Социум - Проблема «надорганической реальности» в структуре философского знания

Оглавление:

В своих поисках социальной жизни людей социальная философия сталкивается со многими трудностями, первая из которых — многозначность самого термина «общество».

Когда мы открываем газеты, включаем радио или телевизор, мы постоянно слышим рассуждения об «интересах общества», «перспективах общества», «кризисе общества» и так далее. В то же время никому из нас не приходит в голову обратиться к справочным источникам, чтобы узнать значение этого термина. Для большинства людей это кажется «самоочевидным», интуитивно понятным. Но проблема в том, что именно «очевидные» термины обычно трудно определить и объяснить.

Обращение к словарю вряд ли поможет, учитывая множественность значений интересующего нас термина. На самом деле, в современном лексиконе обществами могут называться как национально-государственные образования, существующие на политической карте мира, так и добровольные объединения людей по профессиям и интересам («Общество филателистов», «Общество морских спасателей» и т.д.). В прошлом общество («опчество», как называет его Даля) называло русских крестьян сельской общиной, а аристократы называли их «бомондом» и высшими слоями общества и т.д. и т.п.

Возникает вопрос: какое «общество» является предметом социально-философского исследования? Давайте согласимся: было бы странно предположить, что целью такой абстрактной дисциплины может быть анализ организации футбольных клубов, в отличие от объединений кролиководов, хористов и других социальных групп, называющих себя «клубами».

Соответственно, первое, что должен сделать философ, это точно определить объект своего исследования, установив категориальное, а не обыденное значение термина, что для нас крайне важно.

Что называют обществом философы, пытающиеся понять суть общественной жизни, условия и механизмы ее существования?

Изучение философских работ убеждает в том, что термин «общество» используется в них в нескольких взаимосвязанных значениях, которые отличаются друг от друга степенью абстракции и теоретического обобщения. Далее мы увидим, что специалист по социальной философии может говорить об обществе как о реальных субъектах исторического процесса в виде конкретных самодостаточных социальных организмов, имеющих вполне конкретные координаты в пространственно-временном континууме человеческой истории (их имеют в виду, когда говорят о польском, русском или японском обществах). Другой уровень абстракции используется, когда философ переходит от сферы реалий к сфере универсалий и называет обществом исторически конкретные типы социальной организации («феодальное общество», «капиталистическое общество» и т.д.). Дальнейший шаг по лестнице абстракций приводит нас к созданию логической модели «общества вообще» — идеального типа, синтезирующего существенные свойства и признаки любого самодостаточного социального коллектива, который существовал, существует или может существовать в истории независимо от его стадиальных и региональных особенностей.

Во всех этих случаях, как мы видим, термин «общество» используется для обозначения форм социальной коллективности, реальных или типизированных сообществ людей. Но есть и другое понимание общества, в котором оно обозначает нечто более абстрактное, чем форма коллективного существования людей.

Проблема «надорганической реальности» в структуре философского знания

Таким образом, термин общество в самом широком категориальном смысле обозначает социальность в целом, которая выступает как антитеза природе и естеству1. Чтобы избежать путаницы, мы предполагаем заменить это широкое понимание общества термином социум, который позволяет говорить об обществе только как об организационной форме совместной деятельности людей.

После этих терминологических уточнений остается сказать, что тема социальности в целом, или социальности, является важнейшей проблемой социальной философии. Именно она призвана раскрыть разницу между социальным и несоциальным, определить, что отличает надорганическую реальность от царства живой и неживой природы. Нам необходимо понять, чем деятельность человека, независимо от национальной или религиозной принадлежности, интеллекта, способностей и т.д., отличается от физических взаимодействий, химических реакций или поведения животных, которые иногда так похожи на людей и имеют очень похожие цели самосохранения, безопасности, размножения и т.д. Что отличает структуру любого человеческого сообщества (от семейных групп до имперских структур) от структуры планетарной системы или стаи животных? Является ли это различие абсолютным, или оно подразумевает сферу существенных сходств, которые не позволяют нам «индивидуализировать» «мир культуры», противопоставляя его «миру природы» в манере неокантианства?

Другими словами, речь идет об изучении социального как одной из подсистем мира, о том, чтобы занять в нем определенное место, проанализировать его соотношение и связь с другими сферами реальности, которые окружают и включают нас. С.Л. Франк имел в виду именно эту проблему, когда обсуждал социальную жизнь человека как особую сферу космического мира-бытия, ее отношение к его «конечным принципам», таким как пространство, время, движение, материя, причинность и так далее.

Но верна ли такая постановка вопроса? Можно ли считать вопрос о природе социального ключевой проблемой, позволяющей отличить философский анализ общества от его конкретно-научного, нефилософского исследования? Отметим, что наше утверждение отнюдь не является самоочевидным и требует специального обоснования. Нам предстоит доказать, что вопрос о том, что такое социальное вообще, актуален для философии и не противоречит вышеизложенным принципам философского познания мира.

На самом деле, рассматривая задачи философии, мы определяем ее как науку, которая ставит проблему целостности мира и стремится обнаружить всеобщие свойства, связи и состояния, присущие всем явлениям действительности: живой и неживой природе, а также той сфере социокультурных взаимодействий, которую мы называем «обществом».

Кажется, что если философия — наука о всеобщем, то она должна ограничиться изучением «всеобщих принципов бытия», подчеркивая сходство природного и социального и оставляя в стороне реальные различия, связанные с особенностями их внутренней организации.

Понятно, что никто, кроме философа, не станет обсуждать универсальные свойства движения как такового, или универсальные свойства регулярной взаимосвязи в мире, универсальные свойства «причины вообще», «закона вообще», «случайности вообще» и так далее.

Социальные процессы

Но почему философия должна интересоваться спецификой социальных процессов — теми свойствами социального, которые присущи только ему, отличают его от досоциальных форм организации и, соответственно, к ним не относятся? Почему философия должна опускать планку научной абстракции с уровня универсальных свойств мира до уровня специфических черт социального, сужая поле своего обсуждения от целостной Вселенной до одного из ее «участков»? Почему она должна мешать конкретному анализу общества, которое противопоставляется природе, вместо того чтобы интегрироваться с ней в единую мировую субстанцию?

Не логичнее ли было бы оставить анализ любой «социальной конкретики» нефилософским социальным наукам? Это, конечно, привело бы к исчезновению «социальной» философии, но философия как таковая обрела бы собственную идентичность и освободилась от несвойственных ей функций. Она перестанет вмешиваться в юрисдикцию конкретных наук, изучающих законы общества в отличие от законов природы, и ограничится своей главной задачей — сопоставлением природного и социального, получая информацию о них в готовом виде от специалистов — социальных и «естественных» ученых.

Следует сказать, что подобные сомнения характерны для философов, уверенных в существовании единой, «единственной и неделимой» философии, в которой нет и не может быть различий между «натурфилософией», «социальной философией», «философией сознания» и так далее. Их оппоненты объясняют такую «субдисциплинарную» дифференциацию философского знания либо недоразумениями, вызванными устойчивой привычкой дублировать науки, возникшие на основе философии, либо даже меркантильным расчетом2 .

И все же, хотя такие сомнения широко распространены, они вряд ли обоснованы и свидетельствуют о непонимании тонких связей между общим и частным, частью и целым, которые философское знание не может игнорировать.

Действительно, в отличие от конкретных наук, каждая из которых развивает свой «сюжет», философия имеет смелость попытаться постичь мир в его тотальности, универсальности, всеобщности. Эта тотальность проявляется в нем в двух взаимосвязанных аспектах, которые условно можно назвать «содержательным» и «функциональным».

Первый предполагает поиск существенного и неслучайного сходства между подсистемами целостного мира (проявляющегося в их подчинении универсальным принципам причинно-функциональной связи, на которых настаивают концепции философского детерминизма). Второй пытается объяснить такое сходство, выявляя существенные и неслучайные связи, реальные посредники между соотносимыми «царствами бытия» (примером может служить связь между порождением низшими формами и связь между порождением и порожденным, которую Гегель называл «принципом дистанции» простого в сложном).

В дальнейшем нам придется использовать как содержательный, так и функциональный аспекты анализа, рассматривая систему сходств и систему связей в отношениях природного и социального. Не углубляясь сейчас в философский лабиринт, отметим, что анализ целостности и универсальности мира становится невозможным, когда предпринимаются непродуманные попытки отделить знание целого от знания его частей или знание универсального от анализа частностей, в которых и через которые это универсальное существует.

Анализ целостности мира

Действительно, любая попытка понять сложно организованное, неоднородное целое (в отличие от однородных объектов, таких как структурно однородные кирпичи) начинается с процесса определения его частей. Конечно, любой механик, желающий понять принцип работы неизвестного устройства, начинает с попытки определить составляющие его части. Системное целое, как мы увидим ниже, не сводимо к сумме своих частей, но определение этих частей является первым и естественным шагом в его исследовании.

Анализ целостности мира никоим образом не нарушает этих правил. Было бы ошибкой думать, что эта целостность существует сама по себе, как самосозидающая субстанция, «параллельная» обществу и царствам живой и неживой природы. Далее мы увидим, что целостность системы всегда связана с существованием реальных отношений субординации и/или координации между ее составляющими.

Анализ таких связей между подсистемами мира, составляющими целостную вселенную, должен начинаться с выделения этих подсистем, умения отличать их друг от друга и фиксации качественного разделения одушевленного, неодушевленного и социального. Нет оснований полагать, что эта деликатная задача не требует научного решения, что интуиции человека, отличающего живое дерево от мертвого камня, достаточно, чтобы разграничить «сферы бытия», понять, где начинается сфера биологического, выстраивающая себя через физико-химический субстрат, и где она заканчивается, переходя в «надорганическую» реальность, называемую обществом.

Возникает вопрос: какая из наук должна установить искомые части мира, зафиксировать их существование, отличить одну от другой на теоретической, а не интуитивной основе?

Представляется, что ответ на все эти вопросы философ может получить от специалистов, работающих в конкретных областях науки. Кто, если не биолог, должен дать нам исчерпывающий ответ на этот вопрос: Что такое жизнь? Кто, если не социолог, объяснит нам природу человеческой деятельности, ее отличие от деятельности животных и их сообществ?

Но сразу становится ясно, что все попытки философов «спасти» свое мышление по этим и подобным вопросам тщетны. Надежда получить от естественных и общественных ученых готовый ответ на вопрос о специфической природе изучаемых ими «сфер бытия», увы, столь же тщетна, как и самонадеянное стремление философии понять все самостоятельно, без помощи современной науки. Парадоксально, но интересующий нас вопрос не вписывается «целиком» в предметы физических, химических, биологических, социологических и других нефилософских наук.

Это неудивительно, учитывая, что научное разделение труда заставляет каждую из отдельных наук «конкретизировать» свой объект, замыкаться на его качественных рамках, ограничиваться имманентными свойствами, чтобы изучить его более тщательно. Неудивительно, что профессионального физика интересует мир физических и только физических взаимодействий. Этот мир хранит слишком много собственных тайн, чтобы у ученых было время на «посторонние» проблемы: Пора вспомнить, что спонтанные преобразования материи и энергии — лишь «кусочек» окружающей нас реальности, так или иначе связанный с другими ее сферами.

Универсальное в мире

Общее, как известно, неотделимо от конкретных форм своего бытия, которые в философии называются отдельными. На самом деле, только тот, кто знает, что именно растет в саду, может судить о «фруктах вообще», потому что никто никогда не пробовал фруктов, которые не были бы яблоком, грушей, сливой и так далее. Точно так же мы не можем найти «общество в целом» на географической карте мира или прочитать «общество в целом». Точно так же мы не можем найти «общество в целом» на географической карте мира или прочитать «книгу в целом», у которой нет конкретного известного или предполагаемого автора, даты и места написания и т.д.

Конечно, это не означает, что Всеобщее не существует в реальности, что это просто «имя», «универсалия», которая существует только в нашем сознании, не имея никаких «прототипов» в реальности. Это означает лишь то, что общее и всеобщее существуют в виде реальных отношений сходства и подобия между отдельными явлениями, не придуманных сознанием, поскольку они не имеют объективности, «телесности» бытия. Как и любое другое отношение, его нельзя увидеть, почувствовать или попробовать на вкус (так же, как невозможно удержать в руках центр тяжести материального тела). Но это никоим образом не свидетельствует о «фиктивности» общего, о том, что анатомическое сходство людей или неизменность социальной структуры, которые могут быть опосредованы категориями «человек вообще» и «общество вообще», придуманы учеными и не существовали бы без них.

То же самое относится и к универсальному в мире, который философия стремится анализировать. Такой анализ вполне возможен, если не забывать, что поиск универсального, предстающего как система объективных сходств между различными подсистемами мира, предполагает философский анализ различий между ними, которые связаны с конкретными формами проявления универсального в особенном.

Действительно, когда мы отправляемся на поиски универсального в мире, мы быстро обнаруживаем, что его целостность отнюдь не тождественна одинаковости, неразличимости его составных частей. Напротив, мы видим такую специфику «сфер бытия», которая ставит перед философией поистине «гамлетовский вопрос»: Есть ли у него субъект, есть ли универсальность, которую мы ищем, универсальность сфер мира?

Ибо как мы можем утверждать универсальность необходимых отношений в мире, пока не докажем их существование в сознательной деятельности людей, наделенных свободой воли? Мы не вправе утверждать универсальность детерминизма, пока не проследим всю специфику его проявления в социальной действительности, не установим качественное отличие законов общества от законов природы, не уловим хотя бы специфику социальной причинности, когда причиной реальных действий субъекта может стать предположение их возможных последствий (как в случае с «витязем на распутье») и т.д.

Именно эти обстоятельства определяют сложную, отнюдь не одномерную структуру философского знания. Достаточно вспомнить спектр философских работ Платона и Аристотеля, Гегеля и Канта, чтобы убедиться, что целостность философии не исключает ее огромного тематического разнообразия, «диверсификации» проблем философской мысли. Только понимание связи общего и отдельного, целого и части, позволяет вполне гармонично сочетать философское отношение к всеобщему в мире с «всеядностью» философии, которая не желает для себя никаких предметных ограничений, берется обсуждать и «свободу воли» электрона, и «способ существования белковых тел», и законы исторического процесса.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: