Б. Яковенко и его философия - Яковенко Б.В. Мощь философии

Оглавление:

Таким образом, философская мысль неумолимо самоутверждается исторически и самоопределяется через и в своих исторических открытиях систематически; и этим с неоспоримой очевидностью проявляется присущая ей сила. Но ее значение далеко, далеко не исчерпывается этим; ибо ее сила, ее значение дает о себе знать, и притом еще более существенно, еще более внушительно, также и за пределами этого, так сказать, эгоцентрического существования.

Действительно! Нет такой культурной сферы или среды, в которой философская мысль не нашла бы применения, тем более, в которой она не была бы ведущим фактором и не играла бы направляющей роли. Будь то наука, искусство, государство или религия; будь то более частные подразделения этих фундаментальных, существенных сфер культуры и культуры; будь то культура в целом, то есть в синтезе и связи всех ее отдельных потоков и тенденций, как она реализуется в жизни и истории отдельных народов и в огромном масштабе в жизни всего сознательного мира (человечества), везде философская мысль является направляющим, освещающим, объединяющим элементом. Это происходит по той простой причине, что культура, каждое ее проявление в первую очередь имеет дело со смыслом и постижением, а философская мысль так же изначально является высшим напряжением всеобъемлющего постижения. Как закулисный, интимный аспект, философствование неотъемлемо присутствует на заднем плане любого культурного становления и открытия, обосновывая его, вдохновляя, определяя. Нет ни одного научного синтеза, ни одного художественного творения, ни одного государственного акта, ни одной религиозной догмы, в которых так или иначе не была бы задрапирована философская мысль и которые не стояли бы твердо и уверенно, как таковые, на ней одной. И сами понятия истины, красоты, справедливости, божественного являются самым очевидным образом ее продуктами, и только в ее лучах они обретают и сохраняют свой смысл, свою значимость, свое значение. История науки изобилует примерами, с очевидностью подтверждающими сказанное. И для этого нет необходимости забираться в далекую глушь античных зачатков науки или ее средневековой растительности, когда, за редчайшими исключениями, не было различия между научной деятельностью и философствованием, а первая просто философствовала (будь то Фалес или какой-нибудь маг или алхимик доренессансного периода). Достаточно указать на открытия и теории Коперника, Галилея и Ньютона, с которых началась современная наука, но которые, несмотря на все их чисто астрономически-механическое содержание, были попытками осмысления всей Вселенной, то есть попытками, по сути, мировоззренческими, философскими. И научно фундаментальное и абстрактное математическое учение о бесконечно малых (дифференциалах) также родилось и научно утвердилось в теснейшем переплетении, с одной стороны, с монадотропной метафизикой Лейбница, а с другой — с учением Ньютона о движении, что окончательно закрепило торжество мировоззрения Коперника над наивными представлениями греков и средневековья. Дарвинизм и эволюционизм относятся как к определенным чисто научным теориям биологического и антропологического характера, так и к определенным философским концепциям и мировоззрениям. Позитивизм (по крайней мере, в его первоначальной, аутентичной форме) явно представляет собой попытку науки, а лучше комплекса точных наук, заменить философию и философский синтез ее наиболее общими результатами. Открытие и развитие учения о комплексах стояло в прямой связи с логическими и философскими апориями учения о бесконечно малых и, в свою очередь, оказало чувствительное влияние на трактовку некоторых основных теоретических и философских проблем. Так называемая математическая логика, будучи чисто математической дисциплиной, как только оперилась, сразу же стала претендовать на вселогичность, воображая, что может стать той вселогикой, тем всеязыком, той Characteristica generalis, о которой так настойчиво мечтали многие философы, включая великого Лейбница. Чисто научная концептуальная реорганизация, наметившаяся с начала этого века в механике и физике, сразу же приобрела характер и значение борьбы между механистическим и энергетическим мировоззрением. Наконец, пресловутый принцип относительности, на котором сейчас сосредоточено внимание всех ученых в механике и физике, был тут же переформулирован некоторыми философами в новую философию творения и бытия, так что теперь приходится серьезно и кропотливо думать, где здесь значительный научный выигрыш, где приемлемая, но давно известная философская идея, а где совершенно несостоятельная философская выдумка.

Яковенко Б.В. Мощь философии

Поскольку искусство и философия гораздо более чужды друг другу, чем наука и философия, которые движутся в одном направлении, открывая мысль, тогда как искусство — это открытие фантазии, в искусстве не так легко разглядеть философский элемент, как в науке; и история искусства не является, как история науки, повествованием о философских начинаниях и попытках своего объекта. Тем не менее, даже художественное творчество, по крайней мере, на его кардинальных этапах и в его ярких фундаментальных проявлениях, обязательно пропитано философской мыслью, ибо оно наделено всепроникающим смыслом и воплощает в себе всеобъемлющее мировоззрение. Наиболее ярко это проявляется, конечно, в области поэтического и прозаического искусства, как наиболее вдумчивого из всех существующих искусств. Великие классики греческой трагедии, Данте, Шекспир, Сервантес, Мольер, Гете, Толстой, создавая прекрасное слово, неустанно и неутомимо пытались раскрыть смысл бытия и научить жизни. Муза Байрона и Шелли, Шиллера и Геббеля, Лермонтова и Тютчева — муза глубоко мировоззренческая; и в наше время трудно представить себе писателя, даже посредственного таланта, даже незначительного, который не применяет через свои рифмы и образы какую-то идеологию, какое-то представление о мире, какую-то философию жизни. Но и архитектура, и скульптура, и живопись также явно обнаруживают мировоззренческую душу. Главное различие между византийским храмом, храмом Возрождения и готическим храмом, между картинами Леонардо, Боттичелли, Рембрандта и Тициана, между скульптурами Египта, Древней Греции и, скажем, Микеланджело, или, обращаясь к недавнему времени, между статуями Родена и Мейстровича, — это различие в понимании мира и жизни, различие в воспринимаемом и объявляемом «смысле». И даже в музыке, по крайней мере, в самых значительных, глубоких музыкальных творениях, не тех, что услаждают слух, не тех, что служат для демонстрации виртуозности, а тех, что создают и составляют музыку, заставляют звучать и жить саму душу, очевидна философская, мировоззренческая подоплека. Симфонии и сонаты Бетховена, оперы Вагнера, все произведения Баха, Моцарта, Шумана, Шуберта, Шопена, Чайковского — что это в большем или меньшем масштабе, с большей или меньшей силой и гениальностью выражения, чем музыкальное повествование о сути и смысле бытия?

Государство тоже совершенно чуждо философии, будучи волевым и практическим определением; но оно тоже пронизано и проникнуто философской мыслью, особенно ярко проявляющейся в его масштабном, глубоком, радикальном самовыражении, захватывающем и определяющем целые эпохи и целые народы, даже общества народов. Любой исторический пример может продемонстрировать это с исчерпывающей ясностью. Афины и Спарта в Древней Греции, великая Римская империя, теократическое государство средневековья, абсолютная монархия нового времени, буржуазно-демократическая республика XIX века — все это было не чем иным, как политико-социальным, межчеловеческим выражением и реализацией каждый раз особого мировоззрения, воплощением каждый раз особого «смысла» в конкретную жизнь. Идеологическая, мировоззренческая природа нынешнего российского государственного строя, которая нитью проходит через все деяния советского правительства, совершенно ясна, наглядна, так же как ясно и наглядно мировоззрение, лежащее в основе русского самодержавия, которое так долго держало его в умах, сердцах и душах русского народа. Обе великие революции новейшей исторической эпохи, французская и русская, несомненно и очевидно были движимы и освещены определенными понятиями о мире и жизни, на основе которых только и могло возникнуть и распространиться широкое море беспощадной, духовной, политической и социальной критики, приведшей к революции, и вырасти те требования и запросы, которые воплотились в системах, пришедших на смену старым. На вопрос: как стала возможной великая революционная катастрофа, которая потрясла и продолжает потрясать Россию, а также Европу, можно дать только один основной, фундаментальный ответ: через глубокую идейную и созерцательную трансформацию, которую пережил русский народ в течение XIX века в лице своей интеллигенции, во главе со своими великими духовными лидерами и представителями.

Яковенко Борис Валентинович

Борис Валентинович Яковенко — русский философ, историк русской философской мысли, публицист и переводчик. Родился 4 июня 1884 года в Твери. Сын народника В.И. Яковенко. В 1903 году окончил классическую гимназию в Санкт-Петербурге, в 1903-1905 годах учился во Франции — в Сорбонне и Свободном русском университете, затем поступил в Московский университет. В 1905 году участвовал в революционном движении, был арестован. После освобождения в 1906 году уехал за границу и продолжил обучение в Германии (1906-1908). В Гейдельберге ему преподавал В. Виндельбанд, а во Фрайбурге — Г. Риккерт. С 1908 года сотрудничал в журнале «Вопросы философии и психологии». После возвращения в Россию в 1910 году вместе с С. И. Гессеном и Ф. А. Степуном основал русский отдел Международного ежегодника философии культуры «Логос», который редактировал в 1912-1914 годах. В 1912 году был вновь арестован за связь с социалистическо-революционной организацией. С 1913 года жил за границей, сначала в Италии до 1924 года и в Германии с 1922 по 1929 год, затем по приглашению Т. Г. Масарика переехал в Прагу. Там он до 1939 года редактировал журнал «Русская мысль» и отдельные тома «Международной философской библиотеки» (Bibliotheque Internationale de Philosophie). В 1938 году он опубликовал свою «Историю русской философии» на чешском языке, а в 1940 году — «Историю гегельянства в России» на немецком языке. После отъезда из Италии он продолжал сотрудничать с итальянскими издательствами, публикуя на итальянском языке книги как по философии, так и переводы русских классиков, в том числе Гоголя, Достоевского, Чехова, Короленко, А. К. и Л. Н. Толстых. Философские взгляды Яковенко основывались на неокантианстве, но в существенно преобразованном виде: сам он называл их критическим или трансцендентальным интуитивизмом. Он последовательно критиковал религиозную линию в русской философии, полемизируя с Н. Бердяевым, В. Эрном, С. Булгаковым и др. Известен также критическим анализом взглядов Э. Гуссерля, Г. Коэна, С. Маймона, И. Фихте и историей русской философии. В то же время он выступал за разнообразие философских систем, поскольку они не дезориентируют и не выхолащивают философскую мысль, а наоборот обогащают ее. Целью философии, по мнению Яковенко, является открытие смысла жизни, постижение бытия во всех его проявлениях. Выход из сложившейся ситуации Яковенко видит в онтологии. Подлинное бытие вещи должно познаваться не трансцендентно, не вне познания, а имманентно, внутри процессов познания. Такой подход, по мнению Яковенко, позволяет преодолеть предрассудки натурализма, антропоморфизма, психологизма, интенсионализма, а также все формы монизма и дуализма, вносимые субъектом в познавательный процесс. Тем самым философия должна обратиться к чистой мысли как таковой, как основе субстанционального состава познания. Умер в Праге 16 января 1949 года.

Философские взгляды Яковенко

Яковенко последовательно выступает против религиозной линии в русской философии, защищая философию от влияния на нее любых внефилософских мотивов. В этом же ключе он критикует Бердяева, Булгакова, Флоренского и других за «национализацию» философии. Я. много сделал для теоретического осмысления и методологического анализа истории русской философии (особенно в пражский период). Однако известен он прежде всего своей философией трансцендентального плюрализма, или критико-трансцендентального интуиционизма, основные положения которой были сформулированы в период его сотрудничества с журналом «Логос». Философия, по мнению Ж., должна исходить из проблем жизни, открывать ее смыслы, постигать бытие во всех его проявлениях. Она раскрывается как трансцендентная сущность жизни и культуры и реализует себя в ее истории как фиксация моментов Абсолютного бытия. Фиксируя различие между внутренним бытием вещи и ее данностью в восприятии, философия вводит проблему трансцендентного, фиксируемого как отношение между чувственным и сверхчувственным, явлением и сущностью, единым и многим, и проявляющегося в противопоставлении субъекта и объекта.

Однако сущее можно трактовать не трансцендентно, не вне познания, а имманентно (внутри процессов познания). Философия должна очистить себя от «догматического присутствия» сознания. Сделать это, по Ж., можно через ограничение философии, т.е. ее отделение от других форм проявления сознания (науки, искусства, права, морали, религии, политики), на психологических, гносеологических и методологических основаниях (отсюда ее противостояние трансцендентализму русской космологии), и через ее освобождение, т.е. «критическое отстранение» субъекта от содержания познания. Последнее позволит преодолеть предрассудки натурализма, антропоморфизма, психологизма, интенсионализма, а также все формы монизма и дуализма, вносимые субъектом в познавательный процесс. Тем самым философия должна обратиться к чистой мысли как таковой в качестве основы субстанционального состава познания. Это требует преодоления сенсуализма, интеллектуализма и теологии на основе интуиционизма. Сущность, постигаемая чистой мыслью, может быть определена, согласно Ж., как совокупность значений и смыслов, которые сознание и душа несут в себе как данное, но принципиально отличное от них и самостоятельное по своему значению.

Следовательно, философия должна быть противопоставлена всем формам релятивизма и агностицизма. Философское познание имеет две стороны: научно-критическую, направленную на предмет, и мистическую, направленную на саму сущность, раскрывающуюся как система ценностей. Критико-познавательный подход к сущности раскрывает ее как само абсолютное познание. «Подлинное философское постижение есть самопроявление философской мысли в Сущем и непосредственное присутствие Сущего». Иррациональность жизни снимается культурой, которая находит свое завершение в философии. Философия есть самопознание Сущего, исторические этапы постижения которого зафиксированы в единстве категорий философии. Отсюда философский плюрализм Я, который проецируется в общество как система демократии. В целом философия Я. выступает как оригинальный синтез идей Канта, Гегеля, Когена, Риккерта, Гуссерля.

Новые идеи в философии

Избежать дуализма и преодолеть разрыв между субъектом и объектом, сущностью и явлением и т.д. можно, интерпретируя сущее не трансцендентно, не за пределами познания, а имманентно, в этих пределах. Поиск сущего в «океане наивно-догматической естественности» сознания осуществляется, по Яковенко, через операции двух видений: ограничения и освобождения. Первое отделяет философию от науки, права, искусства, морали, религии на психологических, гносеологических и методологических основаниях. С помощью второго, сводящегося к «критическому отстранению» субъекта от содержания познания, мы избавляем познавательный процесс от натурализма, антропологизма и психологизма, привнесенных в него субъектом. Так мы приходим к чистой мысли как таковой, к объективной и принципиальной основе содержательного состава познания. Этот мотив философии Яковенко, заимствованный им у Г. Когена, сопрягается с другими, идущими от Г. Риккерта, когда бытие трактуется как совокупность более или менее определенных культурных ценностей и смыслов, которые сознание и душа несут в себе как данность, но принципиально отличны от них и самостоятельны в своем значении. Следовательно, философское познание имеет две стороны: научно-критическую, обращенную к предмету, и мистическую, обращенную к самой сущности, раскрывающейся как система множества вполне самостоятельных значений. При критико-познавательной оценке сущего оно предстает как само абсолютное познание, «позитивная мистика», к которой человек приходит от «безграничного сомнения». Заключение этого процесса таково: «Истинное философское постижение есть самоуправление философской мысли в Сущем и непосредственное присутствие Сущего» (Сила философии // Логос. 1925, кн. I, с. 40).

Сама история философии предстает как самопознание бытия, в котором исторические этапы приобретают смысл систематического единства категорий. Иррациональность жизни снимается культурой, а последняя вновь находит свое завершение в философии. Яковенко рассматривал демократию как социальную проекцию философского плюрализма, существенным моментом которого он считал как требование свободы труда, привнесенное русским большевизмом, так и идею личности как труженика и хозяина государственного бытия. С этих философских позиций, представляющих собой некое синкретическое единство мотивов Канта, Когена, Риккерта, Гуссерля и Гегеля, Яковенко дает оценку современной русской философии, которая, по его мнению, «подавлена влиянием внешнего по отношению к ней фактора» (О задачах философии в России // Русские ведомости. 1910. 30 апреля. № 98).

Он выступает с рядом резко критических статей о философии Бердяева, Булгакова, Флоренского, протестуя против национализации философии, будучи убежден, что «философская мысль как таковая характеризуется своим собственным планомерным развитием, живет своей внутренней жизнью, по отношению к которой ее внешнее обнаружение в области той или иной нации совершенно случайно» (Очерки русской философии. Берлин. 1922. С. 3). В 1912 году, во время подготовки к празднованию 300-летия Дома Романовых, Яковенко был арестован из-за его связей с Московской социалистической революционной организацией, в следующем году он покинул Россию и до 1924 года жил в Италии. Он рассматривал Октябрьскую революцию как проявление стихийного максимализма русского народа, но возвращение на родину стало для него проблематичным, а затем и невозможным. Он часто выступал в периодических изданиях, издаваемых русской колонией в Риме. Появляются его книги по истории русской мысли — «Философия большевизма» (1921), «Очерки русской философии» (1922), «Философия у русских. История русской философии» (на итальянском языке, 1925-1927). В них он подчеркивал конструктивное значение формирования теоретико-познавательной проблематики в русской мысли, начиная с работ Кудрявцева-Платонова, Шпира (Спира), Чичерина, Козлова и других и заканчивая статьями в журнале «Логос».

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: