Специфика средневековой схоластики

Оглавление:

Средневековая философия вошла в интеллектуальную историю под названием схоластика, которое долгое время использовалось в качестве пословицы, обозначающей пустую болтовню, далекую от реальности. И для этого, несомненно, есть причина.

Главная отличительная черта схоластики в том, что она сознательно рассматривала себя как науку, поставленную на службу теологии, как «слугу теологии».

V-XV века считаются периодом средневековой схоластики. Доминирующей религией этого периода было христианство. Духовенство играло важную роль в обществе. Монастыри были крепостями, центрами сельского хозяйства и в то же время центрами просвещения и культуры. Медленные темпы развития феодального общества способствовали тому, что его неправильно понимали как период стагнации и даже регресса по сравнению с уровнем рабовладельческого древнего общества. На самом деле, научные и философские знания остались в значительной степени нетронутыми и продолжали развиваться.

В наши дни слово «схоластика» приобрело оттенок чего-то очень плохого. Когда они хотели критиковать что-то в науке, в доктрине, они говорили: «Ну, это что-то схоластическое. Это настоящая схоластика! И действительно, «схоластика» стала грязным словом. А между тем, схоластика была основной формой философствования в Средние века. И здесь я должен сказать, что хотя в схоластике были некоторые черты, которые нам незнакомы, неприятны, странны, но на самом деле она имела огромное значение, мы можем сказать, что это было глубоко прогрессивное явление. Это было не реакционное явление, как принято считать, а явление, которое внесло значительный вклад в развитие человеческой мысли. И это можно подтвердить на простом примере. Именно в тех странах, где существовала схоластика, начала развиваться наука.

Собственно схоластика началась в XI веке. Само слово происходит от (schola) — школа, которое в латыни заимствовано из греческого, и не случайно появление схоластики связано с развитием городов и разнообразных школ, от монашеских и епископальных до всевозможных светских, юридических, медицинских, математических (Шартрская школа). Появились педагоги, врачи, юристы, словом, интеллигенция. Геометрия и диалектика стали использоваться для понимания Бога через внутренний опыт. Сначала читался текст авторитетов святых отцов или само Священное Писание (lectio); чтение сопровождалось экзегезой, буквальным и смысловым толкованием, в котором выявлялись все «pro и contra», «sic et non» (да и нет). Это стало отправной точкой для дебатов, которые отточили логические методы, улучшили использование слов, которым придавалось большое значение, и прояснили природу языка. Средневековые схоласты были убеждены, что можно прийти к рациональному познанию бытия, особенно начала бытия Бога, и доказать его существование логическими методами.

Философия и теология

Схоластика пытается ответить на центральный вопрос философской мысли Средневековья — о соотношении истин веры и разума. Понимание этой проблемы привело к формированию трех позиций в оценке статуса и роли философии.

Во-первых, в раннехристианской патристике была провозглашена абсолютная несовместимость религиозной веры с представлениями человеческого разума («Верую, потому что это абсурдно» — Тертуллиан). Следствием такого подхода стало открытое неприятие философии культурой раннего средневековья.

Во-вторых, в схоластический период предпринимались попытки гармонично соединить религию и философию и подчинить последнюю авторитету Писания («Верую, чтобы понимать» — Ансельм Кентерберийский, Иоанн Скотус Евгенический).

В-третьих, в позднесредневековой схоластике существовала тенденция представлять философию как область человеческого знания, независимую от религии. Философия была призвана обосновать религиозные догмы, перевести их на понятийный язык, подвергнуть логическому анализу («понять, чтобы поверить» — Пьер Абеляр).

Другими словами, схоластика — это способ философствования, в котором средневековые мыслители пытались обосновать идеи, формулировки и постулаты, принятые на веру, с помощью разума.

В период расцвета схоластических систем философия и теология действительно слились воедино. Но разница в их природе еще не проявилась — и к концу Средневековья теология и философия уже были резко разделены.

Средневековая мысль четко осознавала разницу между этими областями. Философия основывалась на естественных принципах мышления и доказательствах, или, как они это называли, «естественном свете», в то время как теология основывалась на божественном откровении, которое было сверхъестественным. Истина в философских учениях содержится в малой степени по сравнению с откровением; показывая, до каких пределов познания человек может дойти своими естественными силами, философия в то же время дает доказательство, что она не может удовлетворить стремление нашего разума к созерцанию Бога и вечного блаженства, и что здесь необходима помощь сверхъестественного откровения.

Схоласты почитали античных философов как людей, достигших вершины естественного знания, но это не означает, что философы исчерпали всю возможную для человека истину: Преимущество теологии перед философией заключается как в том, что она обладает высшим принципом познания, так и в том, что она знает высшие истины, до которых не может добраться один лишь разум. Эти открытые истины схоластов фактически составляли основное содержание их систем, а философия служила лишь вспомогательным средством для решения задач теологии. По этой причине они говорили, что философия является служанкой теологии (лат. ancilla theologiae). В двух отношениях философия была служанкой теологии: во-первых, философия придала теологии научную форму; во-вторых, теология взяла от нее истины разума, от которых она могла подняться до умозрительного понимания христианских тайн, насколько человеческий разум мог их постичь. В начале схоластики философская мысль еще не находится в рабском подчинении церковному учению.

Теология — это высшая мудрость

Взгляд на философию как на служанку богословия, хотя его придерживались не все схоласты, выражал, можно сказать, преобладающую тенденцию эпохи. Тон и направление всей духовной жизни в Средние века задавала Церковь. Естественно, что философия в это время приняла теологическое направление, и ее судьба была связана с судьбой иерархии: с возвышением последней философия достигла своего наивысшего расцвета, а с ее падением — она падает.

Поскольку теология — это высшая мудрость, конечным объектом которой является Бог как «перводвигатель» вселенной, мудрость, независимая от всех других знаний, Фома не отделяет науку от теологии. По сути, концепция науки Аквинского представляла собой идеологический ответ на рационалистические тенденции освободить науку от влияния теологии. Правда, он отделяет богословие от науки в гносеологическом смысле, то есть считает, что богословие черпает свои истины не из философии, не из частных наук, а исключительно из откровения. Томас не мог оставить все как есть, потому что этого не требовала теология.

Такая точка зрения лишь подтверждала превосходство теологии и ее независимость от других наук, но не решала самой существенной задачи для Римской курии того времени, а именно необходимости подчинить теологии развивающееся научное течение, особенно имеющее научную направленность. Главной задачей было доказать неавтономность науки, сделать ее «служанкой» теологии и подчеркнуть, что все человеческие действия, как теоретические, так и практические, в конечном итоге исходят из теологии и сводятся к ней.

В соответствии с этими требованиями Аквинский разрабатывает следующие теоретические принципы, которые определяют генеральную линию Церкви по вопросу о соотношении богословия и науки:

Философия и частные науки выполняют служебную функцию по отношению к богословию. Выражением этого принципа является знаменитое высказывание св. Фомы о том, что теология «не следует за другими науками как превосходящая ее, но подчиняется им как их низшие слуги». Использование их, по его мнению, не свидетельствует о самодостаточности или слабости богословия, но, напротив, проистекает из убогости человеческого духа. Рациональное знание вторично облегчает понимание известных догм веры и приближает нас к познанию «первопричины» мироздания, то есть Бога;

2. Истины богословия берут свое начало в откровении, истины науки — в чувственном опыте и разуме. Св. Фома утверждает, что с точки зрения способа достижения истины, знание можно разделить на два вида: Знания, которые доступны естественному свету разума, например, арифметика, и знания, которые черпают свою основу из откровения;

3. Существует ряд некоторых объектов, общих для теологии и науки. Томас считает, что одна и та же проблема может служить объектом изучения для разных наук. Но есть определенные истины, которые невозможно доказать разумом, и поэтому они относятся исключительно к области теологии. К этим истинам Аквинский причислял следующие догматы веры: догмат о воскресении, история воплощения, Святая Троица, сотворение мира во времени и так далее;

4. Положения науки не могут противоречить догмам веры. Наука должна косвенно служить теологии, должна убеждать людей в правильности своих принципов. Желание познать Бога — это истинная мудрость. А знание — это всего лишь слуга теологии. Философия, например, опираясь на физику, должна построить доказательства существования Бога, задача палеонтологии — подтвердить книгу бытия и так далее.

Схоластика и мистицизм

В этом контексте Аквинский пишет: «Я медитирую о теле, чтобы медитировать о душе, и я медитирую о ней, чтобы медитировать об отдельной субстанции, но я медитирую о ней, чтобы думать о Боге.

Если рациональное знание не справляется с этой задачей, оно становится бесполезным; более того, оно вырождается в опасные рассуждения. В случае конфликта решающим является критерий истин откровения, которые по своей истинности и ценности превосходят любые рациональные доказательства.

Поэтому св. Фома не отделял науку от теологии, а, напротив, безоговорочно подчинял ее теологии.

Спор между представителями схоластики и мистицизма о наиболее эффективных средствах приобщения людей к религии на уровне философии и теологии вылился в спор о лучших формах и методах защиты и обоснования христианского мировоззрения. Различные подходы к этим вопросам сформулировали две основные тенденции: религиозный интеллектуализм и религиозный антиинтеллектуализм.

Религиозный интеллектуализм четко выражает стремление опереться на рациональное начало в человеческом сознании, апеллировать к социальному и интеллектуальному опыту, к здравому смыслу. Цель интеллектуализма — развить в человеке осознанное восприятие религиозной доктрины, основанное не только на авторитете, но и подкрепленное разумными аргументами. Представители интеллектуализма в определенной степени допускают участие разума и связанных с ним средств теоретического анализа и оценки в религиозной жизни людей. Они пытаются поставить разум на службу вере, примирить науку и религию, максимально использовать возможности рациональных средств воздействия на людей.

В отличие от религиозного интеллектуализма, представители религиозного антиинтеллектуализма считают, что рациональный подход к религии, содержащий в себе момент принуждения и приверженности Богу, исключает в ней творчество, свободу, произвол, всемогущество. Действия Бога, по мнению антиинтеллектуалов, находятся за пределами законов разума. Бог абсолютно свободен, его действия абсолютно непредсказуемы. Разум — это препятствие на пути к Богу. Чтобы прийти к Богу, человек должен забыть все, что он знал, даже забыть, что вообще может быть какое-то знание. Антиинтеллектуализм культивирует слепую и бездумную веру среди последователей религии.

Борьба между религиозным интеллектуализмом и религиозным антиинтеллектуализмом проходит через всю историю средневековой философии. Однако эта борьба имела свои особенности на каждом конкретно-историческом этапе истории. Представители антиинтеллектуализма негативно относились к античной культуре. Они пытались очернить ее в глазах своих последователей как ложные взгляды, противоречивые по своей сути, уводящие людей от истинной цели — «спасения души».

Пренебрежительное отношение антиинтеллектуализма к древней культуре отчасти объясняется тем, что в христианских общинах на первом этапе подавляющее большинство составляли неграмотные и необразованные люди. Положение о том, что истина, провозглашенная в христианстве, является полной и окончательной, достаточной для решения всех проблем человеческого существования, в определенной степени удовлетворяло его приверженцев и обеспечивало функционирование христианства в обществе.

Представители интеллектуализма

Однако идеологи христианства постоянно пытались расширить социальную базу новой религии. Они хотели привлечь на свою сторону образованные слои римского общества: патрициев и интеллигенцию. Решение этой проблемы требовало изменения политики в отношении древней культуры, перехода от конфронтации к ассимиляции.

Представители интеллектуализма считали, что концептуально рациональные средства воздействия нельзя выбрасывать, а тем более бросать врагу. Они должны быть поставлены на службу христианству. Как отмечает В.В. Соколов, уже при Юстиниане наметилась примирительная линия по отношению к эллинистической философии. Ориентация на связь с античной культурой находит свое высшее выражение в разработанной Августином теории о гармонии веры и разума. Августин призывает признать два способа связи человека с религией: понятийно-рациональный (логическое мышление, достижения науки и философии) и нерациональный (авторитет «Священного Писания» Церкви, эмоции и чувства). Но эти пути, по его мнению, неравноценны. Августин отдает неоспоримый приоритет нерациональным средствам. «Не человеческим учением, но внутренним светом и силой высшей любви Христос смог обратить людей в спасительную веру».

По мнению Августина, религиозная вера не предполагает рационального обоснования в том смысле, что человек должен обязательно знать, понимать и иметь доказательства, чтобы принять определенные положения религии. В сфере религиозной жизни человек должен просто верить, не требуя доказательств.

В то же время Августин осознает важную роль, которую играют рациональные средства. Поэтому он считает необходимым укреплять веру доказательствами разума, ратует за внутреннюю связь веры и знания. Исцеление души, говорит он, распадается на авторитет и разум. Авторитет требует веры и готовит человека к разуму. Разум ведет к пониманию и знанию. Хотя разум не является высшим авторитетом, высшим авторитетом служит познанная и проясненная истина. Послушание религии, разуму и вере, подкрепленное разумными аргументами, является идеалом августиновской апологетики. Следует отметить, однако, что теория Августина о гармонии веры и разума даже не допускает возможности сделать веру зависимой от разума.

Решающее значение в его системе, несомненно, придается откровению.

Августин создал свою теорию гармонии веры и разума в четвертом и пятом веках в ранний период христианской истории. В XI-XII веках, в борьбе за идеологическое господство в обществе, вольнодумство, возникшее в недрах феодальной культуры, начинает оказывать все большее влияние. Возникновение средневекового вольнодумства можно объяснить рядом объективных факторов: отделением ремесел от крестьянского хозяйства и развитием городов, которые постепенно становились важным фактором средневековой жизни. В городах начинает формироваться светская культура. Одним из важнейших последствий этого фактора является то, что Церковь перестала быть абсолютным носителем образования и учености. Развитие ремесел и торговли среди городского населения увеличивает потребность в знаниях в области права, медицины и техники. Возникают частные юридические школы, которые находятся под контролем церкви, городского правительства.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: