Но такое же бессилие могут испытывать и те, кто пережил катастрофу, но не подвергался оскорблениям и унижениям. Поэтому партнерство — это терапевтический альянс, который приносит большую пользу для выздоровления.

Б) Принцип индивидуальности.

Несомненно, каждый человек (в нашем случае ребенок) имеет свой собственный способ восстановления после стрессового опыта. Реакция человека на стресс всегда сложнее, чем общие психологические реакции на стресс. Поэтому терапевт должен понимать и ценить индивидуальный опыт и индивидуальный способ посттравматической регуляции. Терапевт должен знать общую картину симптомов и порядок освобождения, но он должен быть готов к особым проявлениям и индивидуальному характеру переживаний и перехода к нормальному образу жизни.

Терапевт должен помнить, что принцип индивидуальности иногда вступает в противоречие с принципом устранения уникальности переживания. Показывая, что переживания не уникальны и находятся в рамках общей симптоматики, мы невольно приравниваем жертву к средней массе.

Заключение

Таким образом, по итогам работы можно сделать следующие выводы.

Не следует ограждать детей от процесса умирания близкого человека. Удаление детей от умирающего близкого человека лишает их возможности продолжать быть рядом с ним и усиливает шок при наступлении смерти. Разделение процесса умирания с любимым человеком может быть захватывающим и полезным опытом для обоих. Любимый ребенок может оказать огромную поддержку умирающему человеку. Возможность разделить смерть с любимым человеком также помогает детям узнать о смерти естественным образом.

Джон Боулби, известный психиатр и эксперт по вопросам тяжелой утраты и разлуки у детей, описывает 3 фазы детского горя, аналогичные 3 фазам траура у взрослых.

То, как дети переживают горе, зависит от их личности и возраста. Вопреки мнению некоторых людей, не существует нижнего возрастного предела для детского переживания горя. Для ребенка, который еще не обладает достаточной речью, но уже потерял близкого человека, горе приобретает чисто физический и эмоциональный характер, становясь превербальным опытом.

Лучшей помощью для травмированного ребенка будет, если в его ситуацию включится другой взрослый и постепенно установит с ним надежную эмоциональную связь, продолжая тем самым внезапно прерванный диалог. Этот новый контакт впоследствии может стать той прочной основой, опираясь на которую ребенок сможет справиться с постигшим его несчастьем.

В более раннем возрасте, когда присутствие матери и отца так важно для развития ребенка, после потери одного из родителей ребенок переживает двойную потерю: оставшийся в живых родитель (мать или отец) более или менее эмоционально отстранен от ребенка из-за своего личного горя. Вместо утешения и поддержки мать или отец, вероятно, ругает и отвергает ребенка, а нормальные реакции ребенка на смерть близкого человека выражаются, возможно, в раздражении, плаксивости и капризах.

Младшие школьники (7-9 лет) часто задумываются о смерти, так как уже понимают, что смерть неизбежна и окончательна.

Фрагментарность можно наблюдать в поведении 10-12-летних детей.

Подростковое мышление, следующая возрастная группа, уже похоже на мышление взрослых. Но зачастую переходный период — нелегкое время для переживания горя.

Группы поддержки — это форма групповой работы, в которой организуется общая деятельность. Группу объединяет схожесть проблем, которые люди не могут решить в одиночку. Потребность участников объединиться на основе сходства проблем используется для обмена информацией о том, как эффективнее организовать свою жизнь при наличии болезни, изоляции, эмоциональных травм, жизненных кризисов.

Дети, встречаясь в группе, друг с другом, получают возможность увидеть, как в зеркале, в других свои собственные переживания и осознать связь между своими чувствами и смертью близкого человека. Их нельзя назвать «потерявшимися в страданиях», у них совершенно нормальная реакция на очень сложную ситуацию.

Цель работы группы — побудить детей делиться своим опытом, своими мыслями и чувствами; таким образом они лучше осознают всевозможные обстоятельства и себя в них.

Список литературы

Эйзер Р. За более прикладную социальную психологию и критический прагматизм//Современная зарубежная социальная психология. Под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л.А. Петровской. Москва: Изд-во МГУ, 1984. — С. 244-254.
Л.И. Анцыферова, Психология повседневности: Жизненный мир человека и «техника бытия». Т.14, № 2. — М., 1993. С. 3-16.
Жуков Ж.М., Гржегоржевская И.А. Эксперимент в социальной психологии: проблемы и перспективы //Методология и методы социальной психологии /В кн. Под ред. Е.В. Шорохова. Москва: Издательство «Наука», 1977. — С.44-53.
Захаров А.И. Психотерапия семьи. — Москва: Речь, 2011. — 322 с.
Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Об объективном методе в психологии // Вопросы философии.7.1997 — С. 113-125.
Игумнов С.А. Клиническая психотерапия детей и подростков. СПб.: Питер, 2009. — 433 с.
Карсарский Б.Д. Психотерапия. — Новосибирск: ИНФРА-М, 2008. — 592 с.
Карвасарский Б.Д. Психотерапевтическая энциклопедия. — СПб: Питер, 2007. — 652 с.
Психотерапия. Психотерапия, Б.Д. Карвасарский и В.А. Ташлыков. — СПб: Питер 2009. — 329 с.
Квинтин Люси Состояние после психологической травмы: терапия или профилактический подход//Кризисные события и психологические проблемы личности/Под ред. Пергаменщика Л.А. Минск: НИО, 1997. — С. 183-188.
Кендалл Ф. Психотерапия детей и подростков. — СПб.: Питер.
— 283 с.
Кондрашенко В.Т., Донской Д.И.. Общая психотерапия. — Минск, 2003. — 318 с.
Коржова Е.Ю. Метод психологической автобиографии в психодиагностике жизненных ситуаций: Метод. Учеб. пособие. Киев: МАУП, 1994.
Крипнер С., Р. де Карвальо Проблема метода в гуманистической психологии //Психол. журнал. Т.14. № 2. M., 1993. P. 113-126.
Leyner, Hanskarl. Кататимное переживание образов: Основной шаг и введение в психотерапию с использованием техники сновидений наяву, Семинар. — Москва: Эйдос, 2006. — 253 с. Схемы.
Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (М.: Смысл, 1992, 16 с.
Личко А. Е. Подростковая психиатрия. — Вологда. 2009. -381 с.
Ландрет Г.Л. Игровая терапия: Искусство отношений, Иркутск. Международная педагогическая академия. 2007. — 202 с.
К. Маданес. Системная семейная психотерапия. — М, 2009. — 311 с.
Нахимовский А.И., Шишков В.В. Практическая психотерапия детей и подростков. — Москва: Речь, 2007. — 384 с.
Нельсон-Джонс Р. Теория и практика консультирования. СПб: Издательство «Питер», 2009, 464 стр.
Обухов Ю.Л. Символ’драма: Кататимно-имагинативная психотерапия детей и подростков. — М.: Эйдос, 2007. — 188 с.