Неопрагматистская версия постмодернизма Р. Рорти

Оглавление:

Постмодернистская традиция философии образования (В. Фишер, В. Долл, А. Жиро, М. Фуко и др.) основана на признании идеи множественности подходов и точек зрения на природу образования. Постмодернисты проблематизируют западную традицию философии образования и выступают за радикальный пересмотр школьных программ в пользу плюрализма, демократии и отхода от холизма, «диктата» теорий и систем в образовательной практике.

Идеи деконструктивистской философии (Дж. Деррида) призывают к радикальной деконструкции всего — субъективности, преднамеренности, понятий, метанарративов и т. д. Они указывают на сильную внутреннюю связь между культурой и властью. Формы власти и совершенства скрыты под идеологическими масками, которые, в свою очередь, скрывают расовую, сексуальную и этническую иерархию. Таким образом, идея общества сводится к спору о власти, а это приводит к разрушению самого общества и системы образования изнутри.

Постструктуризм стремится преодолеть логоцентризм и универсальность новой европейской метафизической и научной традиции, разоблачить ее как проявление «воли к власти», декларирующей принципы и каноны, манипулирующей человеческим сознанием и заставляющей его желания войти в упорядоченную «рутину значений» (Ж. Делез); он побуждает теоретиков образования рассматривать образование как динамичное и рискованное, открытое для неожиданного, где ценятся различия и допускаются неопределенности. Само образование понимается как деконструкция. Труды современных философов М. Питерса, Дж. Маршалла, Г. Биста, Л. Стоуна и других посвящены пониманию постструктуристских идей в образовании. Несмотря на полемику, постмодернистская философия образования в своих идеях тесно связана с такими направлениями, как критическая педагогика, феминистская педагогика и философия образования, антипедагогика, деконструктивизм и постструктуризм; иногда в разных работах можно заметить, что одних и тех же авторов связывают как с постмодернизмом, так и с неопрагматизмом (например, Р. Рорти), критической педагогикой и постмодернизмом (например, П. Фрейре) и др. Постмодернистская ситуация и дискурс высветили необходимость переосмысления конечных основ образования, базовых концепций и методологических принципов философии образования в контексте преодоления его «западно-центристических», прагматических и технократических ориентаций.

Африканская философия образования видит свою задачу в «перестройке африканской культуры», в построении системы ценностей, учитывающей политический, экономический, социальный, духовный и эмоциональный кризис, в котором оказались африканские страны под влиянием вестернизации. Исследователи африканской философии образования видят выход из этого кризиса в этнофилософии, обращение к африканским традициям через принципы «убунту» и «коммунизма» (E. Venter, C. Appiah, E. Telda, M. W. Makgoba, P. Enslin, C. Horsthemke и другие). Группа философов-педагогов из Южной Африки (Yu. Вагид, Б. ван Вик, Ф. Адамс, А. Новембре, Л. Ле Гранж, П. Энслин, Ф. Хиггс и др.) исследуют нео-марксистские, либерально-демократические, аналитические и постмодернистские традиции.

Неопрагматистская версия постмодернизма Р. Рорти

Р. Рорти биография

Ричард Рорти (1931 -2007) — американский философ, представитель неопрагматического варианта постмодернистской философии. Он закончил Чикагский университет и учился в Йельском университете, где получил степень доктора философии. Преподавал в Йельском, Принстонском, Вирджинском и Стэнфордском университетах. Был под влиянием Джеймса, Дойи, Ницше и Хайдеггера,

Гадамер, Витгенштейн, Фуко, Деррида. Созданная им концепция в специальном рельефе имеет много значимых черт и характеристик постмодернизма, имеет ярко выраженный гибридный и эклектичный характер, делает решающий поворот «от теории к повествованию» и «разговору», придает особое значение стилю изложения, литературному и эстетическому аспекту философского дискурса.

Основные его работы: «Философия и зеркало природы» (1979 г.); «Последствия прагматизма» (1982 г.); «Случайности, ирония и солидарность» (1986 г.).

Стремление объединить общественное и частное лежит в основе попытки как Платона ответить на вопрос «Почему полезно быть справедливым?», так и христианской убежденности в том, что совершенная самореализация может быть достигнута в служении другим. Подобные метафизические или богословские попытки сочетать стремление к совершенству с чувством общности предполагают, что мы знаем общую человеческую природу. Они требуют от нас верить в то, что для каждого из нас важнее всего общность, которую мы разделяем с другими, что источники частной самореализации и человеческой солидарности — это одно и то же. Такие скептики, как Ницше, утверждают, что метафизика и теология, очевидно, пытаются представить альтруизм более разумным, чем он есть на самом деле. Однако, что немаловажно, у таких скептиков обычно есть свои собственные теории о человеческой природе. Они также утверждают, что есть нечто общее у всех людей, например, воля к власти или либидирующие побуждения. Суть их утверждений заключается в том, что на «самом глубоком» уровне самосознания нет чувства человеческой солидарности, что это чувство является всего лишь артефактом человеческой социализации.

Однако с появлением Гегеля исторически ориентированные мыслители попытались выйти за рамки этой знакомой демаркации. Они отвергли существование таких сущностей, как «человеческая природа» или «самые глубокие основы самого себя». Их стратегия состояла в том, чтобы настаивать на том, что социализация, а значит, и исторические обстоятельства, определяют все (вплоть до конца) — что нет ничего «под» социализацией или чего-то первичного в истории, что определяло бы человека. Этот исторический поворот помог нам постепенно, но основательно освободиться от богословия и метафизики, от соблазна стремиться к освобождению от времени и случайности. Это помогло нам заменить истину свободой как задачей мысли и социального прогресса. Но даже после этой замены осталось старое напряжение между частным и общественным сектором. Историки, в которых доминирует стремление к самосозданию, к частной автономии (как Хайдеггер и Фуко), до сих пор склонны видеть социализацию так, как ее видел Ницше — как антитезу чего-то скрытого глубоко внутри нас. Историки, в которых доминирует стремление к более справедливому и свободному человеческому сообществу (например, Дьюи и Хабермас), по-прежнему склонны рассматривать стремление к частному совершенству как желание, зараженное «иррационализмом» и «эстетикой». Такие авторы, как Киркегор, Ницше, Бодлер, Пруст, Хайдеггер и Набоков, полезны в качестве примеров, иллюстраций того, каким может быть частное совершенство — самогенерирующаяся, автономная человеческая жизнь. Такие авторы, как Маркс, Милл, Дьюи, Хабермас, Роулз, являются скорее попутчиками, чем образцами (образцами). Они участвуют в общих социальных усилиях — усилиях, направленных на то, чтобы сделать нашу практику и институты более справедливыми и менее жестокими. Мы рассматриваем эти два набора авторов как противоположности только в том случае, если думаем, что более широкая философская перспектива позволит нам удержать вместе самосоздание и справедливость, частное совершенство и человеческую солидарность.

Аналитическая философия

Аналитико-рациональный стиль мышления сложился со времен Аристотеля. Сематические идеи софистов и стоиков, концепции Скотта и Оккама, Бэкона, Хоббса, Лока, Беркли, Хьюма внесли свой вклад в его совершенство. Декарт, Лейбниц, Кант, Брентано, Пирс и Майнонг внесли свой вклад в современный тип аналитической мысли. В традиции, восходящей к Фрежу и Расселу, а затем к Витгенштейну, проблема установления границ плодотворного использования аналитической мысли уже была решена. Венский круг Шлика, Берлинский круг Краузе, Райхенбаха и Дубислава, пражский круг Франка, львовско-варшавская школа Тарского и Лукашевича, развитие логического позитивизма как сочетания австрийских корней и аналитической философии Мура и Рассела, в Англии и после Второй мировой войны в Америке и других местах, дают начало аналитическому движению.

Аналитика широко известна, а ее концепции широко используются. Англо-американский справочник «Сто философов XX века» (1998) обобщает 27 аналитиков и определяет 10 аналитических школ и течений, среди которых появляются позитивизм, эмпиризм, правовой и логический позитивизм, лингвистическая и аналитическая философия, новый реализм и позитивизм. Размышления о перспективах аналитической философии, на которые сильно влияют радикальные изменения в философии, культуре и науке в конце века, являются актуальным и интересным упражнением, показывающим, что философия логики, эпистемологии, языка, сознания и т.д. последовательно выдвигается на передний план обсуждения.

Эта философия неоднородна, в ней много разных и разнородных теорий. Философы, предложившие наиболее интересные для своего времени прогрессивные методы, хорошо известны. Это Дж. Э. Мур, Д. Рассел, А. Н. Уайтхед, Л. Витгенштейн, А. Айер, К. Р. Поппер, Г. Райл, П. Ф. Стросон, В. Ван О. Куин, Р. Рорти, Д. Р. Серл, Икс. Путнэм и др. Есть известные философы-аналитики, такие как Дж. Хинтикка, Э. Крипке, Дж. А. Фодор, Дж. Андерсон, Т. Нагель и др. Аналитическая философия практикует нетрадиционное разделение философии на области. В ней нет обычной эпистемологии, онтологии, социальной философии и философской антропологии, как в континентальной философии. Акцент делается на эпистемологии, логике и философии нравственности. Эпистемология занимается изучением эмпирических знаний, условий их истинности и проблемы существования внешнего мира.

Логика включает в себя не только построение символических теорий и определение законов мысли, но и определения категорий и методологических процедур, лежащих в основе познания. Аналитик категоризирует то, что относится к области идей и рационального познания, как «логические» проблемы. Нравственная философия включает в себя этику, «философскую антропологию» и «социальную философию», проблемы человеческих и общественных ценностей. Как правило, все идеи в аналитической традиции развиваются через правильную, детальную и конструктивную критику и полемику, что является своеобразной культурой общения философов при анализе понятий. Аналитики выступают против любого догматизма; их системы открыты для совершенствования и развития. Они выпускают множество философских работ, являющихся общественным достоянием, и читают популярные лекции по всему миру. Аналитики рассматривают прогресс в философии как изменение перспективы, изменение точки зрения при формулировании проблем.

Противоречия развития культуры в демократическом обществе

Как на Западе, так и в России есть едва исследуемая литература, анализирующая сущность происходящего в современном западном мире. В своих суждениях я могу полагаться на исследования философов, культурологов, социологов, социальных психологов, политиков, эстетиков и искусствоведов, публицистов и писателей, которые наиболее объективно, трезво и глубоко характеризуют текущую и развивающуюся ситуацию на наших глазах.

Один из этих проницательных аналитиков — А. Тоффлер. Опираясь на мнения десятков видных ученых, философов, экономистов, описывающих различные аспекты и уровни этого процесса, от экономического до психологического, американский культуролог утверждает, что «нынешний момент является не более и не менее чем вторым большим разрывом в истории человечества, сопоставимым по своей значимости только с первым расчленением исторической целостности — переходом от варварства к цивилизации». Действительно, уровень материального производства, ставший возможным благодаря научно-техническому прогрессу после Второй мировой войны, еще более убедительно показал (как позитивно, благодаря своим фантастическим достижениям, так и отрицательно, благодаря разразившемуся экологическому кризису), что началась беспрецедентная по своей глубине, масштабу и воздействию культурная революция, охватившая все население планеты Земля и поставившая его в положение дихотомии, т.е. т.е. в необходимость выбора другой траектории движения — либо искать путь восхождения из нынешнего хаоса в новую форму упорядоченного общественного бытия и сознания, либо бездумно продолжать путь индустриальной цивилизации, углубляя смертельный конфликт с Природой во имя сиюминутных выгод, согласно известному принципу французского короля: «За нами потоп…».

И необходимость выбора становится еще острее, что вторая половина XX века характеризуется беспрецедентным, неизвестным даже для первой ее половины, не говоря уже о XIX веке, богатством различного рода нововведений: в эти несколько десятилетий вошло в жизнь человечество телевидение и радиотелефонная связь, персональные компьютеры и стали доступными для всех Интернет, космические путешествия и кардиохирургия, сексуальная революция и молодежные бунты, феминистское движение и постмодернизм, международный туризм и религиозный терроризм… Список этих новшеств можно продолжить, ведь история человечества не знает ни одного периода, столь насыщенного новшествами во всех сферах жизни, начиная от конкретных отраслей промышленного производства, медицинской практики, военного дела, заканчивая повседневной жизнью простых людей, художественной деятельностью и развлечениями, играми, наполняющими досуг.

И это естественным образом повлекло за собой изменение в социальной психологии не только профессионалов в области науки, техники, искусства, но и простых людей, горожан и загородных жителей и — что особенно важно! — детей, у которых с раннего возраста сформировалось ощущение естественности постоянных изменений, обновления окружающей среды, условий существования, приобретенных знаний, норм поведения, языка, игрушек и игр. Таким образом, окончательно и полностью исчезли из общественного сознания идеи о существовании неких констант мысли и поведения, обусловленных определенной стабильностью человеческого существования в мире, — теперь все кажется нестабильным, относительным, исчезающим, не успев появиться, и тем самым лишенным реальной ценности.

Общая характеристика эстетики постмодернизма

По вопросу о том, когда возник постмодернизм, существует несколько точек зрения. По словам одного из них, он появляется в культуре навсегда, после «современного». Согласно другой версии, постмодернизм возникает параллельно с идеями космоса. Модернисты появились как апостолы порядка, верящие в торжество высших истин и стремящиеся к универсальной форме мира, которую можно просчитать, предсказать, предвидеть и воплотить. По сути, абстракционизм В. В. Кандинского и супрематизм К. С. Малевича — рецепты сведения хаоса жизни к алгебре, к новой и вечной гармонии, к окончательному торжеству разума над сердцем. [1] c. 467.

Термин «постмодернизм» возник во время Первой мировой войны в работе Р. Панвица «Кризис европейской культуры» (1914). Литературовед Ф. де Онис в своей книге «Антология испанской и латиноамериканской поэзии» 1934 года использует этот термин для обозначения реакции на модернизм, но не для обозначения эстетики. В 1947 ГОДУ А. Тойнби придает ей культурологическое значение в своей книге «Понимание истории»: постмодернизм символизирует конец господства Запада в религии и культуре. Американский богослов Х. Кокс часто использует термин «постмодернистское богословие» в своих работах начала 1970-х годов, посвященных проблемам религии в Латинской Америке. Ведущие западные политологи (Дж. Хабермас, З. Бауман, Д. Белл) интерпретируют его как культурный результат неоконсерватизма, символ постиндустриального общества, внешний симптом глубоких социальных потрясений, выраженный в тотальном конформизме, идеях «конца истории» (Ф. Фукуяма) и эстетической эклектике. В политической культуре постмодернизм означает развитие различных форм постутопийской политической мысли. В философии это триумф постметафизики, пострационализма и постэмпиризма. В этике — постгуманизм посткуритского мира и моральная амбивалентность личности. Представители точных наук интерпретируют постмодернизм как стиль постнеклассического научного мышления. Психологи рассматривают это как симптом состояния паники в обществе, эсхатологического томления индивида. Искусствоведы рассматривают постмодернизм как новый художественный стиль, отличающийся от неоавангарда возвращением к красоте как реальность, повествование, сюжет, мелодия, гармония. [2] c. 456-466.

Термин «постмодернизм» был придуман Ч. Дженксом. В «Языке архитектуры постмодернизма» (1977) он отмечает, что, хотя само слово было использовано в американской литературной критике 1960-х и 1970-х годов для обозначения ультрасовременных литературных экспериментов, оно имеет принципиально другое значение: постмодернизм подразумевает отход от экстремизма и нигилизма неоавангарда, частичный возврат к традиции, акцент на коммуникативной роли архитектуры.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: