Деструктивное поведение - Понятие депрессии в отечественной и зарубежной психологии

Оглавление:

Депрессия как патология, затрагивающая различные сферы психической деятельности, является одной из наиболее значимых психологических проблем. Однако именно психологический аспект изучения депрессии является наименее разработанным.

Депрессия — это состояние человека, которое сопровождается чувством опустошенности, уныния, беспомощности, мрачным настроением, плохим самочувствием, слабостью, нежеланием что-либо делать, безразличием к происходящему, ощущением собственной никчемности и бесполезности….. Это далеко не полный перечень симптомов, сопровождающих депрессию.

В большинстве случаев депрессия «запускается» определенной ситуацией — потерей близкого человека, увольнением с работы, несчастной любовью. Затем он становится острым, жестоким, и человек может совершать непредсказуемые поступки, вплоть до попыток самоубийства. С психическим состоянием очень трудно справиться в одиночку — необходима помощь специалиста и назначение лечения, возможно, не только психотерапии, но и медикаментов. Но неправильно возлагать все надежды на врача или психолога. С пациентом будет много работы.

В других случаях депрессия также имеет пусковой механизм, но конкретная ситуация уже давно стерлась из сознания, но чувства, сопровождающие ее, остались. Состояние депрессии и уныния может появиться как бы из ниоткуда и длиться достаточно долго. На самом деле человек просто находится в ситуации, похожей на ту, которая когда-то вызвала болезненные переживания.

Самыми сложными являются те случаи, когда депрессия становится поведением, образом жизни. Человек постоянно находится в мрачном настроении, рассказывает всем о своих проблемах, но часто не предпринимает никаких попыток что-либо изменить.

Вот некоторые типичные признаки такой хронической депрессии. Человек находится в «черном» состоянии ума, утверждает, что все плохо, все рушится. Говоря о своей жизни, он использует такие слова, как «у меня ничего не получится», «никто мне не поможет», «ужасно», «жизнь невеселая», «счастье невозможно» и т.д., что делает его речь похожей на бесконечное сетование. После разговора с таким человеком можно почувствовать себя побежденным, уставшим, опустошенным.

Часто депрессия служит защитой от нежелательных занятий или пугающей самостоятельности и ответственности: «Мне и так плохо! Какой спрос с больного человека?». Иногда состояние депрессии служит средством манипулирования окружающими, особенно близкими родственниками: «Видите, моя жизнь совсем невеселая! Это все из-за тебя!»

Другая крайность — самобичевание и саморазрушение: «Я не заслуживаю жить в этом мире».

Другими словами, за всеми бесчисленными и разнообразными проявлениями депрессии стоят два убеждения: либо «мир плох», либо «я плох». За обоими убеждениями стоит агрессия против мира и желание переделать мир в соответствии с собственными представлениями.

Биохимические механизмы депрессии в настоящее время исследуются по двум направлениям: во-первых, роль биогенных аминов и, во-вторых, роль водного и электролитного баланса. На сегодняшний день наибольшее признание получила гипотеза о биогенных аминах (Davis, 1970; Whybrow, Akiskal, McKinney, 1984). Согласно этой гипотезе, процессы синтеза и метаболизма биогенных аминов играют важную роль в развитии маниакально-депрессивных расстройств. Более конкретно, пониженный уровень аминов в клетках мозга вызывает депрессию, а повышенный — манию (Kety, 1970). Наибольшее внимание исследователи уделили изучению метаболизма аминов, таких как норэпинефрин, дофамин и серотонин. Результаты некоторых исследований показывают сложную взаимосвязь между этими аминами и различными типами депрессии или тяжестью ее течения (Asberg, Thoren, Traskaman, 1976). Теперь можно считать уверенным, что дефицит норадреналина в клетках мозга и в симпатической нервной системе является важнейшим биохимическим фактором депрессии. Результаты одного из таких исследований позволяют предположить, что влияние стероидов на депрессию может быть обусловлено механизмом, способствующим повышению уровня норадреналина в нервной системе (Maas,Mednieks, 1971).

Биохимические и нейрофизиологические исследования привели к разработке различных антидепрессантов, которые нашли клиническое применение.

Согласно дифференциальной теории эмоций, депрессия представляет собой специфическое интерактивное равновесие между трофотропной и эрготропной системами. Такое равновесие предполагает определенную степень одновременности в функционировании этих двух систем и их попеременное доминирование. Равновесие может меняться в зависимости от типа или глубины депрессии, с увеличением или уменьшением интенсивности вовлеченных эмоций. В любом случае, предположение о том, что задействованы обе системы, значительно усложняет наше понимание нейрофизиологических и биохимических механизмов депрессии.

Невозможно дать полное представление о депрессии без рассмотрения ее биогенетических, социокультурных и когнитивных аспектов. Результаты теоретических и экспериментальных исследований, проведенных в каждой из этих областей, обогатили понимание депрессии.

Понятие депрессии в отечественной и зарубежной психологии

Крайнес (1957) подробно разработал биогенетическую теорию депрессии. Этиологию депрессии он видит в основном в наследственности и эндокринных факторах. Крайн определяет депрессию как дисфункцию трех областей мозга: диэнцефалона, обонятельного мозга и ретикулярной формации. Он считает, что только биогенетическая теория может объяснить циклическую природу депрессии и эффективность радикальной терапии — явления, которые нелегко объяснить психоаналитическими или когнитивными теориями. Крейнес суммирует доказательства неоспоримой роли наследственности в депрессии. Например, он указывает на факт исключительно высокой конкордантности однояйцевых близнецов при биполярном аффективном расстройстве (маниакально-депрессивном психозе): Если один близнец страдает от психотической депрессии, то в 70-96% случаев у другого также развивается маниакально-депрессивный психоз.

Крейнес указывает на связь биологических факторов с целым рядом депрессивных симптомов. Например, он связывает зрительные парестезии с нарушениями в зрительных ядрах таламуса, а эмоциональную изоляцию — с дефектной передачей или неэффективной интеграцией сенсорных процессов, связанных с эмоциями. Результаты биохимических исследований депрессии и различных конституциональных типов в целом подтверждают биогенетическую теорию Крейна.

Результаты ряда исследований указывают на четкую взаимосвязь между социокультурными факторами и распространенностью депрессии. Например, было установлено, что депрессия гораздо реже встречается в Африке и Ирландии, чем в Англии (Silverman, 1968). По мнению некоторых исследователей, африканцы страдают от депрессии реже, чем европейцы (Prange, Vitols, 1962; Tonks, Paykel, Klerman, 1970). Однако следует помнить, что индивидуальные социокультурные факторы, такие как семейное воспитание и этническая принадлежность, могут тесно переплетаться с наследственными и конституциональными факторами.

Подробная когнитивная теория депрессии была разработана Беком (Beck, 1967, 1976). Согласно Беку, когнитивные процессы являются основными детерминантами эмоций, настроения и поведения. Восприятие человеком самого себя, мира и будущего рассматривается Беком как основная триада когнитивных факторов. Из-за негативного самовосприятия депрессивный человек считает себя неадекватным, никчемным существом и видит причину всех своих несчастий в собственной неполноценности. Негативный взгляд на мир заставляет его воспринимать свое взаимодействие с ним как череду неудач и поражений, а негативное восприятие будущего выражается в том, что человек видит впереди лишь бесконечное продолжение страданий. Большинство типичных депрессивных симптомов, таких как паралич воли, попытки самоубийства и снижение самооценки, Век объясняет тем или иным когнитивным фактором.

Таким образом, по мнению Векка, основной причиной депрессии являются не эмоции, а когнитивная организация, схема, которая диктует депрессивное восприятие и депрессивную концептуализацию объекта или идеи. Его модель депрессии основана на таких признаках, как дефицит личности и негативные ожидания. Век не поднимает вопрос о том, почему перцептивно-когнитивные процессы, лежащие в основе депрессивной когнитивной схемы, являются избирательными. Дифференциальная теория эмоций, с другой стороны, утверждает, что формирование таких когнитивных схем основано на эмоционально-когнитивных взаимодействиях, основной детерминантой которых являются фундаментальные эмоции или паттерны эмоций. Век, признавая важность эмоций, считает их результатом когнитивных процессов.

Век провел тщательный и всесторонний анализ симптомов и проявлений депрессии. Он выделяет четыре основные группы депрессивных признаков: эмоциональные, когнитивные, мотивационные и физиологические. Примерами эмоциональных особенностей являются печаль, уныние и подавленное настроение, которые обычно наблюдаются при депрессии. Когнитивные особенности проявляются в склонности депрессивного человека отказывать себе в тех качествах, которые кажутся наиболее важными. Мотивационные признаки включают пассивность, зависимость, абстиненцию и паралич воли, а физиологические — потерю аппетита и нарушение сна.

По наблюдениям Райта и Макдональда (1974), когда бихевиористы обратились к проблеме депрессии, они больше сосредоточились на терапевтических процедурах, чем на построении теоретической модели депрессии. Однако толчком к развитию бихевиористского подхода к изучению депрессии послужила экспериментальная работа Селигмана и его коллег (Seligman, Maier, 1967; Seligman, Maier, and Geer, 1968), которая заложила основу для понимания депрессии как выученной беспомощности. Селигман и его коллеги показали, что когда собака неоднократно подвергается воздействию электрического тока и не может его предотвратить, она в конце концов смиряется с его неизбежностью и начинает пассивно воспринимать его. По словам Селигмана, собака усваивает, что нет адаптивной реакции на удары током, что она ничего не может сделать, чтобы избежать их, и таким образом учится пассивности и беспомощности. Используя контрольную группу собак, которые получили шок такой же силы, но смогли его контролировать или предотвратить, экспериментаторы показали, что вовсе не сила удара или физическая травма определяли пассивное поведение собак в экспериментальной группе.

Теория депрессии

Позже Майер (1970) показал, что собаки, обученные оставаться неподвижными, чтобы избежать удара, не проявляли пассивности в другой ситуации, когда они могли избежать удара, перепрыгнув через барьер. Состояние беспомощности возникает у животного, когда оно узнает, что его реакция не может изменить воздействие окружающей среды. В таких случаях у животного снижается мотивация к взаимодействию с окружающей средой, к контролю над ситуацией. Возникающая в результате поведенческая апатия становится патологической, когда она становится генерализованной и препятствует любому процессу обучения, направленному на изменение и контроль окружающей среды.

Селигман и его коллеги считают феномен «выученной беспомощности», наблюдаемый у животных в результате повторяющихся неизбежных ударов током, аналогом реактивной депрессии у людей. Они предполагают, что все ситуации, вызывающие депрессию, имеют одну общую черту — они переживаются людьми как ситуации, над которыми они не имеют контроля, особенно над наиболее значимыми для них аспектами их жизни. На Селигмана явно повлияли взгляды Бека (Beck, 1967) и Келли (Kelly, 1955), когда он применил результаты своих экспериментов к людям. Теория Келли рассматривает личность как функцию личностных конструктов и подчеркивает потребность людей предсказывать и контролировать свое окружение.

По словам Селигмана (1975), его теория депрессии сопоставима с противоречивой теорией эмоциональных процессов (Solomon, Corbit, 1974). Вредное событие (по Селигману, удар током) вызывает у человека тревогу, которая проявляется в панических, дезадаптивных реакциях. Многократно переживая ситуацию, организм учится тому, что реакция, мотивированная страхом, неуместна. По мере накопления негативного опыта у человека развивается чувство беспомощности и депрессивные переживания. В конечном итоге депрессия ограничивает тревогу, удерживая ее в пределах допустимого индивидуумом (т.е. тревога и депрессия действуют как противоположные процессы). После прекращения вредного стресса человек может снова испытывать тревогу, но депрессия остается. Как упоминалось ранее, теория дифференциальных эмоций и некоторые психоаналитические теории (Rado, 1968) утверждают, что взаимодействие между различными эмоциями присуще эмоциональному профилю депрессии, особенно взаимодействие печали и тревоги. В теории депрессии Селигмана тревога возникает как побочный эффект, а не как причинное явление; однако экспериментальная парадигма Селигмана начинается с тревоги, вызванной ударом электрического тока, и вопрос о том, какие другие аффективные состояния снижают толерантность человека и способствуют возникновению состояния выученной беспомощности и депрессии, остается нерешенным.

Результаты экспериментальных исследований Селигмана и его коллег и разработанная ими теоретическая модель депрессии вызвали значительный интерес у тех, кто занимается изучением и лечением депрессии. Возможно, самым серьезным недостатком этой теории является ее ограниченность. Сам Селигман признает, что разработанная им теоретическая модель применима только к реактивной депрессии и не может объяснить все ее разновидности. Но если предположить, что негативные переживания вызывают только тревогу и дезадаптивные реакции, модель Селигмана может быть полезна для концептуализации тех видов явлений в когнитивно-аффективно-бихевиоральной цепи, которые порождают неоспоримые (Beck, 1967; Bibring, 1968) симптомы депрессии, такие как безнадежность и беспомощность.

Проницательная работа Клермана (1974) поставила ряд вопросов перед бихевиористскими моделями депрессии. Он утверждает, что неправомерно рассматривать депрессию только как набор обусловленных дезадаптивных реакций. Он утверждает, что у животных и у младенцев депрессия выполняет ряд адаптивных функций, таких как:

социальная коммуникация;
психологическое возбуждение;
субъективные ответы;
Психодинамические защитные механизмы.

Он считает, что, используя депрессию, младенец сигнализирует окружающим его взрослым, что он в беде, страдает и таким образом просит их о помощи. Кюлерманн не уточняет, в чем заключается адаптивное значение депрессии у взрослых, но делает вывод, что депрессия всегда является адаптивным процессом независимо от возраста. В качестве доказательства он указывает на то, что реактивная депрессия имеет естественную, довольно ограниченную продолжительность (этот фактор, по словам Кулермана, указывает на «доброкачественность» депрессии).

Характеристика понятия супружеской диады

Проблема формирования и стабильности семьи является одной из основных проблем современного общества. Семья, семейные отношения, супружеские отношения были и остаются предметом изучения различных наук: философии, психологии, педагогики, социологии, демографии и многих других. Такое внимание к семье, ее формированию и распаду обусловлено ее огромным значением как социального института, определяющего не только образ жизни людей, но и качество потомства, здоровье нации и государства, а также постоянно растущей актуальностью социального заказа, ведь практически все исследователи отмечают все большую дестабилизацию семьи. Следует отметить, что поддержка, забота о семье является основным направлением социальной политики Российской Федерации. Актуализация проблем семьи приводит к разработке и реализации комплексных программ, направленных на социальную, психологическую, медицинскую поддержку семей. Одна из проблем при разработке таких программ возникает из-за отсутствия единой психологической концепции, единого теоретического подхода к семье и происходящим в ней процессам, механизмам, обеспечивающим ее стабильность и устойчивость.

Диада — это взаимодействие между двумя людьми в супружеском сообществе, когда один влияет на другого и находится «в одной упряжке» с ним.

Теоретический анализ психологических научных работ, посвященных супружеским отношениям и семье, позволяет выделить два направления, позволяющие приблизиться к пониманию семьи как психологического феномена и механизмов ее функционирования.

Одно из направлений изучает семью как малую группу (М. Земская, В.П. Меншутин, Е.В. Криченко, В.А. Терехин и др.). Почти все исследования в этом направлении относятся к социальной психологии. В работах исследователей, рассматривающих семью как малую группу, прослеживается достаточно четкая тенденция к расширению понимания семьи и происходящих в ней процессов, к выявлению особенностей, отличающих семью от других малых групп.

В исследованиях этого подхода прослеживается тенденция рассматривать семью как социальную, культурную общность, основанную на наличии определенной идентичности ценностей, а также на сходстве жизненных позиций супругов в их взаимодействии с миром.

Другое направление дает нам возможность изучать семью как систему. Большая часть исследований семьи как системы отмечена в различных моделях психотерапии. В то же время существуют и исследования семьи как системы в рамках социальной психологии. Например, Е.В. Антонюк, Ю.Е. Алешина и Л.Я. Гозман предлагают перейти от поиска ведущей деятельности семьи к рассмотрению системы жизнедеятельности семьи. Таким образом, исследователи углубляют представления о семье, признавая ее системной организацией (хотя в этих исследованиях — только в системе деятельности). О.С. Сермягина также указывает на методологическую важность изучения семьи как целостного явления.

Наиболее распространенным направлением в психотерапии, рассматривающим семью как систему, является семейная системная психотерапия или «семейный системный подход» (С. Кратохвил). Семейный системный подход, основанный на общей теории систем, заимствует из этой теории два основных положения: (1) целое больше, чем сумма его частей; (2) все части и процессы целого влияют и зависят друг от друга.

В семейной психотерапии появляются такие термины и понятия, как «граница», «подсистемы», «открытая семейная система», «закрытая семейная система», принципы функционирования семьи как системы — принцип развития и принцип гомеостаза. С помощью ряда этих концепций психотерапевты пытаются определить основные принципы, механизмы и законы, лежащие в основе стабильного функционирования супружеских отношений.

Например, в рамках структурной теории С. Минучин разработал и применил понятия подсистем, границ. С. Минучин выделяет следующие подсистемы: подсистема супружеской пары, подсистема родителей, подсистема детей (братьев и сестер). Включение члена семьи в подсистему (подсистемы) накладывает на него необходимость выполнять определенные роли. Подсистемы возникают постепенно в процессе жизни семьи. Подсистема супругов появляется первой после заключения брака, подсистема родителей появляется второй после рождения ребенка, а подсистема детей появляется с рождением второго и последующих детей. Выделение подсистем позволяет С. Минучину более четко определить внутренние и внешние связи семьи.

По мнению С. Минучина и других психотерапевтов, понятие границы может быть использовано для формулирования правил, определяющих уровень и тип допустимого контакта. Границы регулируют отношения между системами и, в то же время, внутри систем. На наш взгляд, понятие границы тесно связано с понятием открытости. В эффективно функционирующей семье, утверждают системные терапевты, все подсистемы существуют относительно независимо друг от друга, но в то же время между ними должны быть открытые каналы коммуникации. Принято выделять три типа границ: четкие, жесткие, диффузные. Здесь, по мнению автора теории и ее сторонников, желательный вариант — четкие границы. «Благодаря таким границам члены семьи получают поддержку и заботу, и в то же время им предоставляется определенная автономия, что обеспечивает баланс свободы и контроля. Четкие границы также улучшают общение между субъектами и облегчают достижение договоренностей и корректировок, поскольку благодаря таким границам многое известно заранее.»

Факторы, влияющие на проявление депрессии в супружеских парах

Австралийский исследователь Г. Паркер был одним из первых, кто провел систематические контролируемые исследования семейного контекста депрессивных расстройств. Паркер разработал ParentalBondingInstrument (PB1), самоотчетный показатель привязанности к родителям в течение первых 16 лет жизни, который стал очень популярным и использовался во многих исследованиях семейного контекста расстройств аффективного спектра со всего мира. Его психометрическая надежность и валидность были тщательно проверены. Было показано, что RVI обладает высокой валидностью как для измерения воспринимаемой фактической связи с родителями, так и для оценки этой связи через прошлый опыт. В ряде межнациональных исследований был получен аналогичный результат: Пациенты статистически достоверно чаще, чем здоровые люди, характеризовали своих родителей как менее заботливых и контролирующих. Это явление получило название контроль без аффекта (холодный контроль).

Распознаваемые отклонения в поведении родителей, описанные Г. Паркером как «холодный контроль», могут быть одним из психологических факторов развития предрасположенности к депрессии. Низкий уровень родительской заботы и эмоционального тепла может быть источником снижения самооценки, а гиперпротекция или чрезмерный контроль могут тормозить процесс социализации в плане автономии и независимости, что приводит к низкой готовности справляться с жизненными стрессами во взрослой жизни. Согласно Дж. Боулби, сочетание низкой заботы и высокого контроля коррелирует с описанием ненадежной привязанности.

В 1990-х годах появилось все больше исследований, указывающих на важную роль стрессовых жизненных событий в развитии расстройств аффективного спектра. Были предприняты попытки связать угрожающие опасные события с тревогой, а потерю — с депрессией. Среди специфических семейных стрессоров исследователи выделяют потерю или разрушение значимых межличностных отношений. Британские исследователи P.W. Broun и T.O. Харрис в 1990 году исследовал, насколько физическое и сексуальное насилие в родительской семье, а также опыт родительского отвержения повышают вероятность развития тревоги и депрессии в зрелом возрасте. Исследование подтвердило, что эти факторы являются важными предикторами депрессии высокого уровня у женщин. Также было установлено, что они коррелируют с трудностями формирования теплых интимных отношений во взрослой жизни. Ряд исследований показал, что опыт физического и сексуального насилия в детстве также повышает вероятность развития депрессии в зрелом возрасте.

В свете этих новых данных G. Паркер добавил в свою анкету шкалу родительского насилия. Результаты показали, что у пациентов с психогенными формами депрессии наблюдались все три типа родительской дисфункции: низкая забота, высокий контроль, высокое насилие.

В конце 1990-х и начале 2000-х годов был поднят вопрос об эмпирическом определении психологического механизма уязвимости к депрессии в результате родительской дисфункции, такой как дефицит заботы и гиперконтроль. В исследовании M.W. Enns и др. было показано, что у мужчин отцовский гиперконтроль значительно связан с депрессией, причем эта связь опосредована такими чертами личности, как невротизм, социально предписанный перфекционизм и убежденность в том, что ошибки неприемлемы. У женщин дефицит материнской заботы был значительно связан с наличием депрессии. Эта связь была опосредована такими чертами личности, как высокий уровень самокритичности и самобичевания, социально предписываемый перфекционизм и субъективное непринятие ошибок. Результаты показывают, что повышенный родительский контроль и недостаток тепла и заботы приводят к формированию определенных установок и убеждений личности, которые можно описать как перфекционизм и негативная самооценка. Взаимосвязь между стилем «холодного контроля» и наличием перфекционистских установок была обнаружена в исследовании Г. Паркера в 1993 году.

А.Б. Холмогорова приводит следующие результаты исследования семейных факторов при депрессии :

Характер связи между членами семьи пациентов с депрессией характеризуется либо чрезмерно близкими симбиотическими отношениями, либо, наоборот, чрезмерно отдаленными и разобщенными отношениями. Семейные системы пациентов с депрессией характеризуются демаркацией от внешнего мира.

Семьи пациентов с депрессией отличаются более высоким уровнем критики, запретами на открытое выражение чувств (устранение эмоций), индукцией негативных эмоций и недоверием к людям, а также более высоким уровнем контроля.

В нуклеарных семьях пациентов с депрессией было больше стрессовых событий (тяжелые болезни, жестокое обращение, ссоры). Многие пациенты происходят из неполных семей, где имело место жестокое обращение. Анализ расширенной семьи (семейная история в трех поколениях) показывает накопление стрессовых жизненных событий и хронических стрессоров в семейной истории. У пациентов с депрессией число пьющих родственников выше среднего, вплоть до семейных сценариев. Многие члены расширенной семьи пациентов с депрессией присутствовали при тяжелой болезни или смерти близких родственников, были свидетелями драк и жестокого обращения.

Семьи пациентов с депрессией значительно отличаются от семей здоровых людей по степени семейного перфекционизма, то есть выражения высоких стандартов. В таких семьях важной нормой контактов с внешним миром является недоверие к людям и избегание открытых прямых контактов с ними. Доминирующими ценностями в воспитании детей являются послушание, социальные достижения и успехи.

Все вышеперечисленные особенности семейной системы депрессивных пациентов способствуют формированию негативной когнитивной схемы, которая, по мнению А. Бека (создателя наиболее эффективной модели когнитивной психотерапии депрессии), лежит в основе расстройств аффективного спектра. Негативная когнитивная схема этих пациентов проявляется в восприятии мира как угрожающего, опасного и непредсказуемого места. Как показали исследования, существует выраженный разрыв между реальным образом родителей и идеальным представлением о том, какими должны быть родители. Этот разрыв во многом определяет негативную когнитивную схему: взгляд на других как на неспособных удовлетворить основные потребности в любви и доверии, холодных и требовательных, и взгляд на себя как на неадекватного этим требованиям и недостойного любви. Такая модель мира является важным психологическим фактором риска депрессивных расстройств.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: