Русский духовный ренессанс - Развитие русского духовно-религиозного ренессанса

Оглавление:

Двадцатый век стал для России самым трагическим веком в ее истории, временем социальных экспериментов, проводившихся над целым народом и закончившихся полным провалом, временем бесчисленных жертв двух мировых войн и ужасающей жестокости государственного гнета против собственного народа.

Не менее трагичной была судьба русской мысли в ХХ веке, испытавшей все тяготы идеологического тоталитаризма. После своего несомненного подъема в начале века, после революции 1917 года она постепенно утратила национальное своеобразие своих сущностных черт и трансформировалась в международную марксистско-ленинскую философию.

Развитие русской философии в 20 веке анализировали многие известные русские философы — Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, А.Ф. Лосев, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, Б.В. Яковенко и др. В их историко-философских трудах были намечены этапы и результаты их развития, охарактеризованы их национальные особенности и основные философские течения и школы. Также отмечалось, что русская культура и философия в конце XIX — начале XX века, как и европейская, переживала кризис мировоззрения. Этот кризис затронул все сферы жизни и знания, о чем свидетельствуют названия вышедших в то время работ: «Кризис современного правосознания» (П.И. Новгородцев), «Кризис исторической науки» (Р.Ю. Виппер), «Кризис жизни» (А. Белый), «Кризис культуры», «Кризис современной культуры и его отражение в современной философии» (А.М. Ладыженский) и др. В западноевропейской мысли F.N. Ницше лучше всего выразил ощущение кризиса, когда сказал, что нигилизм, отсутствие активности и «высыхание мира» привели к трагедии существования; в результате развития цивилизации человек утратил свою индивидуальность.

Русская философия, как и Ницше, связывала кризис с «высыханием» мира. «Суть 20 века состоит в оставлении человека Богом», — писал В.В.Розанов, а Л.Шестов в своем «Апофеозе беспочвенности» определил современный кризис культуры как время, когда «разрушилась вера в осмысленность человеческого существования, данная ранее бессознательно». В своем докладе «О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы» (1892) Д.С. Мережковский описал философскую ситуацию на рубеже веков: «Никогда еще люди не чувствовали сердцем необходимость верить и понимали разумом невозможность верить так много….. Никогда еще грань между наукой и верой не была такой резкой и неумолимой, никогда еще человеческий глаз не испытывал такого невыносимого контраста света и тени. 3 Кризис сознания и культуры, утверждал Мережковский, был вызван кризисом веры и научного знания. Он предложил выход из этого философского тупика, определив начало русского религиозного ренессанса: «Религия еще не культура, но без религии нет культуры».4 Он одним из первых начал поиски этой новой религии.

Несколько десятилетий спустя, постигая феномен русского «духовного движения» начала XX века, Н.А. Бердяев дал довольно точное, вдумчивое и проникновенное описание этого явления: «В России появились души, очень чуткие ко всем ветрам духа. Произошли быстрые и стремительные переходы от марксизма и идеализма, от идеализма к ортодоксии, от эстетизма и декаданса к мистике и религии, от материализма и позитивизма к метафизике и мистическому мировоззрению. В начале двадцатого века над миром пронеслись ветры духа. Наряду с серьезным поиском, с глубоким кризисом души, была дурная мода на мистицизм, на оккультизм, на эстетизм, на пренебрежение этикой; была путаница душевно-эротических состояний с духовными. Было очень много лжи. Но также несомненно возникновение нового типа человека, более ориентированного на внутреннюю жизнь.

Развитие русского духовно-религиозного ренессанса

Часть русской интеллигенции, наиболее культурная, наиболее образованная и одаренная, переживала духовный кризис, переход к иному типу культуры, возможно, более близкому к первой половине XIX в. Этот духовный кризис был связан с распадом целостности мировоззрения революционной интеллигенции, ориентированной исключительно социально, это был разрыв с русским «Просвещением». Это был разрыв с позитивизмом в самом широком смысле слова, провозглашение прав на «потустороннее». Это было освобождение человеческой души от гнета социальности, освобождение творческих сил от гнета утилитаризма.

По мнению С.А. Левицкого, в русском религиозно-духовном ренессансе было две «формации». Одна из них, из кругов литературы и литературной критики, — это круг символистов (Мережковский, Гиппиус, Розанов, А. Белый), другая — философов, прошедших «рафинирование» марксизма (Струве, Булгаков, Бердяев, Франк), которые впоследствии составили коллектив авторов «Вех». В первые годы зарождения Ренессанса преобладали его «эстетические» представители, позже — «философы». Левицкий пишет: «Как и следовало ожидать, в философских трудах «эстетов» было больше интуиции, но также — вещания, безответственной «дерзости» и (что тоже важно) литературного позерства. В деятельности «кающихся марксистов» было больше философской культуры, больше самоконтроля, больше трезвости, даже если в этой области изначально было много ницшеанской дерзости». В социально-политическом плане «эстеты» были «левыми», утверждавшими апокалиптические и анархистские идеи, в то время как «кающиеся марксисты» были скорее «реформистами», но в оппозиции к правящему режиму.

Анализируя истоки русского духовно-религиозного ренессанса, Н. Бердяев отметил как минимум три таких «источника». Во-первых, это марксизм 1890-х годов, который как идейное течение «…был в первую очередь не присвоением тоталитарного марксистского мировоззрения, а продолжением целостного революционного настроения предыдущих поколений. Она выявила большую культурную сложность, она пробудила интеллектуальные и культурные интересы, которые были чужды старой русской интеллигенции. В социальной сфере марксизм привлекал российское «образованное общество» своим общим свойством — стремлением к практическому преобразованию российской действительности, прагматизмом в достижении своих целей, наконец, эрудицией. Не менее привлекательной была его борьба с религией. И это, последнее, не было парадоксом. Духовный кризис затронул как саму религию, так и православную церковь, которая потеряла всякий авторитет в российском обществе. И, прежде всего, из-за его связи с самодержавием. Современники отмечали «неразличимость светской и церковной власти», а также то, что «их смешение пронизывает все наше церковное управление» (С. Н. Булгаков). Марксизм привлек в свои ряды многих русских мыслителей, которые составили ядро так называемых правых марксистов. С. Булгаков, Н. Бердяев, П. Струве, С. Франк и многие другие были «привиты» марксизмом. Они обладали определенными философскими предпочтениями в области философии и не могли принять жесткую экономическую детерминацию марксистской философии в объяснении социальных процессов. По словам С. Булгакова, некоторые русские марксисты сначала усвоили идеалистическую философию Канга и неокантианцев и попытались соединить ее с социальной системой марксизма. Попытка «правых марксистов» облагородить марксизм этическими идеями Канта провалилась. Все они, без исключения, отказались от марксизма и совершили знаменитый переход «от марксизма к идеализму». Реальным доказательством этого перехода стала статья Н. Бердяева «Борьба за идеализм», сборник статей С. Булгакова «От марксизма к идеализму», а также сборник статей «Проблемы идеализма», авторами которых были вчерашние марксисты Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Огрув, С. Франк.

Ренессанс и его значения в философии Н.А. Бердяева

Николай Александрович Бердяев внес свой вклад в развитие этой темы. Цель данной статьи — изучить этот вклад. В работах Н.А. Бердяева слова «возрождение», «ренессанс» пишутся как с прописной, так и со строчной буквы. В первом случае Ренессанс (Возрождение) означает эпоху европейской истории в известных хронологических рамках, во втором — тип культуры со специфическими характеристиками. Было много возрождений. Не вступая в давнюю и до сих пор не завершенную дискуссию об уникальности или универсальности Ренессанса (в этой проблемной области лежат тайны русского, мусульманского и других Возрождений), отметим, что Бердяев определил Ренессанс достаточно широко.
Однако Ренессанс как таковой всегда оставался в поле зрения мыслителя. Он неоднократно обращался к ней и понимал ее в разных контекстах — в связи с проблемой творчества, философии человека, истории, культуры. В то же время этот термин наполнялся разными значениями, а обозначаемое им явление по-разному интерпретировалось и оценивалось.

Первое близкое знакомство Бердяева с культурой Возрождения состоялось в Италии зимой 1911/12 г. Вместе с женой Лидией Юдифовной они жили во Флоренции и Риме, а на обратном пути в Россию посетили Ассизи. В Риме к Бердяевым присоединился их друг Е.К. Герцык, который написал воспоминания об этой поездке. Философ тесно общался в Италии с В. Эрном, Вяч. Иванов, П. Муратов. Та зима стала для него, по его собственному признанию, «временем бури и стресса», началом реакции «против московской православной среды». Вернувшись в Россию, Бердяев оставил издательство «Путь», перестал посещать заседания Религиозно-философского общества и ушел в творческое уединение. Конфликт с С.Н. Булгаковым, личный и идейный, он переживал очень болезненно. Таким образом, поездка в Италию, «родину творчества», стала важным фактором в философском самоопределении мыслителя.

Четверть века спустя Бердяев вспоминал в своей автобиографической книге «Самопознание»: «Я пережил в Италии минуты великой радости. Мне особенно понравилось раннее средневековье, а также Ренессанс и флорентийское Возрождение quattrocente. Меньше всего мне понравилось начало двадцатого века. Мне очень понравилась базилика Святого Петра. Мне не нравился Рафаэль. … Мне было грустно покидать Италию. В Италии родилась идея книги «Смысл творчества», появились первые наброски. Основная идея произведения — возникновение третьей религиозной эпохи «откровения человека как Творца», сменяющей эпоху ветхозаветного откровения Закона и новозаветного откровения искупления. В «святой земле творчества и красоты», Италии, Бердяев нашел обильный и благодатный материал, который позволил ему распознать сущность классического и романтического способов творчества. Первый связан с «имманентным единством». Классицист стремится к совершенству и завершенности формы. Второй жаждет «трансцендентного прорыва» в бесконечность. Классический идеал, создавший одну из «вечных традиций в искусстве», наиболее полно был реализован античной культурой: «Небо закрыто над языческим искусством, и идеал совершенства в нем потусторонний, не потусторонний. Это высшее совершенство пантеона, который «никуда не зовет». Романтизм, с другой стороны, глубоко связан с «христианским чувством жизни» и христианской трансцендентностью. Она «пророчит, как бы, творческую мировую эпоху, предвосхищает ее наступление». В романтизме лучше раскрывается сущность творчества, его трагическая природа, проистекающая из неустранимого «несоответствия между задачей и достижением».

Антирационализм Бердяева

Одной из существенных особенностей русской философии религии начала ХХ века является ее противостояние рационалистическому мировоззрению, одновременно отождествляемому с Ренессансом в его капиталистических последствиях. У Н.А. Бердяева эта оппозиция выражена ярко и четко. По его мнению, философия должна стать мировоззрением иного типа, строиться на принципиально иных основаниях, чем прежняя, прежде всего рационалистическая философия. Это утверждение имеет как бы два аспекта — негативный, критический, связанный с критикой предшествующей философии и экспликацией ответа на вопрос, чем не должна быть философия, и позитивный, утвердительный, связанный с решением вопроса о задачах философии и ее должном поле проблем.

Н. Бердяев считает, что философия не должна быть рационалистической и ориентированной на науку, сциентизм в целом. Предшествующий рационализм, ориентированный на науку, по его мнению, является тем мировоззрением, которое должно быть преодолено. Поиск новой, «осмысленной», «человеческой» философии — главная тема философских исканий Н.А. Бердяева.

Главный упрек классической философии он формулирует как невозможность постичь с ее точки зрения многомерность человека как существующего, а не только как познающего субъекта. Н.А. Бердяев подчеркивает необходимость введения в компетенцию философии ответа на широкий круг мировоззренческих вопросов. Рационалистическая философия, по мнению Н.А. Бердяева, остается вне целостного человека, вне фиксации трагических коллизий его жизненного опыта. Для этого не хватает как исследовательского аппарата, так и общей целевой ориентации. Она ориентирована на науку и изложение ее результатов.

Настоящая философия, говорит Н.А. Бердяев, должна стать философией человека, человека как существующего, а не только как знающего. Философия, считает Н.А. Бердяев, должна строиться на принципиально иных основаниях, чем предыдущая философия.

То мировоззрение, которое идеализируется научной философией, должно быть преодолено, поскольку оно не соответствует «истинному» стремлению человека, смыслу его существования. Прежняя философия, по мнению Н.А. Бердяева, остается вне целостного человека, вне основных вопросов его жизни. Она ориентирована на науку, а не на трагическое.

Сама реальность предстает в форме, не поддающейся рациональному пониманию — бесполезно искать разумную, прозрачную схему реализации поступков индивида. Она предстает как нечто чуждое, враждебное человеку и неуловимое через призму сознания. Следствием этого является поиск осмысленного знания о жизни во внутреннем мире личности, не в сфере рационального опыта, сознания, а в сфере его своеобразного расширения и обогащения — через раскрытие уровней «выше» и «ниже» рационального диска.

В.В. Зеньковский писал о Н.А. Бердяеве: «Бердяев всегда подходит ко всем предметам очень лично, как бы измеряет, оценивает все с личной точки зрения, — и в этой неспособности выйти за пределы себя, в заметной ограниченности его ума пределами личного поиска лежит ключ к его духовному развитию. У него есть своя диалектика, но это не диалектика идей, это «экзистенциальная» диалектика, очень субъективная.

Секуляризация

В контексте философии истории понятие «Ренессанс» приобретает новый смысл. Хронологические границы Ренессанса расширены, он представлен как процесс, который длится до XIX века и заканчивается на глазах современников. Философ пишет: «Всякая новая история — это время возрождения истории». Суть этого процесса заключается в секуляризации культуры и социальной жизни, а также самой религии. Секуляризация означает разложение средневековой целостности культуры и отделение культуры от жизни. Высвобожденные творческие силы человека отрываются от своего духовного центра; наука, философия, искусство, государство и экономическая жизнь Нового времени теряют связь с религией и церковью и в то же время становятся органически взаимосвязанными в единое целое.

Определяя Новое время как «освободительный период», Н.А. Бердяев радикально расходится с «прогрессистами» в своих оценках. В светской историографии и философии истории в рамках линейной (прогрессистской) парадигмы секуляризация культуры и эмансипация личности считаются безусловным достижением человечества. Философ не может согласиться с тем, что «гуманизм включает в свои основы и пути высшую, истинную правду и что испытание человеческой силы и человеческой свободы достигло своего апогея». Секуляризация представлена как необходимое и неизбежное испытание человечества на пути к Царству Божьему. Однако мы должны признать, что человек не выдержал испытания свободой: Отступничество от Бога привело к деградации человека и кризису гуманизма. В этом заключается исторический урок, ценность и значение странствий гуманизма. Гуманизм прошел через различные стадии, прежде чем достиг окончательного исчерпания своих ресурсов. Они включали Реформацию, Просвещение в 18 веке, Французскую революцию, романтизм в начале 19 века, позитивистский и буржуазный 19 век. На каждом этапе гуманистическая свобода в ее истинах и лжи реализовывалась по-разному. Стоит обратить внимание на оценку романтизма. Романтизм, особенно немецкий (Гердер, Лессинг, Гете), определяется Бердяевым как культура ренессансного типа. «Романтическое Возрождение стремится вернуть человеческому творчеству то высокое положение, которое связано с христианским сознанием, и тем самым предотвратить его гибель». Если исторический Ренессанс был обращен к античности, то все дальнейшие возрождения (в том числе и мистические течения), бытовавшие в культуре XIX века, уже «окрашены в цвета возврата к средневековью».

Наиболее важным аспектом в изучении темы является идея конца эпохи Возрождения и кризиса гуманизма. Саморазрушительная диалектика гуманизма определенно обнаружилась в таком значительном для европейского сознания явлении, как социализм. Дух социализма глубоко чужд духу Возрождения: «Там творческие силы человека не высвобождены, а связаны, подчинены принудительному центру». Анархизм, с его воображаемым пафосом свободы и самоутверждения личности, также является антиренессансным по духу. Его «мстительность» и «исчерпывающее отрицание» не оставляют места для позитивного творчества, для свободной творческой радости. Анархизм — это форма реакционного бунта против культуры и, следовательно, против самой сути Ренессанса. Симптомы конца Ренессанса Н.А. Бердяев особенно отчетливо видит в новейших течениях искусства от импрессионизма до футуризма. Смерть целостного образа человека и разрыв с природой в аналитической и препарирующей деятельности современного художника (наиболее представительной фигурой здесь является Пикассо) знаменует собой завершение многовековой художественной традиции. Ренессанс, наследуя античность и подражая природе, искал совершенные формы человеческого образа, в то время как Пикассо «сплющил» человеческий образ и «расчленил» его на самые основные элементарные составляющие. Наука терпит поражение в своем стремлении к безграничному познанию природы, признавая ограниченность разума и свою неспособность постичь тайну бытия.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: