Авраам Ибн Дауд, еврейский богослов-философ

Оглавление:

Еврейская философия — это совокупность философских идей, высказанных еврейскими мыслителями и основанных на интерпретации основных принципов иудаизма. Несмотря на то, что содержание проблем, поставленных тем или иным еврейским философом, в разные исторические периоды могло существенно различаться, еврейской философии в целом присущи общие черты, связанные со спецификой этой религиозной традиции.

Прежде всего, эта специфика связана с особым отношением в иудаизме к Торе как священному тексту, непосредственно данному Богом всему еврейскому народу в акте откровения на горе Синай. Тора понимается как абсолютная истина, обращенная к каждому еврею, и поэтому еврейский философ, исследуя истинную природу вещей, универсальные принципы, т.е. первопричины и начала всего сущего, ставит вопросы и ищет их разрешение всегда в системе координат, заданных Торой, нередко предлагая при этом весьма радикальные интерпретации.

Для еврейской философии во все времена было характерно признание абсолютного Первоначала, единого и неизменного, принципиальное отделение Творца от всего сотворенного. Сотворение мира, независимо от его природы (создание из ничего, из уже существующей первоматерии или путем эманации), всегда понимается как акт воли Творца. Более того, Божья воля часто гипостазируется и понимается как Его первое проявление, через которое происходит творение. Онтологическая и космологическая проблематика занимает в еврейской мысли подчиненное место по отношению к этической и всегда тесно связана с ней. Существенным моментом является признание и постоянное утверждение свободы воли человека. Наконец, существенным принципом всей еврейской религиозной традиции является понимание заповедей как связи между трансцендентной Инициативой и каждым евреем, а также всем народом Израиля как единым организмом.Существенным для еврейской философской традиции было и то, что, живя в разные времена среди разных народов, евреи сталкивались со специфическими проблемами и задачами, относительно которых они должны были определить и выработать собственную позицию, не забывая о наличии заповеданного им истинного знания. Еврейская философия имела общий набор проблем со средневековой (мусульманской и христианской) и новоевропейской философией, но рассматривала их в перспективе собственной мировоззренческой традиции. Причем характерно, что еврейское философствование не было связано с каким-то определенным языком: в античности это был греческий, в раннем средневековье — арабский, с 13 века основным языком становится иврит, в эпоху Возрождения к нему добавляются латынь и итальянский, а в Новое время еврейские философы пишут как на иврите, так и на большинстве европейских языков. Еврейские философы, свободно владевшие языками народов, среди которых они жили (греческим, латинским, арабским, испанским, немецким, русским и др.) и хорошо знакомые с греческой, арабской философией, латинской схоластикой и — позднее — с европейской философией Нового времени, в то же время активно использовали в своей работе тексты, написанные на иврите и арамейском и потому обычно недоступные философам других народов.

Комплекс философских идей

В рамках еврейской философии можно выделить особую область, предметом которой являются различные аспекты собственного религиозного опыта евреев — так называемую философию иудаизма. Философия иудаизма — это та часть еврейской философии, которая исследует саму религию, ее основы, смысл избрания, завет Израиля с Богом, миссию евреев в мировой истории, изгнание, следование еврейским законам и заповедям и т.д. Многие из этих проблем скорее следовало бы отнести к богословским, но в еврейской культуре этой области знаний, как правило, не уделялось особого внимания. Концепция Бога, Его сущности и действия в мире не стала предметом догматизации, поэтому собственно теологические проблемы обсуждались и решались (обычно под влиянием внешних вызовов) в рамках религиозного права, философии иудаизма или мистической традиции (каббалы).

Помимо специфических проблем иудаизма, еврейская философия занималась и общефилософскими вопросами, хотя и опиралась в их решении на еврейские тексты и понятия, анализируя их критически. В отличие от христианства и ислама, философские традиции которых отделяют лишь столетия от возникновения самих этих религий, еврейская философия как самостоятельное направление в еврейской мысли начала развиваться лишь спустя два тысячелетия после начала формирования иудаизма как религии. В тот период, когда евреи жили в окружении многобожников, еврейская культура не сталкивалась с особыми проблемами, но ситуация резко изменилась с появлением и распространением новой монотеистической религии — ислама (в первые века своего существования христианство обычно рассматривалось либо как разновидность язычества, либо как секта, отколовшаяся от иудаизма). В раннем средневековье (9-12 века) именно близость к исламу и знакомство с мусульманской мыслью подтолкнули еврейских ученых к выработке собственного философского мировоззрения.

Несмотря на свой рационализм и утверждение свободы философского поиска, еврейские философы всегда оставались привержены своей религиозной традиции, хотя и понимали ее несколько иначе. Например, в средневековой мусульманской Испании, считая философию универсальной наукой, не только не видели опасности в ее изучении (известны слова Маймонида: «Слушай истину, кто бы ее ни произносил»), но и считали, что она ведет к более полному и точному познанию Бога, мира и человека в их взаимодействии. Истины философии — будучи истинами — не могут противоречить истинам Откровения, то есть Торе, и поэтому занятия философией должны иметь глубокое религиозное и нравственное значение. Средневековые еврейские философы считали, что истинный философ — это хасид («благочестивый»), мудрец и праведник, в котором стремление к философскому знанию сочетается с безупречным этическим поведением.

В силу строгого монотеизма еврейской религии и представления об особых отношениях между Богом и избранным народом, вопросы о Боге как таковом, о его сущности, о динамике божественной жизни и о самом существовании Бога не занимали в еврейской философии такого значительного места, как, например, в средневековой христианской философии. В центре внимания была проблема того, как примирить идею трансцендентного и непостижимого Бога с верой в живого и личного Бога, Бога патриархов, который говорил с Моисеем и постоянно проявлял себя в истории еврейского народа. Эта тема тесно связана с историзмом всей еврейской культуры, в которой Синайское откровение и завет с Богом понимаются не только как акт, но и как процесс, в котором разворачиваются отношения между Богом и еврейским народом. Наряду с линейной исторической перспективой, религиозная практика иудаизма как будто постоянно возвращается к событию стояния народа на горе Синай, а момент дарования Торы переживается как вневременной и вечно актуальный. Именно поэтому онтологические и космологические проблемы занимают в этой традиции подчиненное место по сравнению с этическими. Как в философии, так и в каббале на первый план выходит вопрос о смысле заповедей и их соблюдении, а в учении о знании — идея пророчества.

Еврейское священное Писание

Еврейское священное писание (Библия, называемая в иудаизме Танах) и принципы его комментирования, разработанные в иудаизме, оказывали определяющее влияние на еврейскую философию во все эпохи. Вся еврейская культура может рассматриваться как своего рода мета-комментарий к Библии, и поэтому вполне оправданно видеть в философских произведениях, созданных евреями, попытку создать специфический комментарий к этому основному тексту. Не только Пятикнижие (Тора), но и весь текст еврейской Библии (включая так называемые исторические книги) рассматривается в иудаизме как священный, божественный и пророческий. Библия повествует об отношениях между Богом и избранным народом и, по сути, может быть сведена к двум основным темам: «Бог и человек» (человек, обладающий свободной волей перед лицом Творца) и «Бог и история» (отношения между Богом и Его избранным народом). Библейское послание, однако, построено в основном на прецедентах (конкретных действиях и ситуациях), в нем мало теоретических рассуждений или догматических утверждений, и поэтому (в отличие от философии) оно рассчитано на понимание любым человеком, даже не имеющим никакой подготовки. Будучи универсальным, всеобъемлющим текстом, Писание отвечает на вопросы человека любого интеллектуального уровня, как простолюдина, так и мудреца, поэтому каждый еврей при решении любого вопроса первым делом обращается к священному тексту Писания. В то же время и еврейские философы, и мистические каббалисты средневековья считали, что существует несколько «слоев», или методов понимания священного текста, и что более сложные из них доступны только людям интеллектуально или мистически развитым.

В самой еврейской Библии (за исключением, возможно, отдельных отрывков, таких как Книга Иова или Книга Екклесиаста) мы почти не находим философских вопросов, даже в самом широком смысле этого слова. Однако из этого текста последующая еврейская мысль черпала основные темы: природа Бога и Его атрибуты, феномен пророчества, провидение и свобода воли и т.д. Из Танаха философы вывели не только уникальность Бога, но и Его нематериальность («…ибо вы не видели никакого образа, когда Бог говорил с вами на горе Хорив», Второзаконие 4:15). 4:15), Его всеведение, вечность и непостижимость («…вечный Бог… не изнемогает и не устает, ум Его неисследим», Ис. 40:28), всемогущество (Иов 42:2) и всеведение (Ис. 40:28), тождественность Его сущности и существования («Я есмь Сущий», Исх. 3:14). Из истории о даровании Торы на горе Синай (Исход 33) становится ясно, что сущность Бога не может быть постигнута человеком, но Его можно познать по Его проявлениям (действиям). В рассказе о сотворении мира и в пророческих видениях (Иезекииль, Исайя, Даниил) найден материал для построения космогонических и космологических систем, в Псалтири, в рассказе о жертвоприношении Исаака в Книге Бытия, в Притчах, исторических книгах — для создания учения о человеке, его душе, о нравственном поведении и посмертной судьбе. Особенно важной для философского рассмотрения проблемы теодицеи, природы зла, проблемы свободы воли и предопределения была Книга Иова.

Еврейская эллинистическая философия

В древности, когда философская мысль (греческая, эллинистическая, римская) была неразрывно связана с политеистическими религиозными культами, сам интерес к ней (не говоря уже о заимствованиях) выглядел подозрительно с точки зрения ортодоксальных иудеев. Связь с политеизмом, воспринимаемым как форма идолопоклонства, препятствовала проникновению философских идей в еврейскую среду, хотя познание мира и изучение принципов и возможностей такого познания никогда не были чужды еврейскому уму. В то же время, по мере расселения евреев во второй половине I тысячелетия до н.э. по всему Средиземноморью, в Египте, Греции, Италии и Малой Азии создавались еврейские диаспоры, члены которых говорили на местных языках и перенимали культуру народа, среди которого они находились. Центр эллинистического еврейства в III веке до н.э. — Александрия, где — как ответ на эрозию иудаизма в мире греческой культуры — возникла эллинистическая еврейская философия. Ее главной задачей была апологетика — доказательство превосходства истин иудаизма над греческим язычеством на языке последнего, т.е. с использованием понятийного аппарата греческой философии, и утверждение, что греческие мудрецы (Пифагор, Платон и др.) заимствовали свои знания у евреев. Эти идеи выражены в сохранившемся комментарии к Пятикнижию еврейского философа-перипатетика Аристобула Александрийского (II век до н.э.), в Послании Аристея к Филократу (II век до н.э.) и, позднее, в трудах Филона.

Филон Александрийский (конец I века до н. э. — первая половина I века н. э.). ), выдающийся еврейский мыслитель и проповедник, чьи взгляды, несомненно, испытали влияние греческой философской традиции, в последующие века оставался совершенно неизвестным в еврейской культуре: его труды, столь важные для христианского и мусульманского богословия, были слишком тесно связаны с проблемами эллинизированной еврейской диаспоры; так и не переведенные на иврит, они были забыты его собратьями-евреями вплоть до возрождения интереса к античности в Европе в XV и XVI веках.

Тем не менее, его взгляды обнаруживают сходство с идеями средневековых еврейских философов. Согласно Филону, библейский текст имеет явный смысл, доступный всем людям, и скрытый смысл, который могут постичь только философы, и поэтому занятие философией, «любовь к мудрости», само по себе является исполнением важнейшей заповеди изучения Торы. Кроме того, существует два метода толкования Библии — буквальный и аллегорический, позволяющие избежать идолопоклонства и антропоморфизма (именно как аллегорию Филон предлагал понимать антропоморфные описания Бога, некоторые места в рассказе о сотворении мира, а также некоторые юридические нормы). Важнейшую роль в учении Филона играла идея посредников между Богом — единым, вечным, бесплотным и самодостаточным, сущность которого непостижима, — и сотворенным миром, изменчивым и временным, в котором проявляются действия Бога. Эти промежуточные сущности имеют троякое существование — в уме Бога (как архетипы и одновременно причины вещей), в промежуточном «пространстве» между Богом и миром (как бесплотные сущности) и в мире. Учение Филона о Логосе, первом творении Бога, который, будучи нематериальным, имманентно присутствует в материи и устанавливает законы природного мира, было с восторгом принято некоторыми отцами церкви (Ориген, Климент Александрийский, Григорий Нисский), тем более что сам Филон иногда называл Логос «старшим сыном Бога», а мир — его «младшим сыном». Не менее важным было учение Филона о душах (точнее, об иерархии душ, отличающихся друг от друга степенью чистоты) и его концепция пророчества как высшей формы знания.

Эпоха Талмуда и философия

В отличие от эллинизированного Египта, где Филон проповедовал в синагогах, вряд ли можно найти примеры серьезного философского взаимодействия среди еврейских интеллектуалов, живших в центрах еврейской учености талмудического периода (I век до н.э. — начало VI века н.э.), то есть в Земле Израиля и Месопотамии. Конечно, контакты между еврейской и греческой мыслью были неизбежны, но в Талмуде они в целом оценивались негативно, как отклонение от истинного пути служения Богу в сторону пути чуждого и извращенного. Недаром именно в это время в иврите отчетливо появляется слово эпикойрос («эпикуреец»), что означает «вольнодумец», «безбожник». В некоторых случаях, однако, знакомство с философскими идеями (очевидно, стоиков или эпикурейцев) считалось необходимым для тех еврейских лидеров, которые находились в близких отношениях с римскими властями (например, в I веке н.э. школа Гамлиэля). Но в любом случае античная философия рассматривалась как элемент религиозного культа, чуждого иудаизму, от которого нужно было держаться как можно дальше. С исчезновением античного мира и распространением христианства и ислама ситуация в корне изменилась: философия стала восприниматься как форма знания, не связанная ни с какими государствами, народами и религиями, как наука, занятия которой не влекли за собой никаких религиозных подозрений.

Существенным фактором, повлиявшим на развитие еврейской культуры в целом и еврейского философствования в частности, было особое отношение к проблеме истинного и ложного как к чисто практической, относящейся только к данному моменту и конкретному вопросу. Можно сказать, что еврейские мыслители талмудической эпохи не отвергали аристотелевскую логику, но просто не руководствовались ею, находясь в иной системе мировоззренческих координат. Талмудические принципы дедукции (хакира, «исследование») в отношении решения проблем еврейского закона (еврейской галахи), безусловно, рациональны, но они целиком ориентированы на достижение максимальной «полезности» от их применения, то есть связаны с объяснением смысла заповедей и необходимости их соблюдения. Комментаторы Торы, обращающиеся не только к ѓалахическим, но и к доктринальным и этическим проблемам, также исходят прежде всего из цели достижения максимального эффекта в изучении Торы, что является важнейшей заповедью иудаизма.

В связи с этим на протяжении всей своей долгой истории иудаизм не создал собственной догмы, то есть свода принципов, которые должен разделять каждый еврей, чтобы оставаться в рамках иудаизма. Таким образом, мнения авторитетных учителей иудаизма могли существенно различаться в вопросах религиозного закона, но особенно сильно они расходились в области философских и доктринальных проблем. Конечно, некоторые основные принципы (например, монотеизм) не подвергались сомнению, но по большинству вопросов можно было придерживаться того или иного мнения учителей прошлого или продвигать свое собственное понимание без риска быть обвиненным в ереси, поскольку ни одно из этих мнений не отражало единой иудаистской позиции по данному вопросу и не было догматическим. С одной стороны, это давало свободу философскому и теологическому поиску, но с другой — неизбежно ограничивало его значение для общины, поскольку любое утверждение приобретало статус лишь одного из возможных решений.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: