Реферат на тему: Олонхо

Оглавление:

У вас нет времени на реферат или вам не удаётся написать реферат? Напишите мне в whatsapp — согласуем сроки и я вам помогу!

В статье «Как научиться правильно писать реферат», я написала о правилах и советах написания лучших рефератов, прочитайте пожалуйста.

Собрала для вас похожие темы рефератов, посмотрите, почитайте:

Введение

«Нюргун Бутюр Стромительный» — величайший памятник героического эпоса якутского народа, свидетельство его великой духовной культуры — впервые переведен на русский язык, язык межнационального общения всех народов и народностей СССР.

Известно, как много внимания Владимир Ленин уделял устному народному творчеству. В фольклоре вождь мирового пролетариата имел дальновидный взгляд на неисчерпаемое сокровище истории и осмелился делать фантастические предсказания будущих достижений, а также богатейший материал для изучения популярного «мировоззрения в разные эпохи».

Высокая степень внимания к размышлениям Ленина об устном народном творчестве подтверждается неустанным интересом читателей нашей «самой читаемой страны в мире»: Горького АН СССР, а издательство «Наука» приступило к изданию новой серии «Книга народов СССР».

С трибуны XXIV съезда партии государство мудро озвучило заботу о воспитании нового человека — строителя коммунизма с глубоким чувством гордости за нашу Советскую Родину, за ее великие достижения в настоящем и с чувством уважения к достойным страницам прошлого.

Один из первых глубоких научных анализов героического эпоса якутян — Олонхо дал основоположнику советской литературы якутян и организатору их творчества, величайшему якутскому поэту и бесстрашному революционеру Платону Оюнскому. Много лет своей жизни он посвятил единственному сюжету героической эпопеи «Нургун Бутюр Стромительный». В те 20-е годы, далеко для нас в Якутии, не все понимали, как важно собирать и изучать богатство фольклора: другие предпочитали сразу вычеркнуть все прошлое, только потому, что оно прошлое… В ответ на фольклорных нигилистов Платон Оюнский писал: «Как бы громко не громко не пели мои современники, глупые похоронные гимны народному искусству… — Их шум не заставит меня бросить мое фольклорное произведение незавершенным и не заставит встать на путь вопиющего осуждения народного искусства».

Сегодня жизнь подтвердила правильные суждения поэта и революционера Платона Оюнского, чью героическую жизнь и творчество можно сравнить с одним из героев Олончо, который бесстрашно боролся за яркий, здоровый старт в жизни народа.

Когда задуматься о содержании девяти героических песен, становится понятно, что привлекло Платона Оюнского, рыцаря и певца революции: Нургун Бутюр Фаст, чьи героические подвиги живут в памяти благородных и бесстрашных сказительниц Олонхоссутаки, готов пожертвовать собой ради защиты своего народа «с солнечными вождями за спиной», но победить чудовище Ват Усутааки, которое оскверняет и рушит средний мир.

В этом олонхо наиболее полно представлена якутская мифология — легенда о происхождении Вселенной и нашей Земли, которая виделась так с древних времен.

Как в древнегреческих мифах, так и в якутском эпосе, боги поселили первых людей на земле — в Среднем мире; Верхний мир находился во власти богов света, и только края его были заняты злыми гигантами — аваасами; нижним, подземным миром правили враждебные человеку чудовища.

Ритмичный, многогранный песенный выбор перемежается с монологовыми песнопениями фигур.

Типичные для олонхо повторы, как бы соединяющие все события, способствуют более четкому изложению основных идей, для которых создается история.

Великолепные и в то же время осязаемые образы работы в Олонхо. Так описывается работа сказочного кузнеца Баалтаана, который быстро производит оружие и доспехи для героя Нургуна Ботура.

Героическая эпоха

Героическая эпоха не была известна процессами создания и развития картины. В девятой и последней главе песни, Нургун Ботур, после победы над последним смертным врагом, заставляет все три мира трепетать перед ожесточенной битвой… со своей невестой, прекрасным Кьюсом Нюргуном. В этом гиганте два начала сталкиваются друг с другом: добро и зло. Только с помощью светлых богов верхнего мира, посылающих шаманов на землю, можно унизить их, заставить подчиниться одну из равных сил. Они очаровывают Кийс Нюргун во сне, отпускают ее злую «злую кровь», выбрасывают ее из сердца и сжигают на костре «ящерицу раздора», и только тогда, окропив ее сон живой водой, возвращают ее к обновленной и очищенной жизни, способной на добро и созидание.

Как ни фантастична может быть история о подвигах героев из далеких времен, в ней уже есть, пусть и очень наивные, но дальновидные представления о жирных урожаях (восьмикровные злаки), о пищевой благодарности, которая может насытить на восемь лет, чтобы дать человеку восьмикратную силу.

Произведение Платона Оюнского, создавшего героический эпос Якутии в совершенстве и стройности, можно приравнять к подвигу Э. Ленрота, первооткрывателя карельских народных рун, на основе которого он создал эпос «Калевала», ставший сегодня достоянием мировой культуры. Сегодня «Нюргун Бутюр Стромительный» находится на вершине эпического наследия народов Советского Союза благодаря титаническому творчеству талантливого поэта-переводчика Владимира Державина.

Богатейшая переводческая практика Владимира Державина — его перо является переводом эстонского эпоса «Калевипоэг», армянского «Давид Сасунский», латышского «Лачплесис» и классиков таджикской, узбекской и украинской поэзии — оказала достойное влияние на якутский героический эпос в его творчестве. В каждой из частей Олонхо есть глубокий смысл образов устной поэзии русского поэта-якута, умение передать звук и ритмы эпоса в погоняемых словах, сохраняя при этом вкус оригинала.

Творчество Владимира Державина — это важный вклад в сокровищницу нашей многонациональной литературы, еще одно выдающееся достижение советской переводческой школы. Издание якутского эпоса на русском языке является праздником культуры всех советских народов.

Олонха, старая Якутская эпопея

На обширных пространствах северо-востока Советского Союза проживает небольшое количество людей турецкого происхождения — якутов. По переписи 1970 года их было всего 296 тысяч. Сегодня Якутск принадлежит коренным народам Якутской АССР.

Современная Якутия, как и все национальные республики Советского Союза, является процветающей социалистической республикой с развитой промышленностью (особенно горнодобывающей), с большим коллективизированным и механизированным сельским хозяйством, с высокоразвитым воздушным транспортом. Якутия, регион с постоянной грамотностью, имеет университет, филиал Академии наук СССР со многими институтами, национальными и российскими театрами, музеями, широкую сеть библиотек, клубов, кинотеатров и др. Здесь созданы новые промышленные центры (Алдан, Мирный и др.). Старые города стали важными промышленными и культурными центрами, особенно столицей Республики Горы. Якутск. Среди якузитов много ученых, инженеров, врачей, преподавателей, специалистов с высшим и средним образованием в различных областях знаний и народного хозяйства.

Прошлое якутов было совсем другим: этот маленький народ прошел очень сложный путь исторического развития.

Прежде всего, якуты не жили в Якутии в далеком прошлом. С древних времен они приходили небольшими группами на свою нынешнюю территорию. Этот процесс, вероятно, усилился в XIII веке и завершился примерно в XIV-XV веках. Предполагается, что предки якутян до переселения в Якутию проживали в северных районах Байкала и Ангары. Неизвестно, как долго они там жили. И жили ли они в других местах в более отдаленные времена? Вполне возможно, что далекие предки якутян жили (или распространяли свою среду обитания) гораздо дальше к западу от Байкала. В любом случае, это можно считать безопасным: Они находились в тесном контакте с народами не только Саян, но и Алтая. Легендарные предки якутов — курыкан упоминаются в орхонских надписях VI-VIII вв.

Как видно из содержания их героического эпоса, древние якуты занимались не только скотоводством, но и охотой и рыболовством. Для рыбалки в эпосе характерны те, у кого нет ничего, кроме рыбы, т.е. те, кого в более поздние времена в исторической реальности называли крайне бедными — «балыксыт» («рыбаки»).

Принято считать, что якуты переехали на свою нынешнюю родину под давлением более сильных соседей. Войны между племенами, естественно, сыграли важную роль. Под давлением соседей более слабые племена предков якутов покинули свои дома. Но, по-видимому, были и «мирные» причины для постепенного перемещения небольших групп лесных охотников и рыбаков на север и северо-восток. Первыми переехали, пожалуй, самые бедные слои населения — в поисках богатых охотничьих и рыболовных угодий. У этих первых «переселенцев», наверное, было мало скота и лошадей или вообще их не было. Исторические легенды гласят, что в Якутию приехал не только богатый Омогой, у которого было много скота и людей, но и бедный Элекле, приехавший один. В целом это был разнородный элемент — не только турецкого, но и частично монгольского происхождения. Они ассимилировали часть местных племен, а спустя столетия сформировался современный якутский народ, который назвал себя «Саха» и дал название Якутии. Определенную роль в этногенезе якутов сыграли также русские, заключившие между собой браки.

Якутский язык сформировался на основе турецкого с некоторыми элементами монгольского. Частично он также имеет корни в лексике местного населения Якутии; в современном якутском языке много слов, которые вышли из или через русский язык. Это понятно: с первых же лет общения с русскими якутский обычай охватывал множество тем и понятий, культурных терминов, ранее неизвестных якутам. Якуты овладели фонетической формой своих имен и постепенно вошли в словарь своего языка как «свои слова». Это можно увидеть в Олонхо: В русском языке много слов, например, «терьекке» (тарелка), «хобордоох» (сковорода), «чааски» (чашка).

Якуты жили в своем новом доме в очень тяжелых условиях. Мы должны были адаптироваться к ужасным климатическим и другим природным условиям и содержать скот в этих условиях. Они были измучены племенной войной и кровной враждой…

Постепенно класс Бэй (империя) и Тойон (лорды) стали продвигаться вперед. Произвол и угнетение были самыми дикими и жестокими. Позже к ним присоединились притеснения царских чиновников, грабежи купцов. Так что дореволюционная жизнь якутов протекала под двойным гнётом — «их» Бая и царских чиновников и купцов. Во время Октябрьской революции население было почти полностью неграмотным. Не было собственного письменного языка. Люди томились в нищете и бессилии, умирали от голода и болезней. По словам дореволюционного ученого, не только сам якут, его жена и дети были голодны, но даже мышь в его сарае умерла от голода.

Этот трудный и трудный исторический путь якутского народа отразил его богатый фольклор. Передаваясь из поколения в поколение, она заменяла литературу, историю и семейные хроники, сохраняя ценные частицы народного опыта.

Остановиться здесь хотя бы на короткое время и рассказать о жанрах якутского фольклора ни в коем случае нельзя. Давайте просто упомянем о некоторых из них.

Старые исторические легенды рассказывают о кровной мести и войнах между племенами, а также о ссорах, в которых люди были съедены. Более поздние истории (XVIII-XIX вв.) рассказывают о невыносимом притеснении и произволе диких игрушек, о далеком «благородном разбойнике» манчар, который отомстил Баю и ограбил их, а затем раздал награбленное беднякам. Фольклор сохранил песни, которые веками пели якуты. Длинные песни повседневной жизни раскрывают повседневную жизнь людей. В этих песнях жизнь людей описывается своеобразно: описываются «жизнь и деятельность» предметов домашнего обихода (например, метла), рабочий скот и так далее. Жанры ритуального фольклора, шуточные песни, сказки, анекдоты, пословицы и поговорки, сказки и легенды о чудесных людях и т.д. распространены у якутов.

Венцом славы якутского народного словесного искусства, их любимой и наиболее характерной формой творчества являются великие героические сказки под названием Олонхо.

Олонхо — общее название героической эпопеи якутов, состоящей из множества великих сказок. Средний размер их 10-15 тысяч строк поэзии. Великий Олонхо достигает до 20 и более тысяч строк поэзии. Загрязняя различные сюжеты, якутский олонхо (сказочный олонхо) в прошлом создал еще больший олонхо, но они остались неписаными.

Теперь никто не помнит, насколько он был олонхо на пике своей жизни. Самое главное здесь — «бесчисленное». Очень трудно сосчитать все олонхи, которые существовали одновременно. Дело в том, что каждое действие может быть более или менее безболезненно перенесено из одного олончо в другое. Напротив, можно, без особых повреждений, и уменьшить его, выбрасывая все действие или отдельные детали, эпизоды, различные описания.

«Взаимная проницаемость» и возможность уменьшения или увеличения объема олонхо без существенного влияния на его содержание и логику событий — характерная черта якутского эпоса, обусловленная схожестью сюжетов.

Якутский олонхо — эпос очень древнего происхождения. Его истоки восходят к тем временам, когда предки якутов жили на своей прежней родине и находились в тесном контакте с древними предками тюрко-монгольских народов Алтая и Саджана. Это доказывает схожесть сюжета Олонхо с сюжетом эпоса этих народов, схожесть структуры языка и лексики. В именах героев есть общие элементы (хаан — хан, слияние, бутгер и т.д.). Постоянным элементом в имени героини Олонхо является слово «куо», забытое современными якутами. В эпосе других тюркских народов подобное слово «ко» означает «красота».

Имя вражеского героя в олончо иногда сопровождается частицей «альп» в значении «злой волшебник». (Алп Хара) Известно, что среди тюркских народов «алп», «алп» означает «богатырь». Это означает, что турецкий «альп» («alp») в олонхо действует как злой враг. В олонхо существует термин «ятюген (ятюгет) тердио». Это место, где живут подземные чудовища (синоним ада), где они берут своих пленников из племени людей и пытают их. Между тем Отукан (или Утукан) у древних тюрков — это название горной страны в современной Северной Монголии. Понятно, что термины «альп» и «ютуген» напоминают о более ранней борьбе с древними тюрко-монгольскими народами в олонхо. Олонхо и эпос алтаево-саджанских народов во многом схожи в построении стиха, в характере зрительных средств и даже в отдельных эпизодах.

Эта общность может помочь приблизиться к времени возникновения оригинального Олончо. Общность олончоусов и эпос тюрко-монгольских народов Сибири могла возникнуть только во времена прямых связей старых якутов с предками этих народов. Когда они приехали в современную Якутию, якуты полностью потеряли все связи со своими бывшими соседями и забыли их из-за колоссальных расстояний и отсутствия дорог. В их древнем эпосе осталась только одна вещь.

Как уже упоминалось, предки якутов, курыканцы, имели давние традиции якутов с VI по VIII век. век контактировал со старыми турками. Из исторических легенд о якутах и бурятах ясно, что последнее монгольское племя, с которым встречались якуты (вероятно, в северной части Байкала), было бурятами. Это могло произойти не позднее XV века. Между этими довольно далекими датами и поиском оригинальных источников Олонхо необходимо искать оригинальные источники Олонхо. Если учесть, что в Олонхо есть отголоски связей с древними тюрками, то вполне возможно, что эти «источники» восходят к концу первого тысячелетия, т.е. примерно к VIII — X веку. век.

Стадиально, якутский эпос относится ко времени поздних родов. О том, что это эпопея генеалогического периода, свидетельствует, например, мифология Олонхо, отражающая патриархальные отношения, остатки анимистических взглядов, сюжеты (борьба с монстрами), остатки общего распределения добычи (сохранившиеся в некотором Олонхо), экзогамный брак. То же самое относится и к лукам и стрелам как к боевому оружию и орудиям (при охоте). А о том, что это эпопея позднего периода скотоводства — периода «военной демократии» среди тюрко-монгольских народов Сибири — говорит характер скотоводческой деятельности героев — преобладание развитого скотоводства, особенно коневодства: герой на коне, его важнейший друг и помощник. Напротив, его противника часто рисуют на быке в санях или верхом на чудовищном звере. Рыбалка и охота — в тени, на заднем плане (герой охотится только в начале своей жизни). На самом деле родовое общество делится на героев (родовых аристократов и вождей) и их людей — домашних рабов, которые принадлежат к низшим членам семьи и общества. Герой является вождем всего своего племени, и молодые герои, безусловно, подчиняются ему. Есть признаки того, что началось разделение труда — проводится различие между кузнечным и кузнечным ремеслом. Кузнецы куют железо и боевые предметы. Тот факт, что Олонхо является эпопеей позднего времени рождения, подтверждается и достаточно развитой и тощей религиозной системой. Олимп» — мечта добрых божеств под руководством Юрюнга Аара Тойона (белый гроссмейстер) — выделялся на фоне других. Добрым божествам противостоят злые подземные божества (мир дуалистичен) под руководством Арсана Дуолая. Его народ, Абаас, совершает зло и насилие.

Кроме верхнего мира (неба) и подземного мира, есть и средний мир, т.е. сама земля. Средний мир населен как людьми, так и духами различных объектов, называемых «Ичи». В Олонхо каждое живое существо и каждый предмет имеет свой собственный дух Иччи. Особое значение имеет богиня Аан Алахчын Хотун, дух земли. Она живет в родовом священном дереве Аар-Луп Мас («Большой дуб»). Богиня земли помогает герою и его народу, ходатайствует перед богами на благо народа, благословляет героя, который идет в поход, дает ему силы и дает глоток молока из груди. Герою, находящемуся в походе, очень нужны духи — «ихчи» разных мест, горных перевалов, рек, морей. Он должен отдать их им, чтобы они могли безопасно пройти его через их территорию и не ставить различные препятствия на своем пути.

Олончо описывает первоначальную жизнь человека с момента его первого появления на земле. Оказавшись на земле, человек начинает организовывать жизнь на земле, преодолевая различные препятствия, стоящие на его пути. Препятствия для этих создателей Олонхо изображены как монстры, вторгшиеся в прекрасную страну. Они уничтожают их и всю жизнь. Человек должен очистить землю от этих чудовищ и создать на ней богатую, мирную и счастливую жизнь. Это высокие цели первого человека. Поэтому они должны быть необыкновенными, чудесными героями, чья судьба предопределена и специально послана свыше.

Герой и его племя божественного происхождения. Поэтому племя героя называется «айы аймага» («родственники божества»). Название племени «Айы Аймага» означает предков якутов — создателей Олонхо.

В соответствии со своей возвышенной целью герой изображается не только сильнейшим, но и красивейшим, статным. В олонхо внешний вид человека отражает его внутреннее содержание. Поэтому герой Нургун Бутюр Рапид.

Но герой — это прежде всего могущественный герой, который сражается в смертельной битве.

Изображения Олончо имеют резкий контраст. Если герой является хорошим защитником народа и спасает всех нуждающихся, то представители племени «Абаасы аймага» (буквы: «родственники дьявола») рисуются как злые и уродливые чудовища — это однорукие и одноногие циклопы. Они оснащены всеми мыслимыми пороками (зло, жестокость, похоть, нечистота). Богатыри Абааса нападают на людей, грабят и уничтожают их земли, похищают женщин. Похищение женщин в Олонхо изображается как символ всякого негодования, оскорблений и унижения людей. Во всем этом у героев Абаасы есть неоспоримые человеческие черты. Их отношения друг с другом основаны на природе человеческих племенных отношений. Арсан Дуолай несет подпись главы патриархальной семьи. По мере развития событий герои вступают с ними в переговоры.

Переговоры похожи на переговоры между представителями воюющих племен. Герои с богатырями и шаманами абааса принимают различные меры: временно примирившись, они клянутся друг другу не нападать во время перемирия. Иногда герои побежденных абаасов не убивают, а отпускают их с миром и не верят слову, чтобы напасть на людей или сделать их рабами. Интересны в этом контексте брачные сделки между побежденными аяями и могущественными шаманами аяев — победителями их завоеваний. Шаманы айян похотливы, и у них также есть невыносимое желание жениться на герое айян. Взамен они готовы предать даже собственного брата, главного противника героя. Воспользовавшись их слабостью, побежденный герой айян дает обманчивое обещание жениться на победоносной шаманке и заключает с ней различные сделки против своего брата. Соглашение выполняется шаманом абааса, а не богатырем айя. Иногда богатыри айи и абаасы становятся близнецами, но это только временно, так как прочная дружба и братство абаасы с олонхо считается невозможным. Все это говорит о том, что образ богатырей аваасы, пусть и в мифологической и фантастической форме, отражает особенности подлинных древних племен, которые когда-то воевали против предков современных якутов.

Все остальные фигуры Олонхо сгруппированы вокруг героев и героинь аваас: родители и родственники, добрые и злые божества и духи, шаманы и шаманки, посланники, рабы, «хранители» разных мест и многие другие вторичные фигуры.

Среди всех этих фигур выделяется образ женщины-героини — невесты, жены, сестры или матери героя и других героев ая. Героиня Олонхо идеализирована как воплощение женственности, красоты и человеческой доброты. Она сама может быть героиней и сражаться, чтобы защитить себя или других. Богатая женщина борется не только против айасов, но и против героя и других айасов. С богатырями аваас она борется от тех же мотивов, что и богатырь — герой олонхо, т.е. для защиты народа (особенно в этих олонхо главным героем является женщина). Бои женщин-героев против героев — это, конечно, другие мотивы. Эти мотивы очень разнообразны. Особенно часто происходят «брачные поединки» между героем и героиней, которые являются частью мотива «героического спаривания» — брака героя в результате богатырских боев. Крестная мать героини не хочет выходить замуж за слабого героя, который не в состоянии защитить семью и людей в нужное время. Поэтому она сначала чувствует борьбу героя — подвергает испытанию его силу и мужество. Но чаще всего героиня подвергает героя испытаниям, вероломно давя на него против героев Абаасы. Она не только испытывает жениха героя, но и убивает зверя его руками до брака — счастливая жизнь без уничтожения зверей в Олонхо считается невозможной.

Герой, с другой стороны, ослаблен после брака и не в состоянии защитить семью от абаас (в таких случаях родителей спасает их сын, герой второго поколения). Бывают случаи, когда по той или иной причине герой не хочет жениться на героине. Тогда между ними идут долгие бои. В этом случае женщина также толкает героя вместе с героями аваас и добивается их уничтожения. Во всех этих случаях героиня просит героиню Богатыря Абааса «спасти» ее от преследующего ее героя и обещает выйти за него замуж. Героини Абаасы, которые верят, что пойдут в бой с героем и умрут… Бывает и так, что героиня — айя шаманка волшебным образом запутывает героя и уводит его связанным. Время от времени она бросает его на ужин к героиням айя. В таких случаях герой развязывает руки, вступает в бой и уничтожает героя абаасы, который пытался его съесть. Мотивы конфликтов и боев героя и героини очень разнообразны. Во всех случаях конфликт между героем и героиней заканчивается хорошо, они, наконец, женятся, заводят детей и живут в мире и счастье.

В целом, в олонхо характер женской героини дается более разнообразно, чем у героини. Герой — это прежде всего воин. Женщина проявляется не только в боевой обстановке, но и в повседневной жизни. В повседневной жизни она хороший хозяин и мать. В бою она ничем не уступает герою. Особая изобретательность, изобретательность ума и героизм женщины проявляется в плену у героев аваас. В отличие от этого (и по традиции олонхо) она выглядит слабой, беспомощной и избалованной перед тем, как попасть в домашнюю тюрьму. В неволе она трансформируется. Чтобы спасти себя и своего ребенка (часто плод, так как зверь тоже берет с собой беременную женщину), героиня становится необычайно изобретательной и гениальной, чтобы защитить свою честь и своего ребенка (которого зверь съест), а затем, с мудрыми советами, помогает герою, который появился, чтобы спасти ее.

Эта характеристика женщины прочно укоренилась в традиции Олончо и представляет собой идеализацию героини — объекта борьбы и соревнования героинь Олончо. В дореволюционный период, когда якутское общество стало классовым, женщины были угнетены и бессильны (хотя их положение в семье, особенно в качестве девушек, уже тогда было достаточно самостоятельным). Но в семейном обществе, в трудных условиях старого якута — мелкого скотовода, который не был скован кандалами устоявшихся религиозных убеждений о женщинах, — она заняла значительное место в семье. От нее требовалось столько же, сколько и от мужчины. Все это усложняло характеристику образа женщины в Олонхо. Если герои разных олонхо не сильно отличаются друг от друга, то образ женщины индивидуализируется в определенной степени. Эта «индивидуализация» неполна — олонхообразные женщины отличаются не своими индивидуальными характеристиками, не умом и психикой, а ролью, которую им дали: одни женщины — только красавицы, объект притязаний героев, другие попадают в плен, обнаруживая там свой персонаж, другие — сами герои и т.д. и т.д. и т.п.

В эпосе есть несколько характерных образов, все из которых олончо выполняют одну и ту же функцию и представлены почти одинаково, без каких-либо изменений.

Прежде всего, кузнец, которого зовут «Кытай Бахсы Ууса» («Кытай Бахсы»), относится к таким картинам. Он мифологизирован, что типично для представителя выдающегося ремесла. Кузнец — одна из самых могущественных фигур Олонхо. Он может не только ковать оружие и богатую одежду героя (а также его противника), но и ковать свое собственное. В олонхо «Спотыкающийся Малдю Старк» Д. М. Говоров кузнец куют героя в самоподвижном железном наконечнике, чтобы он мог благополучно переплыть огненное море. Этот шпиль, переправившись через море (и через установленные противником ловушки) и достигнув цели, может автоматически принять как образ самого героя, так и образ его противника (последний — для обмана бдительности охранников противника, которые должны охранять, например, живые и мертвые воды).

Интересна также картина мудрого Сиркане Сесена. Этот образ во многом перекликается с образом старейшин-аксакалов — старцев эпоса тюркских народов, которые жили и переживали мудро. Сиркену Сесену свойственно не только «мудрость», потому что он знает все, что происходит в мире, и может дать герою совет «во всем», но и (прежде всего) потому, что он может показать герою именно путь к врагу: где, когда он прошел, где он сейчас и как его найти. Это типичный таежный мудрец, эксперт по дорогам. Картина уникальна, созданная таежниками. Он изображен как очень маленький (наперсток), высохший старик: Его тело вошло в мудрость. Но этот высохший старик может быть сильнее любого сильного героя. Его все боятся и уважают.

В Олонхо у рабов нет имени. Они названы только за ту работу, которую выполняют. Это безымянные знаки, на которые никто не обращает внимания. Но среди рабов в Олонхо выделяются две замечательные картины. Это фотография Сорука Боллора, пастушеского мальчика и рабыни в коровнике, старухи по имени Шимэсин. Они оба забавные персонажи, даже спорадически забавные. Но оба они обладают исключительно диким характером, жизнерадостностью, необыкновенной изобретательностью и настойчивостью. Остроумный и насмешливый пастушок Сорук Боллор постоянно смущает своих высокомерных хозяев, оставляя их одних и близких к дуракам. А униженная, грязная, всепожирающая старуха Симехсина проявляет изобретательность в самую трудную минуту и спасает ситуацию в тех случаях, когда господа сбиты с толку и беспомощны. Неумолимая логика событий, даже в условиях патриархального рабства, силы народа разрывали узы, которые их связывали, и отправлялись в путь. Это отражено в Олонхо в образе раба-пастуха Сорука Болура и раба-сарая старухи Симехсиной.

Олонхо отражает не только мифологические образы из далекого прошлого, но и образы более поздних времен, когда представитель другого племени уже был назван в честь своего племени. В Олонхо дается образ тунгусского героя. В большинстве Олонхо он является соперником героя в его браке и терпит поражение в схватке с ним из-за невесты. Образ тунгусского героя (его обычно зовут Арджаман-Джардиаман, в Оюнском его зовут Богсоголла Бутюр) тоже фантастический и мифологизированный, но у него уже есть некоторые реальные черты (он обитатель тайги, охотится, ездит на оленях). Тунгусский герой сражается с героем только из-за его невесты, у них нет других конфликтов. Как герой он оказывается очень умным, хитрым и хитрым. В отношениях между героем и героем тунгусов есть также далекие отголоски мирных отношений между якутами и тунгусами (естественный обмен, общие торжества). Трудно определить, когда в Олонхо появился образ тунгусского героя как врага героя. Это могло быть на нынешней родине якутов (впервые они прибыли в Якутию, как утверждают историки, несколько раз происходили стычки между ними и местными племенами). Но якуты с тунгусами могли встретиться в Байкальском регионе. Во всяком случае, героический эпос отражал эти старые связи между якутами и тунгусами в виде «героических подвигов» — фантастических боев.

Некоторые истории Олонхо о дружбе и союзе героя с тунгусским героем. Есть истории про Олонхо, в которых тунгусский герой выступает в роли главного героя. Он сражается с тунгусскими героями и спасает людей. Вполне возможно, что образ тунгусского героя как героя или союзника героя является результатом последующей работы людей и отражает их высшее сознание.

Значительное место в Олонхо занимает говорящий и поющий героический конь — помощник и советник героя, активный участник всех событий, в которых сюжет вовлекает героя. Он советует герою не только в трудный момент, как это должно быть, но и в случае, если герой сам вступает в схватку с вражеским конём и побеждает его. Богатырский конь спасает побежденного мастера, забирает его с поля боя и выполняет все поставленные перед ним задачи. Захватывающе описаны соревновательные лошади в беге. Надо победить того, чья лошадь прибывает первой, а богатырские лошади мчатся по горам, лесам, небу и подземелью. Они обладают способностью переживать — радуются победе и скорбят в случае поражения. Богатырский конь — один из самых ярких и завораживающих образов Олонхо. Олонхосуты любовно описывают его во всех деталях, не жалея цветов, окрашенных в гиперболические черты его силы, красоты, духа. Наконец, в конном эскизе — это изображение создателя Олончо — создателя скотовода, страстного знатока и любителя лошади, представитель культуры скотоводства работает особенно в рельефе.

Мы видим, что в олонхо большую роль играет фантастическая стихия как средство выражения героизма. Сюжеты олонхо (что очень фантастично и мифологически) раскрывают этот героический характер подвигов главных героев. Достижения героев Олонхо не ограничиваются только семьей. Проблема олонхо гораздо шире: это борьба за счастье и процветание всего племени — высшей социальной организации своего времени. Носителем этой идеи счастья является герой Олончо, который борется с силами зла и находится в центре действия: Все вращается вокруг его судьбы.

Поэтому композиция «Олонхо» характеризуется использованием сюжета в биографическом смысле: от рождения героя до его возвращения на родину после всех подвигов. Жизнь героя описывается как цепь деяний, которые он совершил, чтобы установить счастливую жизнь на земле. Отдельные звенья этой цепи образуют различные эпизоды Олонхо. Основные связи могут быть прерваны рассказами о несчастье, которое случилось с другими героями айя-аймака в результате нападения на их чудовищ. Отдельные эпизоды и вставки получают только полный обзор в цепочке всех событий олонхо, чтобы они не распадались на самостоятельные, обширные истории. Они являются неотъемлемой частью единого целого — героических поступков героя как истории тех или иных отдельных событий, связанных с этими героическими поступками. И именно здесь якутский олонхо-сут проявляет колоссальную изобретательность, изобретая бесконечное количество всевозможных историй и умело и незаметно внедряя их в живую ткань повествования. Это строительство всего Олонхо.

В связи с вышеизложенным следует отметить, что одной из основных характеристик жанра Олонхо является его своеобразный историзм. Олонхо задуман, создан и представлен как своеобразная история всего человеческого племени, в самом широком смысле этого слова — всего человеческого общества. Однако эта история не реальна — она фантастическая, и только эпическое племя айы аймага (что, как говорят, означает предков якутов) появляется в Олонхо как «человеческое общество». Но главное, что каждый Олонхо представлен как история человеческого племени со времени сотворения Вселенной, «по крайней мере» со времени заселения Земли человеком — «Срединного мира». Поэтому жизнь и борьба первых людей на земле описывается подробно (и, конечно же, в фантастических красках и мифологическом оформлении), особенно главного героя Олонхо, потому что его судьба и борьба олицетворяют собой судьбу человеческого племени.

В соответствии со значимостью описанных в нем событий, Олонхо создается в «высоком стиле». Сначала события развиваются медленно, более медленными темпами, но с увеличением масштабов и скорости они превращаются в бурный поток различных встреч и столкновений. В Олонхо много символов, архаичных слов и фраз, фантастических картинок. Его стиль характеризуется преувеличением, контрастностью, параллельными и сложными конструкциями, традиционными, давно устоявшимися, готовыми поэтическими формулами — «местами общего пользования», образными словами и выражениями, идущими от одного Олонхо к другому. Олонхо богат различными графическими средствами, особенно сравнениями и эпитетами. Почти в каждом большом описании (а их много в олонхо, потому что это в основном описательная работа) можно найти не только отдельные, так сказать отдельные сравнения, но и сложные конструкции — развитую цепь сравнений (несколько или много сравнений, которые по своей конструкции похожи, с большим количеством слов рядом друг с другом, в которых снова можно делать больше сравнений). Также эпитеты в олоньо часто бывают сложными. Иногда подобные синтаксические построения, образующие перечень объектов или явлений, возглавляются характеризующими их эпитетами, которые образуют целую «цепь эпитетов». Все это вместе приводит к причудливому рисунку, своего рода словесной арабеске. Но эта закономерность не случайно рассеяна, а подчинена ее внутренней логике, строгой системе.

Нет способа вдаваться во все это более или менее подробно. Для того, чтобы подтвердить некоторые из вышеперечисленных пунктов, мы приведем только два примера.

Первый описывает пламенный гнев богатого человека, который чувствует себя оскорбленным.

Картинка выше символична (Олончосута, конечно, понимает, что такое не может произойти с человеком). Его цель — прославить героя как необыкновенного, несравненного, фантастического героя.

Огненный и растущий гнев богатого человека проявляется в его меняющемся облике.

Сравнения дают большой эффект, хотя и не «эффектный», но для сравнения используются самые простые и распространенные предметы быта: лопата, горностай, волосы с лошадиной гривы, медвежий помёт, огонь, горшок, т.е. то, что окружало якутов в прошлом во время охоты и дома (это одно и то же сравнение и создаёт «параллельную» часть всего предложения). Эффект усиливается тем, что эти простые, самодельные предметы сравниваются с необычными явлениями, с которыми герой сталкивается в самый напряженный момент своего наивысшего аффекта. Это и есть эффект контраста картин — конвергенции обычного с необычным.

Этой же цели служат эпитеты, представляющие состояние человека и характеризующие объекты, используемые для сравнения.

Вся картина основана на простой идее: построен зимний дом. Но эта простая идея стала своеобразным трамплином для создания целостной картины пространства и фантастического моря, граничащего с небом и выбрасывающего чудовищную рыбу. Мысль о том, что море, на берегу которого построен зимний перерыв, граничит с небом, несомненно, возникла при наблюдении за горизонтом. Картина призвана подчеркнуть огромные, гиперболические размеры этого моря.

В то же время он не ограничивается указанием на то, что море ограничивает небо, но и дает описание этого неба, описывая его «объекты». Она связана с традицией Олонхо и всеми якутскими народными песнями: все темы, упомянутые в народных песнях и имеющие значение в ходе сюжета, более или менее подробно описаны. Но в данном случае роль играет не только традиция. Дело в том, что кимник был построен первым человеком на земле. Он был построен в красивой стране, в центре земли, предназначался для счастливой жизни и широко пел об этом во вступительном описании олонхо. Таким образом, «описание» неба соединяет жилище и землю, на которой оно было построено, со всей Вселенной, является частью хвалы земле и человеку, который сошел с богов, чтобы жить на ней.

Текст начинается с эпитета белого журавля, который принадлежит к группе сравнения со словом «облако». В якутских народных песнях и в олонхо, чтобы охарактеризовать бескрайние просторы неба, принято привлекать образ высоколетящего белого журавля — самой популярной птицы среди якутов.

Если в первом примере (о гневе героя) все построено на цепочке сравнений, то в этом примере конструктивная основная часть принадлежит цепочке (или гнезду) эпитетов, описывающих отдельные «объекты» неба: облака, снег, молния, гром, звезды. Такая конструкция описания — в виде списка, сливающегося в параллельные структуры со сложными живописными средствами, — является одной из основных стилистических особенностей Олончо.

Вышеприведенный пример также дает типичный случай для Olonkho и всего якутского песенного фольклора, когда в связи с описанием объекта (в данном случае жилища) используется описание природы, не связанное с самой природой.

Большое место в олонхо занимают повторы, наиболее распространенными эпитетами являются имена героев, героинь, героев айи и абаасы, а также названия стран и миров, прозвища героических лошадей. Эти эпитеты могут быть сложными и содержать целую особенность. Эпитеты богатырских лошадей особенно сложны, красочны и полны причудливых фантазий. Это объясняется тем, что характеристика богатырского коня является неотъемлемой частью характеристики самого героя, и чем красивее и могущественнее богатырский конь, тем сильнее и величественнее его владелец. Постоянное перечисление эпитетов лошади при каждом упоминании имени героя — традиция Олонхо.

Целые куски эпоса можно повторять (и повторять много раз), образуя много десятков поэтических строк. Эти повторяющиеся большие текстовые отрывки обычно содержат ключевые моменты эпоса: рассказы о тех или иных важных событиях, историю борьбы героев, истоки героев. Поэтому такие повторения чаще всего встречаются в больших монологах различных персонажей, в которых объясняется их отношение к событиям, мотивация их действий и т.д. В монологах, в которых описываются события, каждый персонаж повторяет почти точно то, что уже сказал о нем его предшественник (обычно враг), а иногда — то, что уже известно и было сказано не раз в ходе предыдущих событий. Но что особенно интересно, так это то, что одни и те же события выглядят очень по-разному во рту у разных персонажей.

Повторения способствуют запоминанию текста, что очень важно для огромного размера олончо и устного исполнения. Они также имеют большую композиционную ценность. Повторения подобны опорным точкам истории, они фиксируют текст, привлекают внимание слушателей к самым важным местам, связывают события, произошедшие в разное время и разделенные другими эпизодами, помогают закрепить характеристики, данные актерам и событиям.

Олонхо характеризуется большими вводными описаниями: земля героя, его усадьба и здания на ней, его дом и его внутреннее убранство. Особое внимание уделяется описанию центрального места страны — священного дерева «Аар Лууп-Мас» («Большой дуб»). Первоначальные описания иногда доходят до полутора-двух тысяч строк поэзии.

Много описаний и в ходе дальнейшего развития действия олоньо. Это описание других стран, в которые приходит или проходит герой, появление друзей и врагов, невесты и ее родителей, вьяхов, сражений и походов богатырей и др.

То, что было сказано о проницаемости участков олонхо, которая вызывает их текучесть и создает возможность их свободного уменьшения и расширения, относится и к описаниям. Их также можно уменьшить и увеличить. Часто вводные описания олончоусов не только значительно сокращаются, но даже полностью опускаются, говорится: «имел ту же самую землю, что и на всех олончоусов, имел ту же самую землю, что и на всех олончоусов». Длительное самостоятельное существование разных Олонхо на огромной территории Якутии, отдельные части которой в прошлом были сильно отделены друг от друга, создало условия для возникновения различных традиций исполнения как всего Олонхо, так и его частей, особенно вводных описаний.

Олончо выступало перед мастерами повествования (Олончосуте) без музыкального сопровождения. Монологи героев олонхо поют, остальное исполняется в быстром темпе, но пение, почти речитативно-подобное. Все олонхо исполняется одним человеком: олонхо — это театр актера. Песни Олонхо характеризуются разным тембром и разной тональностью ролей. Песни героев пытаются петь бас-гитару, юные герои пытаются петь тенор, а герои аваасы пытаются петь грубым, намеренно неуместным голосом. Есть также песни героинь, старейшин — родителей героини и героини, мудрого сиркина Сесена, рабовладельца, раба Симехина, шаманов айи и шаманов абаасы (голоса шаманов абаасы отличаются от мелодичных голосов шаманов айи особой грубостью и некоторой безжалостностью) и т.д. и так далее. В песнях олонхо имитируются лошадиная ржавчина, звучат голоса разных птиц и животных. Олончоуты умели издавать такое разнообразие звуков, вызывали восхищение зрителей и придавали выступлению олончо необычайно яркий, живописный характер.

В прошлом каждый якут с детства знал много разных историй и пытался выучить историю Олонхо. Было много олончоуцовых — «специалистов». Особенно они были вовлечены в пение олончо. Некоторые из них ходили к другим совам, чтобы спеть олонхо осенью и зимой, а также в голодное весеннее время. Им платили мало, по природе больше: кусок мяса, масло или какое-то зерно. Для них Олончо был просто ремеслом. Все олончоусы занимались крестьянским хозяйством, обычно бедным. Существовали чисто профессиональные причины бедности олонхозяев, за исключением социальных: Это были путешествующие художники, поэты.

Они любили свое искусство, самоотверженно занимались им, потеряли много времени, изучая текст наизусть, слушая другие олонхозы, вспоминая свои олонхозы полностью или частично и сочиняя «свои». А потом — длительное обучение пению и декламации. Поэтому они не очень хорошо следили за состоянием своей бедной фермы и часто просто выбрасывали их. В такой «профессиональной» семье, которая редко видела свою голову зимой, жила в большой нужде, часто голодная. Например, Дмитрий Михайлович Говоров (1847-1942), один из величайших якутских Олхосутов, жил со 2-го Олтенка, феодала нынешнего Усть-Алданского уезда, который мне хорошо известен. Только в конце своей жизни, уже в советское время, когда он начал получать гонорары за запись и издание своего Олонхо и вступил в колхоз, он исцелился в процветании. Но эти необразованные якутские бедняки Олонхо создали и принесли в наше время величайшую эпопею мирового значения.

В последнее время жизнь Олонхо сильно ограничена, а во многих районах даже исчезла в результате широкого распространения литературы, театра и радио. Но люди все еще любят и ценят это. Новорожденные получают имена в честь любимых героев Олонхо: Нургун, Туяарим. Распространение и бытие Олонхо приобрело новые формы: книга, театр, радио, концертные залы. Спектакль «Олонхо» становится собственностью театра и сцены.

Как центр национальной культуры прошлого, Олонхо оказал большое влияние на зарождение и развитие якутской литературы и искусства.

Платон Алексеевич Оюнский (10 ноября 1893-31 октября 1939 г.), записавший олончо «Нюргун Бутюр Стромительный», — крупный поэт, основоположник якутской советской литературы, выдающаяся личность общественной и государственной жизни, активный участник революции и гражданской войны, один из первых организаторов и руководителей Советской власти в Якутии.

П. А. Оюнский — один из первых якутских ученых советского времени, филолог, этнограф, этнолог, литературный критик. Он был большим знатоком якутского фольклора, особенно мифологии и Олонхо, автором многих научных работ.

В то же время сам П.А. Оюнский был очень большим Олончоатом. Здесь следует отметить, что все без исключения первые якутские писатели и поэты (как дореволюционные, так и советские) были великими знатоками, любителями и любителями Олонхо. Можно с уверенностью сказать, что все они должны были знать, петь и рассказывать много тем или даже полных текстов Олонхо в детстве. Многие из них стали настоящими Олончосутами и, став писателями, помимо литературной деятельности, занимались пением и рассказыванием историй об Олончосуте. Например, современник П.А. Оюнского, писатель Семен Степанович Яковлев (Эрилик Эристин), писатель Михаил Федсеевич Догордуров были Олончоссотами. Олончосут сегодня — живой народный поэт Якутской АССР Владимир Михайлович Новиков (Коннюк Урастье). Народный писатель Якутской АССР Дмитрий Сивцев (Суорун Омоллон), автор драмы и либретто оперы о сюжете Олонхо. Поэт Сергей Васильев написал Олонхо для детей.

Неудивительно, что первые якутские писатели дореволюционного и советского времени были знатоками и любителями Олончо, да и сами они были олончоссами: Олончо, как я уже говорил, с детства занимало прекрасное место в жизни каждого якута. Олонхо, как упоминалось выше, был одним из источников якутской литературы.

Что касается П.А. Оюнского, то о нем известно, что в юном возрасте он стал профессиональным олончоссутом. Его друг детства К. А. Слепцов вспоминает: «У Платона в детстве было серьезное хобби, которое он смог спасти на всю жизнь. Это имело серьезные последствия для всего его творчества. Он любил слушать песни и рассказы -олоньо. Мальчик часто убегал к своему соседу Пантелеймону Слепцову, замечательному знатоку Олонхо, новичку и поэту-песеннику. Часами Платон сидел со своим мудрым дедушкой и слушал его импровизации. В возрасте 8-9 лет он сам начал говорить Олонхо и петь песни для своих сверстников. Чуть позже мальчика охотно пригласили к себе домой взрослые, владельцы юрт. Все они думали, что у него хороший голос и выдающийся талант к словам.

Народный артист Якутской АССР В.А. Саввин процитировал жителя села Чурапча, сказал он в 1920 году в волостном ревкоме: «Платон был еще очень маленьким, и уже хорошо говорил олонхо». Я думал, что это приведет к знаменитому олонхо».

Получил и высказывания самого П.А. Оюнского: «В детстве мое воображение было богатым, красочным, красноречивым. Получил приглашения тойонов, которые на досуге наслаждались долгими ночами моих рассказов.

Все это было обычаем дореволюционных якутов: одаренные дети сначала слушали певцов и Олхосута, потом рассказывали своим сверстникам, потом близким соседям или родственникам. А когда они выросли и приобрели известность, их пригласили сражаться. Подростковый Платон Оюнский пошел тем же путем.

П. А. Оюнский родился в Жулейском наследстве Таттинского улуса (ныне Алексеевский район) в бедной мужской семье. В семье Оюнских были известные певцы и олончосутен по материнской линии. А о жулейском наследии писатель Д.К. Сивцев (Суорун Омоллон) сказал: «Жулейское наследие прославилось благодаря мастерам устного народного творчества: поэтам-песенникам, олонхосутенам и сказителям. Знаменитый Олонхоссут Табахаров приехал из Жулейского усадьбы. Его портрет написал известный якутский художник И. В. Попов. Примечательно, что самые известные певцы и олонхоссаты всей Якутии приехали из Татта-Улуса. Также величайшие якутские писатели пришли из Татты: А. Е. Кулаковский. A. И. Софронов, С. Р. Кулачиков (Эллай), Н. Е. Мординов (Амма-Ачгея), Д. К. Сивцев (Суорун-Омоллон).

P. А. Оюнский стал известным поэтом и общественным деятелем и не забыл «Олонхо» (которое сейчас печатается), ему оно до сих пор нравилось и он пел его в кругу друзей.

Но, как уже упоминалось, П.А. Оюнский знал и интересовался не только Олонхо: он был величайшим знатоком всего якутского фольклора. Фольклор оказал необычайное влияние на все его творчество и был родной почвой, с которой он вышел на передний план в творчестве. Развитие тем и сюжетов фольклора привело его к замечательным произведениям, среди которых можно выделить драматическую поэму «Красный шаман» (1917-1925), романы «Большая куданса» (1929) и «Николай Дорогунов — сын Лены» (1935).

Особое место в творчестве П. А. Оюнского занимает драма «Туяарим Куо» (1930), представляющая собой инсценировку олонхо «Нургун Бутюр Рапид» и названная в честь главного героя. В драме «Туяарима Куо» Оюнский берет основной сюжет Олонхо о Нургуне — схватке героя с чудовищем Ват Усутааки (Огненно-возбуждающий). Сохраненный и главный идеологический мотив: герой спасает нуждающихся. «Туяарима Куо» была как прелюдия к великому произведению П. А. Оюнского на пластинке «Нюргун Бутюр Быстро» и является примером успешной инсценировки олонхо. Вполне возможно, что именно драматургия Олончо побудила П.А. Оюнского реализовать идею, которую он давно лелеял, о полной записи всех олончо. Оюнский, конечно, понимал, что никакая литературная адаптация, никакая инсценировка не могут дать полную и точную картину всего великого Якутенепа. Отсюда и идея: записать все, что Олонхо «в природе» как есть…

В тридцатых годах драма «Туяарима Куо» была поставлена в Национальном театре Якута и имела большой успех у зрителей. Позднее он стал одним из источников для писателя Д. К. Сивцева (Суорун Омоллон), создавшего либретто первой якутской оперы «Нургун Бутюр».

Работы П. А. Оюнского неоднократно публиковались на русском языке

У П.А. Оюнского отличная литература. Упомянем несколько книг: «Очерк по истории якутской литературы», М., 1970, стр. 113-141; «Платон Алексеевич Оюнский (1893-1939). Доклады о 65-й годовщине его рождения». Як, 1959; «П.А. Оюнский. Статьи и мемуары. (1893-1968)», Як. 1969; «Основатель якутской советской литературы», Як. 1974. Библиография, за исключением упомянутых выше произведений, см: В. Протодьяконов, Н. Алексеев. «Писатель Якутии (краткий био-библиографический справочник), 2-е пересмотренное издание, Як. 1972.

В 1970 г. в Ленинграде (в сокращенном виде, набор из 9 пластинок) ВК «Мелодия» вышла работа Олончо П.А. Ойунского «Нургун Бутюр Стромительный» в исполнении заслуженного артиста Якутской АССР Г.Г. Колесова. Записи сопровождаются (на якутском, русском и английском языках) статьями И. В. Пухова «Якут Олончев и Нюргун Бутюр Стромительный» П. А. Оюнского, Г. М. Кривошапко «Якутская музыка и Олончев» и кратким изложением текста записи И. Г. Колесова. В. Пухова, а также фотопортреты П. А. Оюнского и Г. Г. Колесова и иллюстрация художника В. Р. Васильева.

«Нургун Бутюр Рапид» — один из лучших и самых популярных якутских олончо. П.А. Оюнский максимально полно воспроизвел ее в своей записи.

Очевидно, он взял их очень быстро. Начало работы над ним еще не определено. Первая песня (всего девять песен) была закончена и напечатана в 1930 году, но он указал конец работы именно в конце девятой песни: 1932 год, 31 августа. Москва». В общем, он писал этот Олонхо (по календарному времени) не дольше двух с половиной лет. За годы работы на Олонхо служил (в Якутске), учился в аспирантуре (в Москве) и занимался интенсивной общественной, партийно-политической и творческой работой. Поэтому у него оставалось очень мало времени, чтобы написать Олонхо. Видимо, это помогло тому, что как владелец Олончо он знал Олончо наизусть и быстро записал то, что было в его памяти долгое время.

Все сказанное выше об Олонхо якутского народа относится к Олонхо П.А. Оюнского «Нургун Бутюр Стремительно». Поэма, стиль в целом, традиционные живописные средства, архаичный язык, вся мифология и образы Оюнского не изменились после того, как полностью передан способ его пения в народе. Но записанный Фольк-Олонхо часто сочетает стихи с ритмической прозой — мелкими кусочками прозы (например, в репликах). Оюнский же написал весь Олончо в стихах.

Олончо П. А. Оюнского почти вдвое больше крупнейшего записанного Олончо (содержит более 36 000 стихотворных строк). Среди людей были Олончо и более крупные. В прежние времена олонхо определялся не количеством строк поэзии, как сегодня, а продолжительностью исполнения. Кроме того, за основу было взято измерение объема олонхо. Считалось, что олончи, исполняемые в течение одной ночи, были короткими (вернее, надо думать укороченными), в течение двух ночей — средними и в течение трех и более ночей — большими. Соседи Д. М. Говоров говорят, что олонхо «Спотыкающийся Малдю Старк», который он пел, учитывая обстоятельства (усталость от него и его слушателей, необходимость работать на завтра и т. д.), длился две-три ночи. А у этого Олонхо, как уже говорилось, более 19 тысяч строк поэзии. По словам олонхоскопов, величайший олонхоско пел семь ночей.

При желании олонхозы могут увеличить объем олонхозов. Было много способов сделать это. Одним из них было увеличение объема описаний (пейзажи, сцена юрты, сражения и походы и т.д.). Для этого олонхоссауты добавили детали, увеличенные и сложные графические средства (например, добавили дополнительные сравнения) — одним словом, прибегли к бесконечной цепочке «декоративных» приемов. Это требовало от Олонхоссуты не только виртуозности (которой в изобилии обладал П.А. Оюнский), огромной памяти (и она у него была), но и колоссального образования, непрерывной практики в пении Олонхоссуты (а именно этого не хватало взрослому Оюнскому). Дело в том, что все эти «орнаментальные» приемы, различные описания Олончосуты, были придуманы не просто за столом в порядке импровизации (хотя импровизационный талант требовался и был присущ якутской Олончосуте), а в завершенной или почти завершенной форме в серии «Олончосута висит в воздухе». А опытный, обученный мастер в процессе пения и декламации вставил их в свой текст, «приклеил» так, что они уже давно органически вошли в Олонхо в целом пьяным.

Были абсолютно удивительные мастера таких «импровизированных» бесконечных описаний. Известен он был, например, Иван Охлопков, борогоносец Олонхоссут из мирской деревни Бярт-Уссовский, который имел прозвище «Чожойбох». Есть история о том, как однажды он пел Олонхо с местными богачами в Якутске. Он настолько затянул вступительное описание, что даже не закончил его до полуночи, а только дал описание «кохио» (вешалки в юрте). Другими словами, через 5-6 часов И. Охлопков провозгласил только около трех четвертей вступительного описания и не спел ни одной песни, не рассказал ни одного действия.

Другая возможность увеличить олончо, практикуемое Олончосутеном — это загрязнение делянок. В основной сюжет были встроены дополнительные из других олонхозов. Это практиковалось, когда и олончоуты, и слушатели проводили много времени.

П. А. Оюнский, видимо, больше пошел по второй дорожке, так как описания в его олонхо по объему обычно не выходят за рамки обычного. Это не значит, что у него мало описаний. Напротив, у него есть полный набор всевозможных описаний, но они не такие сложные, не такие сложные, как, скажем, Д.М. Говоров или (как говорится) Иван Охлопков.

Среди записанных Олонхос есть один, который можно рассматривать как основу Олонхос Оюнского «Нургун Бутюр Рапид». Это Олончо, также называемое «Нургун Бутюр Стромительный», которое было записано в 1895 году неграмотным Якутеном К.Г. Оросиным по заказу политического очерка Е.К. Пекарского — впоследствии известного ученого.

Э. К. Пекарский выполнил обширную текстологическую работу над рукописью К. Г. Оросина и вставил ее в свои «образцы».

Интересно, что все остальные Олонхо, записанные под одноименным названием «Нургун Бутюр», не имеют ничего общего с действием Олонхо К.Г. Оросина и П.А. Оюнского.

В советское время известный фольклорист Г. У. Эргис издал этот Олонхо как отдельное издание, разделив текст на стихи (не нарушая, однако, основ текстологической работы Э. К. Пекарского) и обеспечив параллельный перевод на русский язык и на научный аппарат.

Сначала интересно ознакомиться с высказыванием Е. К. Пекарского о том, что Олончохо К. Г. Оросин научился этому у Олончохосуты, изготовленной из жулейского удобрения (аборигенное удобрение П. А. Оюнского). Это означает, что варианты Оросина и Оюнского имеют один источник. Сравнение текста Олончо показывает, что это действительно варианты одного и того же Олончо.

Я не буду вдаваться во все сходства и различия между ними, я сконцентрируюсь только на главном. Спуск с небес на землю Нургуна Бутюра для защиты народа, борьба Нургуна Бутюра и его брата Юрюнга Валана с монстром Ват Усутааки, спасение захваченных и заключенных в плен героев в подземном мире и многие другие моменты, а также связанные с ними описания и песни героев в основном идентичны. Это происходит только с олончоусами, которые живут в одной и той же певческой среде, когда несколько олончоутаки, пришедших от одного или соседнего наследника, поют один и тот же исходный текст.

Но в варианте П. А. Оюнского не хватает многих рассказов, частных деталей и описаний, которые отсутствуют в варианте К. Г. Оросина. Я покажу вам самые важные из них. В Олонхо Ооросин нет заговоров в связи с борьбой против героя Ват Усуму, например, нет заговоров в связи с рождением, ростом и борьбой молодого героя Ого Тулаяха — сына Юрюнга Валана и Туяаримы Куо. У Олонхо Ооросина нет эпизодов, связанных с тунгусским героем Богсоголлой Бутюр.

Сейчас трудно сказать, были ли эти истории в Олонхо «Нургун Бутюр Рапид» оригинальными или же Оюнский забрал их у другого Олонхо. Однако не следует забывать, что в поэтическом введении к своему Олонхо он пишет, что «Нургун Бутюр Рапид» был создан «из тридцати Олонхо». Он словно создал свое Олонхо «из тридцати Олонхо» — поэтическое преувеличение, а фигура «тридцать» — «эпическая». Кстати, в прошлом подобное преувеличение существовало и среди олончосутов. Чтобы показать, насколько велик и важен их Олонхо, Олонхосута сказала: «Я создала его, соединив тридцать Олонхо друг с другом. Даже с этой точки зрения мы должны признать, что Ойунский ввел в свои Олончо истории других Олончо. Это, как уже упоминалось, характерная и традиционная для якутского олонхосута практика.

С большой долей вероятности можно сказать, что история раба Суодалбе Оюнского захватила у Олонхо «Шаманку Валумар и Айгир». И в этом Олонхо Суодальба — дядя молодых героев, а у Оюнского — слуга-герой, который превращается в героя Нургуна Бутюра. Обычно герой, приехав к невесте, за которую нужно бороться, маскируется и превращается в рабского мальчика, сына старухи, Симексина. Он делает это так, что враги, пришедшие увидеть невесту перед ним, сначала не заметили его появления и не предприняли решительных действий.

В Олонхо «Шаманка Валумар и Айгир» образ Суодальбы связан с авункулатом — почитанием матери дяди и его помощи родственникам. Интересно, что Суодалбас авункул в олонхо превращается через шаманов в раба, который не только покровительствует своим племянникам и ведет за них всю борьбу, но и удовлетворяет все их прихоти. И только в самом конце Олонхо восстает раб Суодальба и оставляет своих юных племянников. Этот чудесный образ могучего раба П. А. Оюнского (а также, вероятно, его предшественников из Жулея или соседнего наследника) использовался в его Олонхо. Тот факт, что образ Суодальбы в «Нургун Бутюр Стромительный» был введен другим Олонхо показывает, что превращение героя в мальчика-раба в этой ситуации является оригинальной историей во всем Олонхо.

Но вот что типично: картина Суодальбы в Нургун-Бутуре, похоже, не была привезена извне. Он сливается со всем контекстом Олонхо. Таковы характеристики олончо и необыкновенные способности якутского олончосута.

В версии Оюнского вводная часть дает прекрасную картину войны богов и их разделения на три мира. Эта фотография отсутствует не только в версии Орошина, но и во всем Олонхо, известном мне. Видимо, этот эпизод был когда-то в Олончоко, затем забыт и восстановлен П. А. Оюнским, который в свое время слушал таких важных олончоусов, как Табахаров и Малгин.

Все это говорит о том, что Оюнский записал свой вариант Олонхо (который он практиковал в живом исполнении и принимал в процессе живого выступления) через Нургун Бутюр и не просто «забрал его с собой» или одолжил у других.

Таковы основные черты «Нургун Бутюр Рапид» Олонхо П.А. Оюнского. Они показывают, что все это Олонхо в традициях якутского Олонхо-сут и представляет собой один из вариантов народного Олонхо, а не просто «сводный текст», написанный поэтом за столом.

Олончо «Нюргун Бутюр Стромительный» будет переведено на русский язык выдающимся поэтом-переводчиком В. Державиным. Он создал это произведение после перевода многих произведений классической поэзии народов Средней Азии, Ирана и Кавказа (Навои, Фирдоуси, Низами, Хагани, Хаяма, Руми, Саади, Хафиз). Произведения этих восточных классиков, переведенные Державиным, неоднократно переиздавались. Перу Державин переводы «Давида из Сасуна», «Калевипоэги», «Лахплесиса», «Раушана» и других ставших широко известными произведений эпоса. О творчестве В. В. Дершавина как поэта-переводчика, узбекского писателя и академика Камиля Яшена говорит: «Основа искусства перевода В. В. Дершавина. Художественное мастерство Державина основано исключительно на уважительном подходе к оригиналу, внимательном, кропотливом изучении особенностей духовной культуры народа, которому принадлежит данный памятник искусства, умении проникнуть в историческую сущность авторского мировоззрения, воспроизвести оригинальные интонации, неповторимые краски его поэтического мира — словом, умении дать русскому читателю почувствовать аромат поэзии, рожденной на другом языке».

Заключение

То же самое касается и перевода Державина в якутский Олончхо, над которым он проработал много лет. Все это время я консультировался с его переводом Олонхо «Nurgun Bootur Rapid» и могу отметить его чрезвычайно внимательное отношение к этому эпическому памятнику.

Перед началом перевода В. В. Державин перечитал сочинения по истории, этнографии и мифологии якутов, детально изучил все переводы их эпоса и фольклора, а также сочинения по якутскому фольклору. Я подробно консультировался по всем возникшим вопросам, стремясь углубить понимание эпопеи, до сих пор неизвестной российским и европейским читателям. Все эти годы В. В. Державин неоднократно встречался со мной (часто с якутскими писателями) и обсуждал все аспекты и детали якутской эпопеи и ее перевода, трудности, возникшие в процессе работы.

Его перевод верно и художественно оправдывает дух и живописную систему Олонхо, его подданных. Сохраняя стиль оригинала, он восстанавливает параллельную систему и окрашивает поэтическую систему олонхо.

По моему глубокому убеждению, перевод Б. В. Державина олонхо «Нургун Бутюр Стромительный» представляет собой замечательный (я бы сказал — классический) образец поэтического перевода древнего эпоса тюрко-монгольских народов.

Список литературы

В. D. Бонч-Бруевич. Сох, т. 3, глава «В. И. Ленин об устном народном творчестве».
П.А. Оюнский. Статьи и воспоминания». Якутск, 1965, страница. 76.