Функции философии в управленческой деятельности - Содержания термина "управление"

Оглавление:

Управление — это совокупность определенных воздействий субъекта контроля на контролируемый объект. Наука управления (менеджмента) является теоретическим и содержательным отражением практического регулирования предметно-объектных отношений. Философия управления дает обобщенный концептуальный анализ теоретических и методологических проблем управления, уточнение методологических основ понятий управления и разработку основных парадигм, а также разработку кодекса поведения и этики эффективного функционирования организации. Недооценка роли философии приводит частную научную теорию к методологическому тупику. Для уточнения ключевых понятий следует напомнить, что изначально, начиная с середины 1950-х годов 20-го века, роль теории управления претендовала кибернетика, благодаря фундаментальной работе Норберта Винера и его соавторов. Впоследствии «управление» стало доминирующим термином, обозначающим как само управление как определенные действия субъекта-менеджера, так и теоретическое отражение этой реальности — науку об управлении. Конечно, кибернетика оставалась научной дисциплиной, но ее претензии на роль своеобразной науки комплексного управления исчезли, в то время как ее эпистемологический интерес сместился в сторону поведенческих исследований биологических систем, результаты которых успешно используются при разработке самоуправляемых технических систем. Важно понимать, что это ни в коем случае не было терминологическим «сдвигом власти»: Оглядываясь назад, становится ясно, что ведущие власти по кибернетике переоценили ее когнитивные возможности, утверждая, в частности, что «кибернетика — это наука об общих принципах управления, средствах контроля и их применении в машинах, в человеческом обществе и в живых организмах». Это приложение оказалось за пределами возможностей кибернетики, поскольку его теоретики не до конца прояснили наиболее существенную особенность контроля как отношения «субъект-объект». При таком недооценке важнейшего звена тотального контроля они бессознательно отдали дань технократическому редукционизму, как, например, следующее утверждение: «Взаимосвязи контролирующих и управляемых систем изучаются в кибернетике только в той мере, в какой они могут быть выражены средствами математики и логики». Между тем «управление», что этимологически означает «лидерство» (корневое слово в английском языке — «management», от латинского «manus» — рука), и по своему происхождению, т.е. в работах Фредерика Тейлора и его последователей, фактически направленных на достижение наиболее эффективного способа управления на научной основе («Scientific Management»), постепенно расширяло свои познавательные притязания и стало синонимом «науки управления» («Science of Management»). И теперь термины «финансовый менеджмент», «управление персоналом», «политический менеджмент», «государственный менеджмент» («административный менеджмент»), «социальный менеджмент», «управление коммуникацией», «управление репутацией» (связи с общественностью) и т.д. стали общепринятыми.

Содержания термина «управление»

Необходимость уточнения не только важна сама по себе, но и продиктована логикой задачи исследования. Действительно, весьма актуальное наблюдение уже содержится в одной из первых публикаций на эту тему: «Очевидна двусмысленность использования термина «философия управления». По нашим наблюдениям, путаница среди тех, кто пишет о проблемах философии управления, вызвана, главным образом, глубокой путаницей вокруг самого термина «философия». Это замечание справедливо (хотя, в принципе, любому автору, который хочет избежать путаницы, предшествует анализ по существу с уточнением терминологического аппарата). Так, авторы французской философии Dictionnaire дают 60 определений «философии». Тем не менее (учитывая также, что сама формулировка вопроса «Что такое философия? «философский вопрос, а это значит, что этот вопрос будет задаваться снова и снова всеми поколениями философов), все существующие концепции философии, на наш взгляд, обобщены в определении, данном в старой (но ни в коем случае не устаревшей) энциклопедии Философии, это форма общественного сознания, которая направлена на развитие целостного представления о мире и месте человека в нем путем изучения онтологических, гносеологических, аксиологических, эстетических и этических аспектов взаимоотношений «субъект-объект».

Философская энциклопедия » управления »

Относительно содержания термина «управление» как вида деятельности следует отметить, что существующие в литературе толкования носят преимущественно описательный характер: «Управление — это процесс планирования, организации, мотивации и контроля, необходимый для формулирования и достижения организационных целей». С точки зрения атрибутивного захвата определенного феномена, опять же, кажется, лучше отдать предпочтение интерпретации «Философской энциклопедии» управления как функции организованных систем, обеспечивающих сохранение их структуры, поддерживающих установленный режим деятельности и реализующих цели этой деятельности. Что касается существенной характеристики управления, то наиболее точными (и краткими) из имеющихся определений являются следующие: Это выступление других людей .

Что касается «управления» как научной дисциплины, то конкретного определения нет даже в наиболее полных публикациях, хотя во всех их вводных разделах, прямо или косвенно, появляется соответствующая идея. Тем не менее, терминологическое различие между реальностью (управленческая деятельность) и ее теоретическим осмыслением (наука об управлении) иногда является императивом. Например, Словарь Менеджера определяет управление только как «тип управления, наилучшим образом соответствующий потребностям и условиям рыночной экономики», но далее определяет термин «практическое управление», который сбивает с толку читателя, поскольку управление как вид деятельности может быть просто практическим.

Поэтому самое главное, что управление — это деятельность системной регуляции работы других, другими словами, управление — это взаимоотношения субъект-объектного порядка. Действия субъекта (планирование, организация, принятие решений и т.д.) направлены на рационализацию деятельности объекта, а действия объекта служат петлей обратной связи и позволяют сделать выводы о качестве достижения целей субъекта. Таким образом, между философией и господством существует существенная связь: если философия в первую очередь размышляет и осмысливает субъектно-объектные отношения, то господство касается регулирования этих отношений.

На основе внесенных уточнений можно ориентировочно очертить специфику «философии управления», то есть той интеллектуальной сферы, в которой пересекаются эпистемные интересы философии и управления: Рассматриваются понятия о месте и роли человека-субъекта в системе господства, а также формы и методы их реализации в функционировании и развитии систем господства. Будучи самостоятельной философской дисциплиной, «философия управления» опирается на двойную основу — формальную и содержательную. Попытка формального аргумента неизбежно окажется повторением аргументов, уже сделанных во времена Фридриха Шеллинга за право на самостоятельное существование другой философской дисциплины — «философии искусства». Мы знаем, он отмечает, как концепция философии «беззастенчиво оскорбляется». Добавление слова «философия» к слову «искусство» кажется сочетанием противоположных сущностей — идеальной, субъективной, с одной стороны, и объективной реальности — с другой. Тем не менее, «философия искусства» не перестает быть областью философского знания, поскольку направлена (пока) на «необусловленную универсальность», характерную для философии. С другой стороны, содержательная аргументация смысла существования «философии управления» предполагает анализ философской мысли с точки зрения размышлений об основных проблемах управления.

Первые теоретики управления

Такой историко-философский анализ позволяет предположить, что первыми теоретиками управления были философы. Действительно, способность руководить людьми, которая, по мнению Платона, является «одной из самых сложных и трудных для достижения» , всегда была в центре внимания философов. Такой вывод парадоксален только на поверхностном обследовании. Ведь, похоже, менеджмент как вид практической деятельности не должен был интересовать греческая философия, с ее характерной мирской презрительностью, пренебрегающей практической работой. Это, конечно, правда. Однако правило подразумевает не только сумму действий, но и сумму знаний. Поэтому неудивительно, когда Платон настаивает на том, что мало кто обладает знаниями о правлении, и что эти знания «одни от всех других видов знаний заслуживают имени мудрости». С позиции социально-философского обобщения становится понятна системообразующая роль управления в нормальном функционировании общества в целом. Согласно формулировке Бернара Мандевиля, возможность сделать человека «непригодным для общества существом» в «послушное существо, которое находит свое предназначение, работая на других», т.е. возможность формирования сообщества людей, в котором «каждый член общества подчиняется целому», появляется только «благодаря хитроумной администрации». Не случайно и то, что, опять-таки, философы не раз отмечают непонимание другими членами общества всей важности науки и искусства управления: «Долго учишься, чтобы овладеть своей профессией; все пренебрегаешь, чтобы выполнить самое главное — управлять людьми». За решение пустых вопросов существует множество академических премий, но ни одна из них не имеет решающего значения для счастья человеческого рода». Регулирующая роль самой философии, как активной формы общественного сознания, была наиболее лаконично и всесторонне обозначена Гегелем: «Философия управляет восприятиями, и они управляют миром».

Обращаясь к истории философской мысли, мы обнаруживаем, что а) глубокая сущность управленческих проблем остается неизменной, меняются только исторически обусловленные формы решения той или иной управленческой задачи; б) именно философская мысль до формирования науки (науки) управления сохраняла и кристаллизовала основные идеи и теоретические обобщения управленческого опыта предыдущих поколений; в) большинство философов не просто фиксируют состояние управления обществом, государством и другими социальными конструкциями, но и ищут их «лучшие» формы, поиски, характерные для философии как активной формы общественного сознания, как образа мышления, ориентированного на идеалы; г) знания и методическое применение философских формулировок частными научными исследованиями и управленческой практикой полезны и сегодня, если только «не изобретать колесо».

В истории философии можно найти множество решений вопросов «мудрого руководства», «справедливого вознаграждения», кодексов поведения для руководителей и подчиненных, наиболее эффективных форм и способов осуществления власти, и многие другие проблемы руководства. Размышления Конфуция об управлении и руководстве, например, проистекают из предписания святости иерархии между верхом и низом, строгого соблюдения ритуальных правил («ли»), требующих безусловного подчинения снизу вверх: «Правителем должен быть правитель, сановником — сановник, отцом — отец, сыном — сын». Ритуал женю (человечество) — это любовь и солидарность высших слоев общества друг к другу в их окружении. «Если ритуал соблюдается на вершине, людьми легко управлять». В основе конфуцианских традиций лежит именно этот фокус на поддержании гармонии: «Когда каждый находит себе подходящее занятие, занимает соответствующее ему место, тем выше и ниже служат друг другу». Следуя этим соображениям, особенно представители школы «легалистов» разработали более конкретные формулировки «права», «надлежащего» управления, например: «…». Если сделать правила заполнения должностей постоянными, то восторжествует хорошее управление». Другая ветвь конфуцианцев, Меэн-цзы и его ученики, подробно разработали принципы «филантропического» управления. Здесь к основным представлениям Конфуция о праве высшего класса править и управлять, а также об обязанности низшего класса подчиняться, было добавлено требование, чтобы правители были праведными. Но «функциональные» отношения не изменились: это был, по сути, «универсальный закон в небесном царстве». Самая длинная интерпретация закона гласит: «Одни напрягают свой разум, другие — мышцы». Те, кто напрягает свой разум, контролируют людей. Те, кто сгибает мышцы, правят. Управляемые развлекают тех, кто ими управляет. И тех, кто управляет людьми, развлекают те, кто управляет ими». В отличие от конфуцианцев с «низших» должностей, Мо-цзы и его последователи детально разработали принципы «мудрого правления», в основе которых лежал все тот же конфуцианский тезис, но освобожденный от аристократических предостережений о том, что «правильный человек находится в правильном месте». «Тот, кто способен управлять страной, назначается главой департамента; тот, кто способен управлять селом, назначается главой департамента; тот, кто способен управлять селом, назначается главой деревни» . Как видим, если по мнению Конфуция, править могут только роженицы, а поведение простолюдинов регулируется исключительно кодексом послушания, то для школы Моцу решающим критерием является не фактор рождения, а личная заслуга претендента на руководящую должность. Нарушение этого основного принципа является основной причиной системной путаницы». …. Человек, который не может управлять даже сотней человек, назначается начальником отдела по управлению тысячей человек….. Эта позиция в десять раз превышает его способность….. И даже если бы этот чиновник днем и ночью непрерывно занимался делами отдела, эти дела все равно оставались бы неразрешенными, как если бы никто не занимался ими».

Если мы обобщим и оценим эти и аналогичные соображения, то сможем выделить две строки вопроса: Кто и как должен управлять. Какой бы эпитет ни был применен к управлению — «мудрому», «правильному», «лучшему», «гуманному», «гармоничному», «совершенному», «идеальному» и т.д. — он не может быть применен к управлению. — Эти две задачи как раз и являются фокусом теоретической рефлексии и практических шагов.

Идеал личного воплощения философии

Необходимость объединения философии и управления наиболее тщательно обоснована, как хорошо известно, Платоном. В «Государстве», «Законах» и в ряде других диалогов мы находим мысль о том, что человечество не может долгое время иметь «идеальное» государство «до тех пор, пока философы не будут править в государствах», или пока правители «не станут благородными и основательно философскими», другими словами, это произойдет только тогда, когда «философы и правители великих государств окажутся одними и теми же лицами». Следовательно, те, кому «по природе свойственно быть философами и правителями, должны править, а все остальные не должны этого делать, а должны следовать за теми, кто правит». Более того, необходимо всячески держать невежественных граждан подальше от власти и управления и поручать заботу о правительстве мудрецам.

Может ли кто-нибудь из современных писателей поставить под сомнение эту платоническую идею, отражающую природу управления как функции общественного бытия людей? Разве это не ключ к гармоничному управлению? Неудивительно, что такая формулировка вопроса характерна для многих мыслителей и встречается во многих работах по социальной философии и этике. Так, когда Жюльен Ауфре Ламетри в первой половине XVIII века пытается показать значение философии в общественной жизни, и с этой целью приводит примеры «успешного применения усилий философов» в различных областях — юриспруденции, религии, морали, риторики и т. д. — цитаты. — Он придает особое значение управлению и даже повторяет тезис Платона: «Философия настолько влияет на искусство управления, что правители, прошедшие школу мудрости, являются и действительно являются лучшими правителями, чем те, кто не проникся заветами философии». Пауль Анри Гольбах, ссылаясь на формулировку Платона, также подкрепляет свой главный тезис, так сказать, новыми аргументами. Во-первых, философы, в частности, лучше осведомлены о причинных закономерностях социальной жизни, чем другие члены общества. Обвинение в том, что философия якобы воспитывает граждан в равнодушии к общественным делам, абсолютно необоснованно: Напротив, «при просвещенном правительстве, со свободными людьми, в стране, управляемой разумными законами, философ всегда будет активным гражданином». Во-вторых, «в хорошо управляемой стране просвещенный человек имеет значительное влияние и может влиять на остальных граждан».

Утверждение Платона, переведенное на современный язык — необходимость философского образования губернаторов разных уровней — не вызывает возражений. Конечно, понимание этого не ограничивается взаимосвязью философии и управления как двух сфер человеческой мысли и действия. Философские категории и принципы охватывают все явления природы, человеческой мысли и социальной жизни, включая все аспекты корпоративной деятельности. Но с прагматической точки зрения, ключом по-прежнему является возможность личного воплощения философии. Поэтому следует отметить, что не только в современных условиях, но и на протяжении всей истории государственного управления успех «Платоновского проекта» был справедливо поставлен под сомнение. Уже в самом Платоне такие сомнения проступают. У Ламетрия довольно туманные надежды на появление правителей-философов: черепаха не может ходить, слепой не может видеть, он однозначно заявляет, поэтому можно только надеяться, что «те, кто держит в своих руках бразды правления, будут философами в малой части» ….. в большей степени они не могут быть». Само по себе замечание Жана де Лабруйера о том, что, наблюдая эпизодические проявления «мудрого правительства», безусловно, ободряет, «по правде говоря, короли и министры в последнее время слишком часто пренебрегают этим искусством», также весьма актуально.

Не лишним будет задать вопрос: а на каком основании Платон, Ламберт и другие писатели, в принципе, настолько уверены в исключительно позитивном, исключительно благотворном влиянии философии на правителей, и, формируя характер их деятельности, на саму власть, как на облик общественной жизни? Легко заметить, что из этого оптимистического отношения к деятельности просветленного монаха возникли различные философские и политические конструкции переустройства общества. Это относится и к тем социальным утопиям, этическим системам и педагогическим проектам, в которых творческая воля вершины представлена как главный рычаг рациональной организации социальной жизни, справедливого управления: вдохновленные идеями философов о лучшей реконструкции общества, правители обнародовали мудрые законы и правили на их основе. Оптимистическая уверенность лежит в основе «новой науки» Джанбаптиста Вико. «Естественный порядок», обеспечивающий вечный цикл социальных и правительственных форм государства, имеет две составляющие: «во-первых, что тот, кто не может управлять собой, должен оставить его другому, кто может; во-вторых, что в мире всегда правят те, кто естественным образом лучше». Таким образом, мы приближаемся, с одной стороны, к догме «предопределённой гармонии», для приверженцев которой «от хорошего к лучшему» является принцип всеобщего господства, а с другой стороны, к позиции социал-дарвинизма, где преобладающим идеалом господства является установление власти лучших «по природе», с вечной борьбой за выживание — «война всех против всех», характерной для животного мира.

Философские знания как основа мудрого правления

Точно так же, как знание психических процессов может быть использовано двумя способами: либо для помощи и возвышения человека, либо для превращения его в послушную марионетку, философия может стать мощным оружием тоталитарного правления в руках коварных правителей. Страх Дома Леже-Мари Дешампа XVIII века, что «основополагающие принципы правительства сами по себе возмущаются, как только они становятся достоянием общественности», звучит как предупреждение. Таким образом, он пытался объяснить неожиданную волну возмущения, вызванную в свое время публикацией «Суверенного» Николо Макиавелли, который раскрыл весь механизм поддержания власти. «Источники власти, — заключает Десчан, — должны оставаться скрытыми; они перестали бы действовать, если бы были известны людям». Вывод, конечно, довольно спорный, но он в какой-то степени уравновешивает другую крайность, уверенность в исключительно позитивном характере философской трансформации управленческой деятельности.

От сегментализма к холизму

Если подойти к обсуждаемому вопросу о взаимосвязи философии и менеджмента с точки зрения самого менеджмента, то прежде всего следует отметить, что на заре теории менеджмента философский подход был не только самообъяснительным, но даже центральным, системообразующим компонентом общей методологии. Ведь основатель научного управления Фредерик Уинслоу Тейлор рассматривал и оценивал свою систему вовсе не как какую-либо технику или форму управления («управление» в буквальном смысле этого слова), а как «новую философию». Философский, всеохватывающий подход можно найти в работах других классиков менеджмента: Генри Форда, Анри Файола, Элтона Майо и других. Даже среди современных теоретиков есть много авторов, которые не ограничиваются узкоспециализированными вопросами и переходят на уровень философских обобщений. В данном случае, однако, нас интересует вопрос, почему в постклассический период (в том числе по системе Тейлор-Форда, «административной школе» А. Фейола, «школе человеческих отношений») произошла определенная «дефизикализация» управления? Почему философские размышления редко встречаются в американских публикациях об управлении, в то время как публикации японских авторов всегда включают вводный раздел «Философия японского управления»?

Этот отход от комплексной методологии исследования и, таким образом, фактический отказ от философских обобщений, по-видимому, объясняется изменением мировоззрения, которое можно наблюдать в логике развития любой научной дисциплины. Прежде всего, новаторы-основатели науки видят свою цель как единое целое: методологическая холизма неизбежна для их подхода, в то время как их преемники, погруженные в изучение деталей, обычно теряют связь части с целым, что неизбежно приводит к преобладанию методологии сегментализма. И по той же логике, обогащенное знанием деталей познание имеет тенденцию к восстановлению целостности. Это внутренняя тенденция самодвижения науки, ибо это саморазвивающаяся система знания, и одним из механизмов ее функционирования является постоянный переход от анализа к синтезу, от синтеза к анализу. Другой вопрос — как эта тенденция реализуется, при каких межтеоретических отношениях внутри самой науки, при каком социальном порядке, в какой культурной среде и, наконец, через какую деятельность осуществляется холистический синтез конкретных авторов-теоретиков.

Первые признаки новой парадигмы управления можно обнаружить в общем «гуманистическом повороте» середины 1970-х годов. Это появление «экзистенциальной психологии», понятий «качество трудовой жизни», «человеческий капитал», «личностно-ориентированный менеджмент», «мотивационный менеджмент», а также практических мер «гуманизации труда», «индустриальная демократия» и т.д., но прежде всего начало осознания менеджмента как этнокультурного феномена и, как следствие, поиска национальной модели менеджмента. Неудивительно, что последнее обстоятельство не находит места в произведениях американских авторов. Большинство из них прямо или косвенно придерживаются традиционной позиции, сформулированной Генри Фордом: «Настаивать на американизме — это не настаивать на узком национализме». Основополагающие принципы американизма составляют цель, к которой стремится вся цивилизация». В качестве «противовеса» можно привести очень замечательное замечание голландского социолога Гердта Хофстеде: «Американским менеджерам, как правило, трудно в полной мере сотрудничать в программах индустриальной демократии в таких странах, как Швеция, Германия и даже Голландия. Граждане США склонны считать свою страну образцом демократии и не могут смириться с тем, что другие страны развивают формы демократии, не соответствующие их идеям и представляющие собой прямое посягательство на привилегии американского руководства». В силу такого методологического этноцентризма (как неизбежного следствия снобизма мировоззрения) американские писатели долгое время не допускали, чтобы японский менеджмент был по существу отличительным: более приемлемым объяснением для них была формула «японский дух + западная технология».

И очевидно (не вдаваясь в анализ других проявлений этноцентризма), что такое отождествление универсальных и чисто американских моментов как в реальном управлении, так и в их теоретической рефлексии не способствует мотивации философских обобщений. В основном из-за этого в методологии американского менеджмента конца XX — начала XXI вв. доминировал (за редким исключением) сегментализм. В отличие от американских авторов, японские авторы, занимающиеся частными вопросами управления, которые обязательно предшествуют их общему философскому рассмотрению, четко формулируют принципы «японского управления». Необходимость новой парадигмы управления, особенно для преодоления «кризиса мотивации», обоснована в многочисленных публикациях. Однако для успешного решения этой проблемы недостаточно осознать ее важность: прежде всего необходима соответствующая культурная и философская среда.

Одна из первых публикаций, посвященная проблемам философии управления, монография «Философия управления» Оливера Шелдона (1924), английского теоретика и менеджера компании Роунтри, натолкнулась на замечательное понимание управления, философское по своей сути: «Управление — это не механическое действие, а управление сложной и чувствительной системой». Очевидно, что это требует больше, чем научный метод, больше, чем эффективное оборудование, больше, чем технические навыки». В контексте тогдашней эпохи почти полного технократизма это смелое утверждение не имело шансов на реализацию.

Современную эпоху, конечно, нельзя назвать технократической. Однако, с точки зрения раскрытия философской сущности феномена управления, сложно констатировать теоретический прорыв. При чисто формальном подходе интерес к гуманистическим, философским вопросам очевиден. И именно термин «философия управления» появляется в большом количестве на интернет-сайтах. Фактически, за последние 10-15 лет организации различного рода — торговые, транспортные, туристические, строительные, консалтинговые, оздоровительные, информационные и др. — начали появляться на своих сайтах в дополнение к пропаганде. — В дополнение к другой информации, размещенной на их сайтах, они начали включать формулировки своего кредо — «философия управления», «наша бизнес-философия», «философия корпоративного управления» и др. Например, китайская компания Air China резюмирует свою философию управления в четырех пунктах: «фокус на людях; наука; гармония; высокая эффективность». Один из менеджеров американской группы корпоративного управления дает чуть более подробное определение: «Моя философия управления включает пять основных элементов: организационная эффективность; оптимальное функционирование организации; обеспечение взаимопонимания; сочетание лидерства и руководства; и соответствующие навыки для менеджеров». Автор делит необходимые управленческие навыки на три группы: технические, человеческие и концептуальные и утверждает, что последние в узком смысле составляют «философию управления личностью» любого руководителя.

Оставляя в стороне поверхностные аргументы и просто абсурдные определения, найденные на веб-сайтах, которые рискуют осквернить понимание самой сути «философии», следует отметить, что с точки зрения содержания «философия управления» чаще всего представляется общественности как миссия этой организации, хотя иногда и в несколько неожиданной перспективе, как, например, «наша философия лесоводства». Эти фразы, по сути, выражают представления менеджмента (или отдельных лиц) о правилах, регулирующих отношения организации с внешним миром, о нормах внутриорганизационного поведения сотрудников, о социальной ответственности организации и т.д.

Тупики позитивизма

Практическая направленность многих «философий управления» очевидна. Практическая не чужда философии: на самом деле философская мысль в своих истоках формировалась как ответ на практические — нравственные вопросы проектирования социальной жизни, а «практическая философия» — именно как поиск решения этических проблем — всегда была неотъемлемой частью общей системы философии. Это верно даже в сегодняшних условиях . И неудивительно, что, например, так называемый «Центр Прато по менеджменту и организационной философии», действующий на философском факультете Открытого университета Амстердама, претендует на академическую направленность, но в действительности в его деятельности доминирует практико-консультативная направленность. Практичность, повторяем, реализуемость философских принципов как в решении практических задач управления, так и во всех других сферах личной и общественной жизни не только приемлема, но и необходима, поскольку философия, как одна из форм общественного сознания, наряду с другими формами, имеет обратное регулирующее воздействие на общественное бытие. Вопрос другой: Как это качество можно оценить в целом, не теряем ли мы суть философского понимания феномена управления через чрезмерную практическую направленность?

В предисловии к своей книге «Философия управления» датский теоретик менеджмента Олле Фог Киркеби сразу же дает понять, что его работа «не является «философией управления» в буквальном смысле слова, а направлена на то, чтобы направлять менеджеров к формированию «философии управления»». Важнейшая роль философии, по мнению автора, именно в формировании «менеджера нового типа», благодаря философии менеджер может стать настоящим лидером, неким «философом управления». И здесь мы читаем замечательную оговорку к терминологическому разъяснению: «Так же, как существует множество мнений о том, какими качествами должен обладать хороший менеджер, существует и много разных философий».

Двойственность «философии управления» отмечена в фундаментальной публикации американских теоретиков Уильяма Литцингера и Томаса Шефера, упомянутой выше: «В нашей стране философия управления сводится к философии прагматического управления….. Желания создать теорию управления спекулятивно-философского характера мало: основной задачей является разработка концепций строго бизнес-направления с целью контроля над реализацией целей и способов функционирования предприятия….. У нас мало интереса и времени на спекулятивно-теоретические вопросы». Перед лицом такого признания незаинтересованности американской социокультурной среды в чисто философских формулировках проблем управленческой деятельности, цель авторов, которая прямо повторяет главный тезис Платона в его формулировке: «До тех пор, пока философы не станут менеджерами или менеджеры не научатся использовать силу и обаяние философии, до тех пор, пока не будет сформирована подлинная философия управления», представляется неубедительной.

На самом деле, среди американских специалистов глубоко укоренилось поляризованное восприятие связи между философией и менеджментом: с одной стороны, признается преимущественно теоретический и умозрительный характер философии; с другой стороны, нельзя игнорировать требование практичности предлагаемых решений. Например, Ральф Дэвис сам определяет философию как систему знаний, которая обеспечивает логическую основу мышления менеджера для успешного решения бизнес-задач. Иными словами, основная функция философии — обеспечить логические основы для решения практических управленческих задач, определенный метод решения проблемного мышления: «Без философии менеджер имеет ограниченные возможности для применения творческого мышления, какими бы ни были его природные способности».

Философия как специфическая сфера человеческих знаний и понимания действительности не может быть закрыта сама по себе и для себя, не может быть изолирована от основных проблем управления, иными словами, философия управления должна иметь практическую направленность, реализовывать функцию практического руководства в регулировании совместной деятельности людей в различных областях. Однако философия управления не может и не должна претендовать на то, чтобы заменить ни управление — науку об управлении — своими теоретическими, методологическими и методологическими проблемами, ни управление человеком — особой формой человеческого труда. Поэтому формулировка О. Киркеби кажется очень уместной: «Не философия должна описывать спектр задач менеджера, а сам менеджер должен быть в какой-то степени философом». Связь между философией и менеджментом тоже нельзя свести к идеологической роли менеджера-практика, потому что в этом случае наука и философия, теория и опыт, слово и дело несправедливо противопоставляются. Видимо, именно поэтому «философия управления» еще не полностью утвердилась в качестве университетской дисциплины: Сторонники узкого экономического и узкого инженерного подхода даже отказывают ему в самостоятельном праве на существование. Позитивистское мышление, уходящее корнями в нефилософов, мешает им понять, что выполнение любой управленческой функции, например, планирование, требует от менеджера не только личных научных профессиональных знаний и навыков, но и соображений философского характера (которые обычно даже не признаются). При планировании будущих действий особенно важно понимать диалектику возможностей и реальности, регулярности и непредвиденных обстоятельств, определенности и неопределенности, стабильности и вариабельности и т.д.

Философия управления не может быть включена в курс теоретического управления, равно как и обобщения философского порядка не могут быть востребованы в последнем. Однако, конечно, теоретический поиск в этой области был бы только выигрышным, если бы теоретики руководствовались методологической позицией, основанной на ясных философских принципах, как при формулировании проблем, так и при поиске решений. Важно понять качественную разницу между этими двумя сферами знаний: Теоретик управления занимается предметным анализом проблем управления и обобщением практики управления, а философ управления — предметным анализом основных понятий и теоретических концепций самой теории управления. Например, в курсе «Управление» излагаются основные методы управления, дается их классификация, обсуждаются вопросы их сравнительной эффективности и т.д., в то время как только в философском подходе анализируется понятие «метод управленческого воздействия» как свойство взаимосвязи объект-субъект. Будем считать, что методологическая роль философии управления существенна для того, чтобы «примирить» интересы теоретического прогресса управления, с одной стороны, и требования практики управления, с другой. Такая формулировка кажется странной, но на самом деле многие исследователи указывают на существующий разрыв между концепциями управления и управленческой работы, на растущее «расхождение между наукой управления и практикой управления» и на вывод о «глубоком кризисе, который постиг науку управления» [Fatkin 2001]. Практики также выражают недовольство часто предлагаемыми примитивными схемами, выводами «фольклорной природы», некоторыми «полуправдами», предложениями типа «наливания старого вина в новое вино» , как правило, «управление розовыми бокалами» для «доверчивых менеджеров». Но сами теоретики управления утверждают, что в их среде «мрачное видение» является результатом продолжающейся «разрушительной парадигматической войны» между ними. На этом фоне неудивительно, что австралийские комментаторы Эдвард де Боно и Роберт Геллер призывают менеджеров «Не глупите: упростите вашу философию управления». Судя по страницам, именно это и происходит — упрощение, граничащее с профанацией, роли философии как в теории управления, так и в практике. Примечательно, что и теоретики управления, и практики, выражая взаимное недовольство, тем не менее уверены в том, что создается новая парадигма управления, «новое управленческое мышление» и «мета-теория управления». Однако содержательный анализ попыток нового синтеза в очередной раз выявляет явную недооценку общей методологической роли философии. Возьмем для примера книгу «Лучшие идеи в управлении: процесс развития теории» специалистов Оксфордского университета (впервые опубликована в 2005 году и переиздавалась несколько раз). Во вступительной статье объемной монографии, претендующей на обобщение всей истории теоретического развития менеджмента и включающей оценочные статьи известных теоретиков, авторов Кена Смита и Майкла Хита, справедливо утверждают, что поскольку менеджмент — это молодая наука и многие идеи и понятия о нем заимствованы из психологии и социологии, «появление новых теорий дает уникальную возможность пролить свет на всеобъемлющее понимание феномена менеджмента». Заключительная диссертация авторов также не вызывает возражений: Действительно, «лучший способ узнать, как должна развиваться теория, — это проследить, как мастера разработали основные теории управления» . Тем не менее, поставленная цель реализуется в духе чистого позитивизма. Прежде всего, авторы утверждают, что не ожидают от философии ничего полезного, поскольку якобы «философы постоянно спорят о том, какой способ развития теории является наилучшим», более того, философов обвиняют в определенном догматизме, потому что «вопреки тому, что утверждают философы», среди основных идей и теорий управления нет единого доминирующего подхода. Неудивительно, что собственная позиция авторов достаточно эклектична: нет убедительной классификации существующих теорий; нет даже попыток прояснить межтеоретические отношения в эволюции управления; нет понимания диалектики последующего изменения парадигм управления, природы социальной детерминации эволюции управленческой науки и практики и др. Эвристически ценным, на наш взгляд, является разделение самих теоретиков управления на пять типов: В роли создателя (Творца) теоретик развивает новые, революционные идеи; в роли кодификатора (Кодификатора) он обобщает и перерабатывает существующие знания; в роли дистрибьютора (Перевозчика) теоретик представляет идеи и теории более широкой аудитории на понятном языке; В роли исследователя он применяет к практике теории управления; а в роли адвоката теоретик выступает в качестве переводчика и защитника собственных идей. Но, по большому счету, методологический недостаток позиции авторов состоит в том, что, резко защищая философию, они, по сути, ставят перед своими соавторами — теоретиками управления, психологами, социологами, т.е. представителями частных научных сфер знания — чисто философскую проблему и требуют от них сделать обобщения философского порядка. Наконец, не случайно один из ведущих авторов, Генри Минцберг, участвующий в этом амбициозном проекте, начинает свою статью с честного признания: «У меня нет секретного ключа, с помощью которого можно разработать теорию». Я не думаю об этом, я просто делаю это….. И у меня совсем нет желания плести высокие сказки о том, как должна развиваться наука», хотя Минцберг, уступая умозаключениям редакции, тем не менее пытался спекулировать на эту тему (правда, не без дозы юмора: он даже озаглавил статью «Разработка теории о том, как развивать теорию»). философия управления позитивистским вознаграждением

Метаморфозы позитивистского мышления встречаются и в ряде других дисциплин менеджмента: «социология менеджмента», «психология менеджмента», «культура менеджмента», «этика бизнеса», «конфликтология организаций», «организационное поведение» и др. Как системы теоретических знаний, они находятся на разных уровнях формирования, но и здесь эпистемологические интересы философии и менеджмента тоже пересекаются, поэтому для всех них философский анализ проблем менеджмента будет очень полезной общеметодологической основой. А если учесть, что вышеуказанные дисциплины уже включены в образовательные программы для менеджеров, то педагогически ориентированная роль «философии менеджмента» еще больше возрастает. В силу специфики философии, объединяющей все изученные науки в одно целое, в этом случае и общая теория управления, и целая группа дисциплин управления имеют реальный шанс на системное единство. Не только специфика философского подхода к изучению теоретических и практических проблем управления, но и, как показывает историко-философский анализ, богатое идеологическое наследие сообщает «философии управления» способность обеспечить междисциплинарный синтез всех наук управления, что в свою очередь станет ключом к формированию новой парадигмы управления. Как философская дисциплина, направленная на создание общей картины мира и места человека в нем, философия управления создает возможность обобщения и понимания индивидуальных научных знаний о различных реалиях феномена управления, и тем самым становится идеологической основой для использования дальнейших плодотворных исследований.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: