Философские взгляды Чокана Валиханова

Оглавление:

Предмет: Философия

Тип работы: Реферат

У вас нет времени или вам не удаётся понять эту тему? Напишите мне в whatsapp, согласуем сроки и я вам помогу!

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Дополнительные готовые рефераты на темы:

Введение

Актуальность темы. Данная работа посвящена изучению философских взглядов Чокана Валиханова, его мировоззрения. Его прогрессивные, гуманистические взгляды на многие вопросы современности, которые он развивал в свое время, опираясь на достижения науки того времени и под влиянием Просвещения — революционного демократизма, сегодня находят понимание в современном обществе.

Чокана Валиханова можно без упрека назвать национальным просветителем. Термин «просветитель» крайне неприятен. Но в любом случае она относится к людям, которые стремятся культивировать разум, просвещать, к людям, которые страстно ненавидят ложную «мудрость», которая в действительности скрывает корысть, разоблачает демагогию и уловки, прикрывающие предрассудки и суеверия. Если Вольтера, Руссо, Дидро и Гольбаха, Джефферсона и Франклина, Радищева и Чернышевского отнести к категории мыслителей Просвещения, то включение в этот список Чокана Валиханова само по себе красноречиво. Но именно по этой причине мы фокусируемся на конкретных особенностях Просвещения, на реконструкции биографии духовного роста отдельных людей, на тех реальных жизненных контекстах, в которых формировались точки идеологического притяжения и идеологического отталкивания. Этому посвящена вторая глава «Особенности философского материализма Чокана Валиханова», которая является ядром данного резюме и сообщает о материалистическом подходе философского мировоззрения Ч. Валиханова.

Истоки евразийства в духовном наследии Ч.Валиханова» является подробным подтверждением высказывания П.П.Семенова-Тян-Шанского, который говорил, что «Валиханов сохранил глубокую преданность своей стране, любил киргизскую (т.е. казахскую) жизнь, но при этом умел высоко ценить западную цивилизацию». Сегодня вопрос о единстве Азии и Европы, поднятый казахским просветителем в 19 веке, актуален во всем мире.

Сейчас отношение к религии, каким бы оно ни было, никем не осуждается (мы живем в демократии), во времена «Союза» атеизм поощрялся, при царизме, наоборот, наказывался. Валиханов был атеистом, и для его времени это можно считать шагом вперед, причем не отказом от духовности, а открытием двери научному прогрессу. Для него существовала своя вера — вера в идеалы разума и гуманизма.

Цель реферата — рассмотреть Чокана Валиханова как историческую личность.

При написании реферата были поставлены следующие задачи:

Рассмотреть мировоззрение Чокана Валиханова;
Рассмотрим философию и материализм Чокана Валиханова;
Рассмотрим работы Чокана Валиханова.

Объект исследования: Чокан Валиханов.
Предмет исследования: духовное наследие Чокана Валиханова.

Методы исследования: в данном реферате были использованы общенаучные методы, такие как исторический, логический, системный, а также анализ и синтез, в том числе анализ документов.

Истоки мировоззрения Чокана Валиханова

Чокан Валиханов родился осенью 1835 года в крепости Кушмурун, расположенной в одной из северных областей Казахстана. Его родители и близкие родственники принадлежали к потомкам знаменитого Аблай-хана и были знатным отпрыском немногочисленной аристократической элиты казахского общества того времени. Благодаря заботе своих влиятельных покровителей и особенно отца — Чингиза Валиханова, Чокан получил прекрасное для того времени образование. Сначала он учился в мусульманской религиозной школе в своем родном городе Ауле, где довольно хорошо изучил арабскую письменность и языки некоторых восточных народов. Однако его главными учителями в это время были рядовые члены, с которыми он тесно общался и из уст которых он получил первую информацию о подлинно народной культуре.

В 1847 году в судьбе Чокана наступил переломный момент, который придал определенное направление и содержание всей его дальнейшей деятельности. Он поступил в Омский кадетский корпус, который, по общему мнению многих образованных людей, был лучшим учебным заведением в Сибири того времени.

Школьные годы Валиханова в Омском кадетском корпусе были очень короткими. Годы учебы Валиханова в кадетском корпусе совпали с годами бурного брожения страстей в российском обществе. Этот процесс постепенно распространился на окраины России. Многие видные представители русской демократической интеллигенции, сосланные в Сибирь и другие отдаленные районы страны, продолжали свою деятельность. Прибыв на место своей ссылки, они с новыми силами активно включились в борьбу против реакции, способствовали формированию прогрессивного образа мышления образованных представителей угнетенных царизмом народов. Важную роль сыграло то, что многие прогрессивно настроенные представители русской интеллигенции, спасаясь от преследований царского режима, пытались найти место для продолжения своей работы в отдаленных культурных центрах. Одним из таких центров был Омск, крупный административный и культурный центр в Сибири и Северном Казахстане. Хотя царский надзор и здесь не был бездейственным, он не был таким жестоким, как в Петербурге и других центральных городах Российского государства. Полное политическое и идеологическое невежество царских начальников в этом регионе позволило прогрессивно настроенным людям более или менее свободно распространять свои взгляды среди различных слоев омского общества, и особенно среди студентов. Наибольший интерес к политическим вопросам в то время проявляли кадеты Омского кадетского корпуса, который стал не только лучшим учебным заведением Сибири, но и центром самых прогрессивных идей своего времени. Студенты корпуса стали наряду с рядовыми специалистами такими мыслителями, как Н.Ф. Костылецкий — литератор и востоковед, поклонник идей В.Г. Белинского, В.П. Лободовский — литератор, друг Н.Г. Чернышевского, Гонсевский — историк, последователь прогрессивных европейских политических теорий и др. По неоднократному свидетельству Г.Н. Потанина, Ч. Валиханов находился в тесном контакте с этими же членами корпуса, что, по мнению его близких друзей и современников, явилось основной причиной довольно быстрого развития его политической и гражданской зрелости и довольно раннего интереса к общественным делам. Семена идей, брошенные в душу молодого Чокана его русскими учителями, вскоре обильно проросли.

В 1853 году Чалиханов окончил кадетский корпус с присвоением воинского звания корнета по армейской кавалерии и был назначен на службу в Западно-Сибирское генерал-губернаторское управление. С этого времени начался очень интенсивный и насыщенный период его плодотворной творческой и общественно-политической деятельности. В чуждой ему среде высокопоставленных чиновников царской колониальной администрации он интенсивно искал единомышленников среди прогрессивных деятелей России. Он постоянно перемещается в кругу омской интеллигенции, костяк которой составляла семья либерала К. К. Гутковского и который был связан с выдающимися русскими учеными С. Я. Гальперинским и В. В. Кузнецовым. Я. Через своих омских друзей Валиханов в 1854 году установил тесные дружеские отношения со ссыльными петрашевцами Ф. М. Достоевским, С. Ф. Дуровым и другими. Чуть больше года спустя он вступает в тесный деловой и дружеский контакт с известным русским географом и путешественником П. П. Семеновым-Тян-Шанским.

Систематический диалог с непосредственными участниками русского освободительного движения и передовая научная мысль многое изменили во взглядах казахского просветителя.

В результате частных бесед с Ф.М. Достоевским и С.Ф. Дуровым. Ф. Дуров, Ч. Валиханов к 1855-1856 годам полностью освободился от своих прежних либеральных иллюзий и окончательно стал демократом. При настойчивой помощи С.Ф. Дурова он помог своему другу Г.Н. Потанину освободиться от ошибочных взглядов.

Что касается научных интересов молодого Хокана, то они также во многом были предопределены влиянием Ф. М. Достоевского и С. Ф. Дурова. Ф. Дурова и, в особенности, П. П. Семенова-Тян-Шанского, побудивших казахского ученого к изучению богатой и древней культуры своего народа, географии территории, которая до сих пор почти не была известна мировой науке.

Воодушевленный щедрой поддержкой своих русских друзей, Валиханов сразу же приступил к активному сбору информации об истории и современном состоянии казахской народной культуры. Эта работа была начата еще в студенческие годы. Но тогда она носила эпизодический характер. Теперь просветитель не только собирает, но систематизирует и анализирует собранный материал. В результате за относительно короткое время из-под его пера выходит серия больших статей и заметок. Среди них «Легенды и сказания Великой киргиз-кайсацкой орды», которая является одной из первых записей исторических преданий казахского народа, «Тенкри (Бог)» — о древних верованиях казахов, «Образец причитаний», «Песня об Аблае», «О формах казахской народной поэзии», «Кыргызская родословная», «Исторические предания о батырах XVIII века» и др. Все эти работы были написаны Ч. Валихановым с конца 40-х до середины 50-х годов прошлого века. В свое время они не были опубликованы, но их рукописные копии были известны довольно большому кругу востоковедов того времени.

Летом 1856 года Валиханов отправился на озеро Иссык-Куль в составе экспедиции полковника М.М. Хоментовского. Эта поездка оказалась для него очень полезной. Он обогатился новыми знаниями и собрал бесценный материал о жизни кыргызского народа, записал цикл рассказов из кыргызской энциклопедической поэмы «Манас» и впервые перевел ее на русский язык. Со временем эти переводы получили восторженные отзывы известных востоковедов и не утратили своего значения до сих пор.

Во время поездки Валиханов тщательно записывал свои наблюдения, которые были обобщены в «Дневнике путешествия на Иссык-Куль», «Дневник…» был поистине глубоким исследовательским трудом. Однако она отражала не только научные позиции ученого, но и его демократические убеждения и прогрессивные философские взгляды. Казахский просветитель постоянно сетовал на невежество и суеверия, господствующие в массе кыргызского народа, и с искренним состраданием описывал бедственное положение низших слоев кыргызского общества.

Особенности философского материализма Чокана Валиханова

Для каждого природного явления, каким бы сложным и загадочным оно ни казалось на первый взгляд, Валиханов пытался найти научное объяснение. Нетрудно заметить, что это стремление основывалось на его безусловном признании объективной реальности природы и ее естественности. Природа несотворима и неуничтожима. Он был вечным и бесконечным. В том, что природа или вселенная должна рассматриваться как нечто «бесконечное, вечное и многообразное», он не сомневался, считая это очевидной истиной, не требующей особых доказательств.

Анализ философских работ казахского просветителя позволяет с полной уверенностью утверждать, что его материализм был не стихийным, а вполне осознанным, хорошо продуманным. Он основывал свой материализм не только на здравом смысле и трезвой оценке природных явлений, но и на прекрасном знании материалистической теории ведущих философов того времени, особенно материалистического учения русских революционных демократов.

Остается совершенно бесспорным, что, например, при разработке проблемы происхождения шаманизма он исходит из твердого признания абсолютной первичности, объективной реальности природы, Вселенной, а религиозное сознание шаманов рассматривает как вторичное. Сначала есть природа, которая действует на человека, оказывает на него свое влияние, а затем есть представления о ней и ее проявления в человеческом сознании. Таким образом, разум, человеческое сознание, рассматривается философом Просвещения как отражение реальности, природы, материи.

То, что примат материи, природы Ч. Валиханоа принимает как факт, отражается в его определении специфики шаманизма как религии. Он объясняет почитание шаманами «природы в целом и в частности» «крайним материализмом». «Человек действует и живет под влиянием природы. В этом смысле шаманизм представляет собой крайний материализм». Здесь, как мы видим, понятие «материализм» четко ассоциируется с влиянием природы на человека. Но то, что оказывает влияние, очевидно, должно быть внешним по отношению к человеку, должно существовать объективно, должно быть независимым от того, на что оно влияет; иначе оно не могло бы влиять.

Валиханов рассматривает сознание как отражение в сознании человека окружающей его действительности. И эта точка зрения в принципе верна, хотя он не вдавался в подробности механизма самого процесса отражения. Сознание, таким образом, не имеет самостоятельного существования; его существование обусловлено влиянием природы, существующей вне человека. Из этого видно, что казахский просветитель стоит на позиции признания единства природы и человеческого сознания.

Более того, не ограничиваясь признанием этого единства, он самым решительным образом отстаивает идею единства тела и разума человека. Видимо, не случайно, он видел в обожествлении духа умерших людей шама-нистами не что иное, как «крайний спиритизм». «С другой стороны, когда человек умирает, он сам становится божеством — это крайний спиритизм», — пишет он. Следовательно, отделить дух человека от его тела могут только спиритуалисты, то есть идеалисты-мистики, которые «скатываются» к религии. Но истинная наука не имеет ничего общего со спиритизмом. Она должна начинаться с идеи единства человека, по той простой причине, что сознание человека, его дух, не существует вне природы, вне его тела, и может быть объяснено только путем изучения природы, человеческого тела. Это единственный вывод, который обязательно следует из аргументации Валиханова о природе обожествления шаманистами духа умерших предков.

Сам факт того, что казахский философ эпохи Просвещения признавал единство природы и человеческого сознания, единство тела и духа, является неоспоримым доказательством того, что в области философского мировоззрения он стоял на уровне самых передовых мыслителей своего времени. Известно, что среди философов, творивших до него, только Л. Фейербах и русские революционные демократы уделили много внимания специальному и всестороннему обоснованию идеи единства человека и природы. И Фейербах, и русские революционные демократы, особенно Н.Г. Чернышевский, обосновывали эту идею с позиций антропологического материализма. Эти же антропологические принципы, как видно, не были чужды и Ч. Валиханову. Он тоже, как Фейербах и Чернышевский, исходил из признания единства человеческого организма, хотя и не переставал доказывать его. Вполне возможно, что он считал антропологический принцип, обоснованный в работах Н.Г. Чернышевского, единственно правильным взглядом на вещи и принял этот принцип как руководство к действию.

Как бы то ни было, остается абсолютно бесспорным тот факт, что идеи антропологического материализма достаточно отчетливо звучат во многих работах казахского мыслителя. Однако этот факт до сих пор не был замечен ни одним исследователем его мировоззрения, или, по крайней мере, не был должным образом принят во внимание.

Идея единства природы и человека, единства тела и духа также четко выражена Валихановым в его «Записке о судебной реформе». При этом, анализируя различные вопросы общественной жизни и, прежде всего, вопрос реформ, он исходит из того, что человек — продукт природы, причем в такой степени, что эта природа определяет все его дальнейшее развитие. Валиханов пишет: «Человек как животный организм зависит от природы». Он считает, что это нужно учитывать при изучении законов общественного развития того или иного народа.

Он признает определяющую роль природы над сознанием, тела над разумом, но в то же время считает, что само сознание человека, его разум, может оказывать и оказывает обратное влияние на тело, его организм, способствует его развитию.

Истоки евразийства в духовном наследии Чокана Валиханова

Евразийская идея, по замыслу ее основателей, ставит духовность выше материальности, коллективизма, в противовес апологии индивидуализма, поощряющего потребительскую функцию, обеспечивая тем самым активное и энергичное противостояние, которое естественно и ожидаемо при неисчерпаемом разнообразии мнений и интересов. Но мир тем и хорош, что люди такие разные. Необычайно сложное образование, которым должно стать евразийское сообщество, объединив разнонаправленные интересы в нечто целостное, не может родиться в равнодушном молчании. Так было в начале века, когда русские эмигранты, повинуясь сердцу, отвергнутому родиной, искали в евразийстве духовную основу для единения общества, разделенного трагическими потрясениями. Так было и с грандиозной идеей президента Казахстана Назарбаева о Евразийском союзе. Выдвинутая как политическая инициатива по возрождению экономической интеграции исторически взаимосвязанных государств, она вызвала, с одной стороны, глубокую связь с вечными евразийскими проблемами, а с другой — серьезное неприятие, блокировавшее практическую реализацию проекта. Если оставить в стороне банальную политическую ревность, неизбежную в условиях персонифицированной государственности, характерной для постсоветских стран, остаются две основные негативные тенденции в отношении Евразийского союза.

Первая — довольно прозрачная — лежит в русле прозападных настроений, которые в свое время решающим образом повлияли на распад бывшего союзного образования. Двуглавый орел, византийское наследие России, периодически оказывается под угрозой потери головы, обращенной на восток. Вот типичный вердикт: «Нет и никогда не было никакой евразийской цивилизации. Не было евразийского, славянского и тюркского суперэтноса, с его евразийской идентичностью. Россия, несмотря на свое евразийское расположение, несмотря на свою евразийскую историю, по своим корням является европейской страной. «Экологические условия», препятствующие развитию России, — это, прежде всего, сильный привкус Азии в российской истории». Просвещенный разум так энергично оплакивает свое былое родство, чтобы приблизиться к Европе, не оглядываясь на нее незамутненным взглядом. Однако печальный опыт реформ — лучший свидетель: безоговорочное следование западным нормам либеральной демократии, несмотря на ее триумфальное шествие по странам и континентам в прошлом веке, не гарантирует комфортного существования народам Евразии, которые генетически не могут принять и с трудом усваивают рациональную и прагматичную философию западного мира. Очевидно, что преодоление предубеждения против идеи Евразийского союза зависит от всестороннего возрождения культурной, исторической и духовной интеграции евразийских государств, и только потом, в меньшей степени, от политической погоды в России.

Другой негативный посыл содержится в самом классическом евразийстве, которое породило понимание христианского православия как центра евразийской культуры, отводя второстепенную роль туранскому элементу и прочно укореняя в российском обществе мнение о приоритете этой цивилизационной парадигмы, наделяющей Россию объединяющей политической функцией. Но Евразия не является синонимом России; такое сужение панорамы было бы оскорблением большой идеи. Евразия не только географически шире, но и важнее в своем четвертом измерении — времени, которое несет в себе демоническое значение и вмещает в головокружительной глубине веков взбалтываемую историю народов Лесов и Великих степей. В этой многомерной ипостаси Евразия предстает как системная целостность, фактор экономического и духовного сближения народов, единый очаг самобытных культур, переплетенных властными ритмами истории.

Да, русская культура, как никакая другая, обладает мощным потенциалом для объединения евразийских этносов. Но в исторически обозримом периоде Евразии народы сходились, сливались и реформировались много раз, каждый раз сохраняя следы контактов. Российская держава формировалась в неразрывном взаимодействии со своими соседями, и в исторической ретроспективе она, по сути, является частью евразийского сообщества, как и этнические группы.

Его время совпало с приходом в степь Российской империи. Рискуя выбирать термины, скажем, что фактическая колонизация степи в XVIII и XIX веках была не чем иным, как евразийской интеграцией, осуществляемой одной из сторон с завидным упорством. Отсюда и современное доминирование России в отстаивании приоритета евразийской идеи. Очевидно также, что евразийское авторство эмигрантов 1920-х годов носит прежде всего терминологический характер. Интеграционные процессы, как мы их понимаем сегодня, начались гораздо раньше. Их можно было бы считать однонаправленными — из России в степи, если бы не Чокан Валиханов.

Дело в том, что в 19 веке народы мало знали друг о друге, и это незнание было взаимным. Различия в культурах, языках и верованиях казались настолько непреодолимыми, что Россия и Степь не имели правильного представления друг о друге, а сближение было трудным и затяжным. Именно тогда взошла звезда Чокана Валиханова. Почти в одиночку ему удалось поднять значение кочевой культуры в глазах просвещенной России, которая заново открывала для себя самобытные, одаренные, самодостаточные народы Центральной Азии, в вечном сравнении со славянской культурой. По духу это был чисто евразийский подвиг, как определили бы его наши современники. Друг Хокана Григорий Потанин сказал об этом лучше всего: «Служить будущему своего народа было его мечтой. Он говорил, что любит прежде всего свой киргизский народ, потом Сибирь, потом Россию, потом все человечество; одна любовь была у него другой, как те кунгуры, которые один кладет в другой сундук, которые любят дарить друг другу знатные люди в Средней Азии. Воистину евразийский образ мышления: служи своему народу, люби все человечество!

И он был типичным евразийцем, даже не предполагая существования такого понятия. Уже одни его внешние параметры предвосхитили евразийский аспект ХХ века: географ, этнограф, писатель со своим оригинальным стилем, член Русского географического общества — с одной стороны, но казах, правнук хана Аблая, знаток азиатских языков и народов — с другой. Все его произведения несли на себе печать высокой морали и интеллекта, и в то же время были тонко пронизаны созерцательным духом кочевого народа. В целом, евразийство, как явление духовной сферы на контакте культур, глубоко укоренилось в казахском народе с древних времен. Его открытость, единение с природой, гармония в отношении к миру — эти качества близки евразийской идее. И Чокана можно смело назвать первым истинным евразийцем в современном понимании, ведь в то время не Российская империя несла в степь идеи духовного единства народа — она шла на «собирание стран», а наоборот — один только Чокан, открыв России мир кочевого общества, сделал в тысячу раз больше, чем тысяча просвещенных колонизаторов. Подтверждая это, Н.И. Ве-селовский говорил: «Русские востоковеды единодушно признавали в его лице феноменальное явление и ожидали от него великих и важных откровений о судьбе тюркских народов».

В чем именно проявилось евразийство Чокана Валиханова? Прежде всего, в его открытости и готовности воспринимать опыт других народов и адаптировать его к нуждам собственной страны. Он был фанатично убежден — в полном соответствии с полученным воспитанием — что будущее казахского народа связано с Россией, уповая тем самым на культурно-историческое, территориальное родство народов. Стремление приобщить казахов к русской культуре было неистребимо в Чокане. В угоду просветительской идее он объявил войну — молодежи — даже мусульманам из числа татарских мулл. При этом он поражал окружающих энциклопедическими знаниями. Усилия Чокана не сразу были оценены людьми, но именно благодаря его интеллектуальному таланту, его судьбе, люди позже осознали свой генетический потенциал, свои возможности.

Религиозная критика атеизма Чоканом Валихановым

Как показывает анализ работ Валиханова, он прекрасно знал религиозную догматику ислама, буддизма, христианства и т.д. Исходя из этого, его можно считать одним из самых значительных религиоведов дореволюционного Казахстана, внесшим достаточно серьезный вклад как в российское, так и в мировое религиоведение. После ознакомления с его статьями и трудами, скажем, о религии ислам, не остается сомнений в том, что он действительно был блестящим ее знатоком и имел свои взгляды на историю ее развития и ее суть. Он полностью отверг догматику ислама как сумму совершенно абсурдных, причудливых выдумок старых, невежественных людей. Действительно, как заявил известный французский востоковед профессор А. Массе, «два стиха Корана перечисляют самые важные догмы (ислама): «Верующие! Веруйте в Бога, в Его посланника, в Писание, которое Он ниспослал Своему посланнику, и в Послание, которое Он ниспослал прежде; кто отвергает веру в Бога, в Его ангелов, в Его Писание, в Его посланников и в Последний день, тот впал в крайнее заблуждение». В другом стихе этот список приводится в более краткой форме».

Сведя основы всей догматики ислама к приведенным выше стихам Корана, А. Массе, по сути, нисколько не погрешил против истины. В конечном итоге, догматика ислама действительно последовательна и сводится, во-первых, к вере в Бога как Творца и могущественного Правителя мира, во-вторых, к вере в божественное откровение, в Его Писания, ниспосланные Пророку, в-третьих, в Его Посланника, Пророка, и, наконец, к вере в загробную жизнь, Последний день и Страшный суд.

Казахский просветитель считал ислам, или «религиозное учение Востока», «татарское просвещение», как он сам иронично называл эту религию, «схоластической казуистикой», лишенной всякого реального основания, которая загромождает умы темных и неумелых людей вздорными, мистическими идеями. Плоды, которые догматика ислама может дать людям, — это «чудовищные фантазии, мертвая схоластика и ни одной настоящей мысли», — утверждал он. Ислам затмевает «здравый смысл фантастической путаницей» и приводит к «фантастическому экстазу», утверждал он.

Ч. Валиханов с поразительной для своего времени глубиной раскрыл антинаучный характер мусульманских догм, их полную и радикальную противоположность научным данным. В своей «Записке о судебной реформе» он писал: «Профессор Березин в своей популярной статье о мусульманстве, опубликованной в «Отечественных записках» в 1950-х годах, доказывал на основе текстов из Корана и Книги предвидения, что мусульманство и образование — понятия несовместимые и даже антагонистические, одно вытесняет другое».

Ч. Валиханов не ограничился изложением абсурдности религиозных фантазий ислама и их антинаучности. Он более тщательно изучил ислам, сравнил его догмы с догмами других религиозных течений, с религиозными представлениями древних и пришел к выводу, что на самом деле ислам — это не что иное, как своеобразная коллекция ложных примитивных представлений древних об окружающем мире, основанных лишь на невежественных домыслах. В частности, он утверждает, что ислам, который его проповедники представляют как единственно истинную веру, имеет в своей основе «дикие и варварские предрассудки арабов-кочевников шестого века, легенды спиритуалистов, различные трюки и эксперименты персидских магов того же периода». Сравнительный анализ приведенных догм ислама с доисламскими верованиями древних арабов и религиозными традициями соседних народов, проведенный многими учеными-исламоведами, подтверждает, что заявление казахстанского педагога вполне обосновано. В то же время он еще раз подчеркивает, что ислам не выводит нас за пределы религиозных заблуждений далекого прошлого. Религия, имеющая в своей основе «дикие и варварские предрассудки древних», сама является дикой и варварской.

Постоянно разоблачая и подчеркивая ложность и абсурдность религиозной догмы ислама, Валиханов не менее горячо отмечал ложность идей других религиозных течений.

Заключение

Относя творческое наследие Чокана Валиханова к нашему времени, следует отметить, что это наследие является истинным достоянием национальной культуры и философии казахского народа. Но до сих пор его работы, которые, на наш взгляд, заслуживают большего внимания, чем им уделяется сегодня, не были изучены до конца.

Но, несмотря ни на что, прогрессивные идеи Чокана Валиханова, Абая Кунанбаева и Ибрая Алтынсарина остаются актуальными и спустя века.

Научные труды Чокана Валиханова открыли для нас важнейшие страницы истории казахского народа, причем факты и события даны не отдельно, а в тесной связи с историческим развитием народов Средней Азии и России. Здесь чрезвычайно важно, что Чокан Валиханов, как и многие выдающиеся деятели российской науки и культуры, понимал отношения между Казахстаном и Россией с позиций авангарда своего времени. Чокан Валиханов мог видеть в этом будущем, от которого его в то время отделял целый век, истинное содружество народов, вопрос о котором сейчас остро стоит во внешних отношениях нашего государства; а также социальный прогресс и культурное развитие казахского народа; он предполагал, что все это осуществится благодаря прогрессивному влиянию слияния культур русского и казахского народов.

Список литературы

Идея и реальность евразийства. — Алматы, 1999.
Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. — М., 1993.
Валиханов Ч. Собрание сочинений, т. 1; 5 — Алма-Ата, 1985.
Басергин Н.В. «Записки». Петроград, 1917.
Воспоминания и письма современников о Чокане Валиханове // Ч.Валиханов. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1; 5 — Алма-Ата, 1984, 1985.
Зиманов С., Атишев А. Политические взгляды Чокана Валиханова. — Алма-Ата, 1965.
Ахметов А. Дух свободы священной. — Алматы: Казахстан, 1995.
Потанин Г.Н. Библиографическая информация о Чокане Валиханове (Валиханов. Собрание сочинений в 5 т.).