Блюма Вульфовна Зейгарник, советский психолог, основатель отечественной патопсихологии

Оглавление:

В 1927 году он защитил диссертацию на кафедре психологии философского факультета Берлинского университета. Руководителем был тогда уже известный психолог Курт Левин. Тема была «На память о выполненных и незавершенных работах», а имя научного руководителя диссертации — Блума Вольфовна Зейгарник. В работе показано, что незавершенные действия запоминаются почти в 2 раза лучше, чем выполненные; в центре этого явления, как доказано в исследованиях, находится реальная потребность (квазинеобходимая, по К.Левину). Сама Блума Вульфовна вспомнила, что на следующее утро после окончания университета ей позвонил К.Левин и спросила: «Ты знаешь, что ты наделала? Ты сделал научное открытие». И это действительно так. Феномен преобладающей памяти о незавершенных действиях, описанный Блюмовым Вольфовной, вошел в мировую научно-психологическую литературу под ее названием — феномен Зейгарника, или эффект Зейгарника. Ученик К. Левина, одного из самых ярких представителей знаменитой галактики его учеников, который составлял гордость мировой психологии (достаточно упомянуть только их имена — Ф. Хоппе, М. Юкнат, Т. Дембо, Г. Беренбаум и др.), Б.В. Зейгарник прославилась, и ее имя сразу же было занесено в число классиков мировой психологии.

Б.В. Зейгарник прожил долгую и трудную жизнь. Она родилась 9 ноября 1900 года. В маленьком литовском городке Пренай в большой и дружной семье. Атмосферу в семье можно почерпнуть только из нескольких замечаний самой Блумы Вольфовны, которая помнит своего отца, его здравый смысл, интеллект и неиссякаемое чувство юмора. Возможно, работы Шолом-Алейхема могут дать некоторое представление о доброжелательной иронии, которая когда-либо присутствовала в семье. Живая и способная девушка, она успешно окончила среднюю школу и поступила учиться в Берлинский университет. Здесь, после краткого «пробного обучения» на различных гуманитарных факультетах, она поступила на факультет психологии философского факультета. В Берлинском университете Б.В. Цайгарник прослушал лекции известных психологов — В. Келера, М. Вертхаймера и др. Посещал лекции по философии, филологии, математике. Слушал лекции А. Эйнштейна. Тема его лекций, вспоминала она позже, не пленила ее, но личность лектора была привлечена творческой оригинальностью, таинственностью блестящего ума и ярким характером.

Блума Вульфовна, проявляя интерес к внутреннему миру человека, вскоре нашла себе преподавателя психологии. К. Левин стал ее учителем. В то время его психологическая теория все еще развивалась. Сам К.Левин, который был не намного старше своих учеников, был не только учителем, но и единомышленником. Б.В. Зейгарник напомнил, что его общение с К.Левиным по стилю отличалось от того, что было распространено в научных и академических кругах того времени. К. Левин привлекает своих учеников к специальной «поисковой игре», делая объектом исследования прямое наблюдение за людьми. Таким образом, его семинары часто проводились в кофейнях. В частности, именно в этой ситуации он «наблюдал» феномен запоминания незавершенных действий. Он заметил (Б.В. вспомнил), что официант отлично запомнил заказ каждого клиента. К.Левин попросил официанта, не заглядывая в книгу, назвать, что заказал тот или иной заказчик. Без колебаний, официант дал содержание всех приказов. Когда дело доходило до клиентов, выходивших из кафе, он не мог назвать ни одного заказа. «В конце концов, они уже заплатили», — ответил он. Следовательно, Левин приходит к выводу, что у него больше нет необходимости вспоминать; динамическая система напряжения — необходимость, как она есть — высохла. Способность ставить под сомнение повседневную жизнь, видеть глубокие психологические «корни» за ее мелочами, по-видимому, была развита Б.В. Зейгарником во время работы с К. Левиным, и она оттачивала эти навыки в дальнейшей жизни на основе данных наблюдений в своих исследованиях.

Особая атмосфера дружелюбия, взаимопонимания и товарищества объединяла его учеников вокруг Левина и являлась питательной средой для их общего творчества.

После окончания университета Блума Вульфовна продолжила работать в группе Левина и осталась в Берлине со своим мужем, сотрудником советской торговой миссии. После возвращения в Советский Союз (по-видимому, в 1931 году) начала работать в психоневрологической клинике Института экспериментальной медицины в качестве близкого соратника Л.С. Выготского. За эти годы она познакомилась со многими ведущими советскими психологами и стала их коллаборационистом и союзником.

Научная деятельность Блумы Вульфовны

Во время Великой Отечественной войны, после эвакуации из Москвы, Блума Вульфовна работал в нейрохирургической больнице Кисегача на Урале и активно участвовал в работе по восстановлению психической активности тяжело раненых. Результаты этих исследований были позже опубликованы. За этот период укрепились ее научные и личные контакты со многими видными психологами страны — А.Р.Лурией, А.Н.Леонтьевым, А.В.Запорожецем, С.Г.Геллерштейном и другими. Позже Б.В.Зейгарник вспоминал их с большой теплотой и любовью, отмечая, что в то время, под влиянием общения с психологами Выготской школы, их представление о патопсихологии формировалось как особая область знаний.

В послевоенные годы Блума Вульфовна работала в Научно-исследовательском институте психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР, где возглавляла лабораторию экспериментальной патопсихологии, которую создала (до 1967 года). В этот период ее научными партнерами стали многие выдающиеся российские психиатры: М.Я.Серейский, С.Г.Жислин, И.Г.Равкин, Г.Е.Сухарева, Д.Е.Мелехов и другие. В этот период сильного идеологического подавления и нарастающей физиологизации психиатрии (особенно после знаменитых «павловских собраний» 1950 года) эти врачи старой медицинской школы не только оставались верными лучшим традициям психиатрии прошлого (которые не могли придумать эффективной работы с душевнобольными без психологии), но поддерживали и защищали как Зейгарника, так и его «молодую» лабораторию. В частности, она чувствовала себя надежно защищенной профессором Д.Е.Мелеховым, бывшим директором Института психиатрии в то время, когда готовился судебный процесс над «врачами-убийцами». Именно он помог сохранить лабораторию и удержать ее в штате Института (хотя уже было принято решение о ее увольнении). За эти годы она провела обширный цикл исследований, который стал научной основой современной психологии.

В то же время Б.В. Зейгарник начал преподавать курс патопсихологии сначала на кафедре психологии философского факультета МГУ, затем (с 1966 г.) на кафедре психологии. С 1967 года — профессор психологического факультета, где работала с большим увлечением до последних дней своей жизни. Заслуги Б.В. Зейгарника были удостоены Ломоносовской премии первой степени (1978 г.) и Международной премии имени К.В. Левина (1983 г.). C. Международная премия имени Левина (1983 г.).

Блума принадлежал к поколению, которому пришлось пережить несколько войн беспрецедентных трудностей, русскую революцию со всеми ее социальными последствиями, тоталитаризм и репрессии. Колесо истории оставило глубокие следы (точнее, раны) в ее судьбе. Это не могло не повлиять на формирование ее личности и всего ее мировоззрения. То, что она была в молодости, когда работала на К. Левина в Берлине, мы никогда не узнаем. Нет ни современников, ни очевидцев. Сама Блума Вульфовна (как и многие люди ее поколения), помнящие то время, говорила мало, скупо и неохотно. Но те, кто знал ее в начале 1930-х годов, после возвращения из Германии (А.Н.Леонтьев, С.Я.Рубенштейн), вспоминали, что она произвела впечатление блестящего (слово А.Н.Леонтьева), жизнерадостного и талантливого человека.

Был ли ее собственный человеческий потенциал полностью реализован? Мы думаем, что нет. Тяжелая борьба за выживание (иногда буквально), конечно, ограничивала возможности для самореализации. Однако Блума Вольфовна сохранила свою уникальную человеческую личность.

В чем секрет личности Б.В. Зейгарника как особого психологического феномена? Вот несколько заметок на ее портрете.

При подготовке этой публикации мы обратились ко многим людям, которые знали ее, с вопросом: «Как вы думаете, что было центральным в личности Блумы Вульфовны? Самыми распространенными ответами, которые мы слышали, были «мудрость», «знание человеческой природы» и «воля».

Все, кто знал Б.В. Зейгарника, единодушно утверждают, что она была одаренной личностью, выдающейся личностью, для которой порядочность была главным критерием в суждении людей.

Создание научных основ патопсихологии

Вся ее жизнь была подчинена идее создания научных основ новой области знаний — патопсихологии. Она направляла все свои творческие силы, энергию и ум на защиту (часто в дискуссиях с другими психиатрами) профессиональной автономии этой области науки и практики.

Как гармонично склонный человек, она всегда была осторожна и подозрительна к любому «творению» в человеческом развитии, любой перегиб, любое искажение. В повседневной жизни, в профессиональном сотрудничестве она старалась избегать людей с недостатками личности, дисгармонией, эмоциональной «непоследовательностью», то есть с тем, что психологи называют комплексом неполноценности.

Великие цели в жизни могут быть реализованы только человеком с сильным, ярко выраженным характером. У Блумы Вульфовны был такой характер — маленькая женщина с заразительным смехом, молодым (до последних дней) голосом и неповторимой выразительностью интонации. В этой связи я вспоминаю ее рукопожатие: маленькой ручкой она «отняла» у партнера руку — не грубо, а твердо и могущественно. Это чувство, кажется, запомнилось многим. Ей не нравилось, когда ее партнер не реагировал на ее рукопожатие, т.е. держал ее за руку, как рыбу (выражение Б.В.). И это открыло ей много людей. Внимательный партнер мог многое рассказать о характере самой Блумы Вольфович в рукопожатии. Трудности жизни, казалось, ожесточили ее. Она не потеряла ни оптимизма, ни веры в людей, ни жажды знаний, особенно о человечестве. Теперь, оглядываясь в прошлое, она была поражена целостностью своей природы, ее верностью принципам жизни.

Ее ранний интерес к личности, интеллекту, наблюдению, интуиции в сочетании с высоким профессионализмом клинического психолога сделали Б.В. Зейгарника проницательным человеком, который понимает сущность другого человека с первого взгляда на него.

Зная эту способность, ее часто просили просто посмотреть на человека или поговорить с ним и высказать свое мнение о нем. Ее оценки всегда были лаконичными и обычно подтверждались позже. Сама она, будучи доброжелательной, иногда меняла свои первоначальные оценки (например, смягчала их), а в некоторых случаях замечала: «И все же первая точка зрения — самая точная».

Следуя за врачами прошлого, для которых при оценке человека было важно все: походка, речь, взгляд, рукопожатие и т.д., Б.В. Зейгарник также считал важными все эти внешние проявления, умел их видеть и оценивать, создавать психологический портрет человека. Она использовала их для обучения студентов-психологов, молодых специалистов и своих соратников.

Внимание к людям, желание понять людей было одним из важнейших (пожалуй, самых важных) качеств Блумы Вульфовны как личности. Скорее всего, это качество стало основой ее долгой психологической молодости. «Мне нравится работать со студентами, с молодежью», — часто говорила она в последние годы своей жизни. Она внимательно и с интересом изучала их, интересовалась молодыми людьми. Студенты ответили ей искренней любовью. В один из последних юбилеев они посвятили игривые, наивные стихи Блуме Вольфовне, а также доброжелателям, начиная со слов: «Б.В. Зейгарник — ты наш цветок, мы любим тебя по-настоящему».

Интерес к внутреннему миру человека (как здорового, так и больного), по-видимому, и заставил ее однажды в молодости принять наркотик — «эксперимент ради эксперимента». Она рассказала, что интересно переживать то, что чувствуют люди, когда они психически больны: Галлюцинации, изменение восприятия себя и окружающего мира. Б.В. Зейгарник записала все свои переживания, по-видимому, с интересными комментариями и интерпретациями. Однако эти записи были изъяты у нее при аресте мужа вместе с другими материалами и исчезли в КГБ.

Тайна феномена личности Б.В. Зейгарник

Сама Блума Вольфовна была необычайно изобретательна в работе с пациентами. Любой, кому приходилось работать с психически больными, знает, как трудно иногда привлечь внимание пациента, заставить его выполнить самую простую задачу. Она делала это с большим мастерством; она могла «говорить» с депрессивным пациентом и стимулировать активность у вялотекущего пациента. Организовать целенаправленную деятельность пациента, который находится в маниакальном состоянии или бредит. Мягкость, доброжелательность, отзывчивость, которые пациенты показали ей, вызвали их взаимное доверие. Блума Вульфовна умел слушать, направлять пациента одним предложением и направлять его в нужном направлении. Она хорошо освоила методы невербальной коммуникации.

Сейчас, когда мы читаем в ее книгах, что можно найти психологический подход к любому человеку, мы понимаем, что это не пустые слова. Она черпала из своего уникального клинического опыта.

Блума Вульфовна очень хорошо знал психиатрию и поэтому с профессиональной точностью мог общаться с психиатрами на их языке. Они знали это и ценили ее не только как психолога, но и как врача. Они часто отмечали ее ученикам, что, работая в пограничной области знаний (какой является патопсихология), невозможно не знать о достижениях в этой смежной области. Она требовала от своих студентов и сотрудников знаний в области психиатрии и других клинических дисциплин. Она возражала против использования категорий психопатологии для характеристики здоровых людей, особенно творческих личностей. Она отметила: «Здесь говорится о человеке — шизоиде, илептологе, ….. Что это говорит о них?» Использование психиатрических «ярлыков» (как это называл Б.У.) создает у психологов иллюзию новых знаний.

Блума Вольфовна был очень образованным человеком. Спектр ее гуманитарных интересов был разнообразен, ее познавательная активность оставалась высокой даже в последние годы жизни. Она свободно говорила по-немецки, немного знала английский и французский (читала), понимала польский язык. Вся новейшая психологическая литература была предметом ее предвзятого исследования. Не случайно в последнее десятилетие своей жизни она создала новый цикл лекций «Теории личности в психологии иностранцев», который привлек большую аудиторию. Вопрос о преемственности научных знаний (а также преемственности культуры в целом) был для нее самым важным. Только преемственность научных (и, следовательно, культурных) традиций, как утверждал Б.В.Зейгарник, может обеспечить глубину и высокое качество знаний.

Круг постоянного чтения Блумы Вольфовны был большим. Литература по философии, искусству, мемуарам, классической и современной фантастике всегда была на ее столе. Читая классику, она искала ответы на свои мучительные вопросы, даже возвращаясь к ним на лекциях к студентам. Это придало ее лекциям более глубокий смысл и связало материал лекции с более широким контекстом гуманитарного знания.

В последние годы Б.В. Зейгарник питал особое пристрастие к современной фантастике. Особенно ей нравилась проза писателей из сельской местности (особенно В. Распутина) и романы Тендрякова и В. Быкова. Персонажи современников, изображенные в этих работах, их проблемы, переживания, жизненные коллизии приводили ее к новым интересным мыслям, позволяли ей осмыслить новые жизненные переживания.

О личности Блумы Вольфовны Зейгарник, кажется, мы много знаем. Однако, одна загадка все еще остается. Нам, ее современникам и студентам, трудно это решить. Для наших потомков это еще сложнее: поколение, которому она принадлежала, почти не оставило архивов, дневников и писем. Тайна феномена личности Блумы Вульфовны Зейгарник будет долгое время держать исследователей ее работы занятыми.

Эффект Зейгарик

В психологии существует известный эффект, названный в честь его первооткрывателя — эффект Зейгарника. Этот принцип гласит, что незаконченное дело вызывает в человеке определенное внутреннее напряжение, которое заставляет его вспоминать об этих делах и возвращаться к ним снова и снова в своем сознании. Вкратце, фон следующий. В конце 1920-х годов Блум Зейгарник, ставший впоследствии советским психологом, находился с группой студентов и их учителем в кафе, где они были удивлены официантом, который, не записав его, вспомнил об их большом заказе.

После разговора с официантом, они обнаружили, что он помнит все выдающиеся ордена, но не тот, который он только что выполнил. Зейгарник выдвинул гипотезу о том, что люди по-разному помнят завершенные и незавершенные мероприятия, потому что для них они имеют разные значения. Позже она развила эту идею дальше. В своих экспериментах испытуемым приходилось решать интеллектуальные задачи. Она произвольно устанавливала время для решения задачи и могла в любой момент объявить, что время вышло, а задача не была решена. Через несколько дней испытуемым было предложено запомнить условия поставленных задач. Было обнаружено, что решения проблем, которые были прерваны, запоминаются дважды, так же как и проблемы, которые были решены. Это свойство было названо «эффектом Зейгарника». Зейгарник обнаружил, что запуск задачи создает напряжение в памяти, которое не разряжается до тех пор, пока задача не будет выполнена. Это напряжение постоянно стремится к реализации, к завершению. Это побуждение влияет на память и поведение человека. То есть, человек стремится выполнить свои задачи. Людям нравится чувство полноты и, наоборот, им не нравится неполнота.

На мой взгляд, важнейший вывод, который можно сделать из этих экспериментов, заключается в том, что одновременно не должно быть много незавершенных задач. Любое задание, которое начинается и не заканчивается, сохраняет напряжение в вашем сознании. Это напряжение отвлекает вашу энергию.

На бытовом уровне это в целом понятно, но, как видите, эффект также был подтвержден экспериментально.

Конечно, у каждого есть свои разумные ограничения по количеству задач, которые он может выполнить. Ты должен понять это и постараться не переусердствовать. Если задача большая и затягивается, лучше разделить ее на части, чтобы получить удовлетворение от подзадач.

Будьте осторожны, когда берете задание. Когда вы берете на себя задачи, берите только те задачи, которые вам действительно нужны.

А самое лучшее то, что у вас могут быть очень старые незавершенные задания, которые уже буквально забыты. Тем не менее, вы можете сдерживать их напряжение и таким образом влиять на ваше поведение. Рекомендуется как можно чаще их извлекать и заполнять.

Завершение высвобождает энергию.

Современные приложения

Влияние эффекта Зейгарника Напряжение памяти

Одной из основ психологии человека является то, что ни один человек не может терпеть абсолютной неопределенности. Каждый человек пытается как можно быстрее найти ответы на все интересующие его вопросы. Так называемый эффект неопределенности основан на этой характеристике человеческой психологии. Абсолютно все статьи, видеоролики и действия, использующие эффект неопределенности, обычно заканчиваются неожиданно, безрезультатно и без выхода из сложной ситуации. Этот эффект часто используется в рекламных роликах, где рекламодатели задают посетителям провокационные и в то же время очень интересные вопросы, на которые можно ответить только нажатием на ссылку. Это позволяет читателям или пользователям сайта гораздо лучше запомнить информацию на странице, даже мелкие детали запоминаются гораздо четче и точнее. Этот эффект называется эффектом Зейгарника и очень эффективен при написании текстов для сети, так как помогает заинтересовать и привлечь новых читателей.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции: