Свобода и ответственность личности - Понятие свободы и личности в Древнем Китае

Оглавление:

Свобода воли — одно из устойчивых выражений, активно эксплуатируемых современной культурой. Его часто понимают как качество личности, которое отличает современного человека не только от мира природы, но и от более ранних исторических эпох. И популярное представление об этом предмете почти полностью объясняется тем, что нынешняя цивилизация в полной мере использует свободу воли. Как обычно бывает в таких случаях, разговор об этой составляющей жизни обычно задерживается, а сама тема рассматривается как неоспоримо доказанный, очевидный факт. Между тем, история философии показывает, что оснований для такого оптимизма не так уж много. По крайней мере, в основе современной традиции понимания человеком смысла воли и свободы лежит ряд противоречий.

Как отмечает В.В.Соколов, проблема свободы, как никакая другая, выражает специфику сознания и поведения личности в условиях различной социальной действительности и учитывая природную сущность Соколов В.В. Введение в классическую философию. М.: Издательство МГУ, 1999. — С.295. Следует отметить, что проблема свободы воли является одним из оснований философии. И неважно, какой регион мира — Восток или Запад — представлен тем или иным историческим периодом. И здесь, и там тема деятельности человека в мире, его места в космосе и его собственной жизни занимала одно из самых видных мест. Хотя эту тему принято называть этическим вопросом, интерес к ней не зависит от стадии развития моральных представлений, от того, сформирована или нет та или иная сфера этического. Конечно, разные культуры и эпохи по-своему отвечали на этот вопрос, но вряд ли найдется такая, которая игнорировала бы эту проблему. В любом случае, даже самые общие взгляды, существовавшие в мифологии и натурфилософии, возможно, еще раньше, настоятельно требуют своего понимания.

Человек, который пытался понять себя и мир, на определенном этапе приходил к выводу, что в его отношениях с окружающим миром не хватает какого-то звена. Человек, осмелившийся задуматься о мире, в течение некоторого времени испытывал своего рода «беспокойство» по поводу того, что связывает его с миром и что его разделяет, что он способен делать в этом мире, будь то «духовная» деятельность (созерцание, приобщение к первичному) или эмпирически-практическая деятельность. Это означает, что любая деятельность человека в мире с определенного начального момента (который всегда будет оставаться загадкой) приобрела статус проблемы.

Как отмечает А.А. Столяров, попытки их решения в конечном итоге привели к выделению особой сферы смыслов, характеризующей некоторые внутренние основания и условия человеческой деятельности. Сфера этих смыслов в новоевропейской традиции обозначается терминами «воля» и «свобода». Первый, в общепринятом понимании, характеризует способность определять себя для достижения известной цели (таким образом, он подразумевает способность представлять себе некоторые объекты как желаемые); второй обозначает набор гипотетических условий, при которых решение и действие «зависят» от субъекта, т.е. не определяются причиной вне субъекта. Таким образом, понятие «свобода» может выражать специфические условия существования самой воли, которые в новоевропейской традиции передаются понятием «свободная воля». Во всех трех концепциях очень важен моральный аспект их значения Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М, 1999. — С. 9.

Понятие свободы и личности в Древнем Китае

Известный российский синолог Е.А. Торчинов считает, что на Западе, и в какой-то степени в русской философской традиции, «с китайской философией связан миф, а именно миф о ее рациональности, возникший, видимо, в эпоху Просвещения благодаря трудам как иезуитов, так и «просветителей», особенно Вольтера. — СПб: Азбука-классика, 2007. С. 60. он считает, что, несмотря на то, что за последние два с половиной столетия понятие рациональности значительно расширилось, к китайской культуре оно применяется самым поверхностным образом и даже воспринимается как более рациональное, чем европейская культура.

Действительно, если подойти к вопросу формально, то можно увидеть предельную рациональность в китайской философии. Этические взгляды Конфуция основывались на идее, что наш мир сам по себе не является и не может быть злым, поскольку он создан и управляется совершенно доброй и высшей безличной пантеистической сущностью, Небом (тянь), которое само по себе является добрым и предназначило вселенную также быть доброй. Небеса установили порядок (ли), который наполнен добродетелью, т.е. имеет в своем содержании добро. Это заложено в программе мироздания. Зло возникает из нарушения порядка, созданного добром, и было создано добром Гусев Д.А. и др. История философии. — М.: Эксмо, 2004. С. 51. зло является результатом разрушения этого порядка. Но такую причинно-следственную зависимость приписывает миру европейский ум! Нельзя не провести аналогии с попытками схоластических мыслителей создать целостную картину мира.

Если следовать западной логике, то можно предположить, что конфуцианская философия, воспринимая мир как систему с заранее заданными параметрами, не отрицает свободу личности (как иначе можно нарушить небесный порядок), но явно приписывает ей негативную роль в мироздании. В результате его проявления мир отклоняется от добра и погружается в хаос. Из этого следует, что индивидуальная воля обязательно должна быть подчинена общему порядку (li).

Даосская философия также пропитана причинно-следственными связями с точки зрения, привычной для европейца. Согласно даосским философам, человек — это полет стрелы: Он идет туда, куда посылает его стрелка, и его движение зависит от натяжения тетивы, от сопротивления воздуха, от того, встретится ли ему на пути препятствие. Конечно, направление полета может измениться, например, из-за порыва ветра или дождя, но стрела не может сама изменить свое направление и тем более улететь обратно. Жизненный путь, даруемый совокупностью сил, находящихся вне человека, называется Дао. С обычной точки зрения можно утверждать, что здесь не видно свободы воли, и за все, что происходит в его жизни, человек не отвечает сам, он подчиняется действиям внешнего порядка.

Но, как показывает Е.А. Торчинов, наш обычный подход к философии древнего Китая приводит к ошибкам. Во-первых, корни китайской мысли лежат вовсе не в рационализме, а в теории симпатии, «родства видов». «Таким образом, космос предстает как единая резонирующая система, грандиозный звучащий органон, единый организм, образованный из взаимно перекликающихся родов бытия по принципу всеобщей симпатии. Этот мир управляется не причинностью, а другим принципом: воздействие-реакция (ган-ин; почти бихевиористский «стимул-реакция»): воздействие на одну струну и реакция другой, родственной струны: «Нельзя сорвать цветок, чтобы не потревожить звезды» Торчинов Е.А. Пути восточной и западной философии: восприятие запредельного. — СПб: Азбука-классика, 2007. С. 63.

Человек, личность и мир в русской культуре и философии

Русская традиция также является одной из тех, о которых существует больше мифов, чем достоверных, объективных фактов и теорий. Существует, например, точка зрения, что в России до XIX века не было философии, а значит, не могло быть и развитых этических идей, в том числе о свободе и ответственности человека. Это тоже позиция западной, действительно евроцентричной традиции.

Несомненно, до указанного периода в России не было развитой философии. В европейском смысле. Но было, конечно, и развитое мировоззрение, включавшее глубоко разработанную этическую концепцию, в том числе проблему свободы воли. Как заметил в начале прошлого века русский философ Е. Н. Трубецкой, «икона — это метафизика в красках». И именно в иконописи на протяжении большей части русского средневековья выражались взгляды русского человека на проблему свободы и собственной ответственности. Мир средневековой Руси был миром иконы. И понимание свободы тоже было, в некотором смысле, знаковым. Поскольку внешние границы свободы, разумеется, определялись каноном, то есть универсальным законом, которому подчинялся человек, это давало правящей традиции право обвинять древнерусскую культуру в игнорировании или даже пренебрежении свободой личности.

Более того, общепринятая интерпретация российской социально-политической системы гласит, что ни понятие «свобода», ни понятие «личность» не были популярны в России. Было только тогда, когда существовало более терпимое, но обычно довольно жесткое подчинение индивида целому — политической и экономической системе.

Однако если посмотреть с другой стороны, то окажется, что канон определял лишь основные культурные рамки цели и границы того, что считалось достойным. Более того, оказывается, что образ мышления и установки русской культуры, по крайней мере, в некоторых отношениях схожи с вышеупомянутым мышлением древнего Китая. Европейский образ мышления, который фактически противопоставляет личность и бытие, личность и общество, стал актуальным здесь только в 19 веке. Человек мыслится не как отдельная субстанция, не как монада, а как часть бытия, от которой зависит безопасность всего, но благое существование которой немыслимо без блага целого.

Типичным примером является теория «Москва — третий Рим», суть которой заключается не в имперских амбициях крепнущего государства, а в принципиально ином позиционировании себя по отношению к бытию, в отличие от европейского образа мышления. Смысл существования русского общества и каждого человека определялся единственной задачей — сохранением истины, которая служит единственно верному и достойному. Таким образом, для допетровской мысли вопрос о свободе личности лежал в совершенно иной плоскости, чем для современного человека. Главный вопрос заключается не в определении границ своей значимости или власти, не в определении границ допустимого в дуалистических отношениях человека и бытия, человека и общества, и не в выделении себя как уникальной части бытия. Вопрос о свободе воли был совершенно иным: он заключался в том, насколько возможно сохранить то, без чего все остальное в жизни теряло всякий смысл для человека той эпохи, а именно — истину. Свобода была только в ее защите. Это особый способ понимания данного явления, которое, по мнению А.С. Панарина, можно назвать «свободой служения» или «свободой дарения».

Свобода и необходимость в эпоху Античности

В европейской философской традиции концепция человека долгое время основывалась на оптимистическом признании его целостности. Хотя признавалось, что полнота человеческого существования нарушается страстями, акцент всегда делался на возможности абсолютного исправления такой ситуации. Корни такого взгляда, возможно, следует искать в истоках человеческой культуры, до которых может добраться только современный исследователь, — в древних культах. Среди них, конечно, религия Древней Греции оказала наибольшее влияние на возникновение европейской цивилизации. Отсутствие в эллинистическом мировоззрении таких понятий, как грех или праведность (понимаемых как явления, затрагивающие весь космос), можно объяснить репутацией греков как людей с заметной долей плутовства, которая сохранилась до наших дней.

Это также отмечается в вышедшей на рубеже 19 и 20 веков книге «Иллюстрированная история религий» под редакцией профессора Д.П. Шантепи де ла Сосси: «Но насколько мы знаем религию простых граждан, становится удивительным, до какой степени в кругу их представлений моральный долг отходит на второй план». Ред. второй. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, Российский фонд мира, 1992 г. -Т.2. -С.206. Русский философ С.Н. Трубецкой определяет причины такого незавидного положения нравственных принципов в жизни древних эллинов. Из его описания можно сделать вывод, что власть необходимости, с одной стороны, и правление олимпийских богов, «множество темных, подземных и чудовищных сил» Кн. С.Н. Трубецкой потерпел поражение. Курс истории античной философии. М.: Гуманитарный издательский центр «Владос»; Русский двор, 1997. -С. 61 С другой стороны, это предполагает, что зло — это внешняя или даже сверхъестественная сила, с которой могут бороться только такие потусторонние существа. И это не имеет почти никакого отношения к человеческой природе. Роль обычного смертного заключается в том, чтобы установить с ними контакт, заключить союз. Таким образом, в сознании древних нет основы для представлений о порочности, неполноценности человеческой природы. Кроме того, из отстраненности от морального процесса в их сознании возникла уверенность в возможности собственного автономного существования.

Исследователи отмечают Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М, 1999. интеллектуальный характер объяснения феномена «воления» античностью. Здесь «воля» возникает именно как способность человеческого разума. Спонтанность или отсутствие разума относится к противоположной сфере — хаосу. На первый план выходят два аспекта: сознание и моральная необходимость действия или решения, между которыми древнегреческая традиция не видит различий. Эта традиция сохраняется и по сей день, несмотря на глобальные изменения, которые претерпела европейская мысль в начале христианской эры, и уже у Б. Спинозы свобода выступает как осознанная необходимость.

Так что эта автономия не в современном смысле самоопределения. Человек автономен только тогда, когда он является целостной частью мирового порядка, в который он встроен наравне с высшими силами. Если в этой грандиозной системе происходит хоть малейшее нарушение, оно, как и любой кризис в современной мировой экономике, бьет по правым, виноватым и даже тем, кто изначально находился на обочине. «Идея компенсации — это не идея субъективной вины, а идея возмещения ущерба, нанесенного порядку» Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М.: ГЛК Ю.А. Шичалина, 1999. -С.23 — так А.А. Столяров характеризует основы религиозно-нравственных воззрений Древней Греции.

Основания средневекового понимания свободы

Аврелий Августин, один из великих Отцов Церкви, хотя и не любил греческий язык, во многом испытал влияние эллинистического философа в своих взглядах. Это особенно заметно на первых порах. И особенно в области установления возможности человека управлять собой, то есть быть самодвижущейся и самодвижущейся силой. Сходство идей раннего Августина с предшествующей традицией поражает и в его стремлении избежать действия закона компенсации путем создания четкой логической системы взаимоотношений между Творцом и творением. «Удалите распутников из человеческих обществ, и удовольствие принесет беспорядок повсюду» О порядке. Цитируется по Бычков В.В. Этика отцов церкви. М.: Научно-производственный центр «Ладомир», 1995, с.2. 364, он отмечает, оценивая место зла в мире. В целом трактат «О порядке» весьма примечателен в плане правильного определения генезиса не только августиновской мысли, но и средневековой этики. Написанная в ранний период его христианского служения, она вобрала в себя как языческие, так и христианские влияния. Будучи наследником античности, Августин не мог не построить гармоничную систему мира, в которой каждая вещь имеет свое место, даже если оно не всем понятно. Как уже говорилось, это делается для того, чтобы не нарушить порядок мира, его гармонию. Ибо иначе из-за кулис выйдут разрушительные силы хаоса, силы настолько ужасные, что они приведут к полному краху мира, к апокалипсису.

Вот почему Августин, даже будучи совершенно искренним христианином, который прежде всего хочет избавить имя Бога от малейшей тени сомнения, формулирует взгляды, которые иногда противоречат христианскому мировоззрению. По его мнению, поскольку Бог создал мир, он совершенен (в смысле упорядоченности); в нем нет ничего плохого. Любое несовершенство он объясняет слишком узким взглядом людей на жизнь или нежеланием учитывать то, что происходит вокруг них: «Но это то же самое, как если бы человек, который видит настолько плохо, что его глаз не может охватить больше одного квадрата на мозаичном полу, стал бы критиковать художника за то, что он не может расположить эти квадраты в определенном порядке и положении. Виноват ли художник в том, что его критик не способен воспринять его мозаичную работу как единое целое, сливающееся в прекрасное целое? Но именно это и происходит с теми простодушными людьми, которые, поскольку не могут своим слабым умом воспринять совокупность и гармонию вещей, если что-то причиняет им вред, и этот вред, по их мнению, велик, то они считают, что во всем остальном есть великое отвращение» Аврелий Августин. На заказ//О истинной религии. Теологический трактат. Минск: Харвест, 1999. — и считает, что все прекрасно, даже то, что на первый взгляд кажется ненужным или вредным: если что-то существует, значит, на это есть причина и это часть общей гармонии. В масштабах Вселенной все идеально.

И все же, как нам примирить совершенство Творца, совершенное целое, созданное Им, с несовершенством отдельных частей, которое только видно, но так бросается в глаза? В конце концов, даже сам Августин называл неверующих «нечестивыми», а мелких — «мелкими». Он попытался выйти из положения с помощью теории свободы воли. Но это привело, в соответствии с уже упомянутым стремлением как сохранить гармонию вселенной, так и оправдать Бога и не очернить совершенство Его творения, в действительности к противоположному результату. «Эводий». Значит, кто-то другой совершает зло, которое, как ясно, не принадлежит Богу? — Августин: конечно. Потому что зло не может появиться само по себе. И если спросить, кто именно это делает, то ответить нелегко: никто один — потому что каждый творит свое зло. Поэтому, если у вас есть сомнения, подумайте о том, что было сказано выше: Проступки наказываются Божьим правосудием. И они, конечно, не были бы справедливо наказаны, если бы не были совершены добровольно» Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М.: ГЛК им. Ю.А. Шичалина, 1999 г. -С. 125.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: