Л. Лопатин и его философия - Трансформация психологической деятельности

Оглавление:

В решении вопроса о свободе воли человека Лопатин ориентируется на Канта и Шопенгауэра: необходимость не исключает свободу воли, а утверждает ее в качестве основы. В мире вещей все детерминировано — подчиняется строгим законам, но эти законы в свою очередь подчиняются силам, которые их порождают, а эти силы абсолютно свободны от законов, которые они создают.

Причины вещей не могут исходить из физической природы, здесь нет творческого начала, и все является продолжением того, что было раньше. Но традиционно существовало ложное представление о нем: как о неизменном единообразии, как о процессе, протекающем по одним и тем же механическим законам. «Таким образом, закон причинности в его современном понимании, последовательно раскрытый, неизбежно становится механическим законом сохранения энергии. В физическом мире все процессы протекают в соответствии с законом сохранения энергии и абсолютного безразличия к качественной стороне явлений. В духовной сфере, однако, существует определенная неопределенность, то есть момент «творческого самоопределения», и есть качество или целенаправленность действия. Не предполагается однородность явлений. Закон причинности основан на двух постулатах: Любое действие предполагает наличие агента; каждая проявленная реальность предполагает наличие воплощенной в ней силы. Другими словами, «закон причинности состоит в том, что все существующее, поскольку оно обладает реальностью, является причиной, то есть проявляется в чем-то. Такие причины, которые не имеют никакого производящего их действия, а только начинают новые действия из самих себя, являются творческими. Реальность, таким образом, имеет свою метафизическую основу в творческой первопричине, которая, следовательно, также свободна от творчества, то есть «самоавторитетна». Эта причина — воля. И весь вопрос о нравственной свободе воли в человеке Лопатин сводит к вопросу: присутствует ли в нашей личности творческая сила и в каком смысле она присутствует?

Теперь, если мы перенесем эти принципы на человека, мы можем сделать вывод: Человек зависим от полной необходимости в мире вещей, но при этом он является проявлением (выражением) своего внутреннего «я», которое свободно от феноменального мира. То есть действия человека определяются действием его внутреннего «Я»; это его воля. Таким образом, «детерминизм не противоречит свободе, ибо внешняя необходимость явлений ни в коей мере не исключает внутренней свободы сил, облеченных в эти явления. Наша воля проявляется во всех наших действиях, даже если мы не замечаем ее проявления в них, например, в процессе восприятия.
Чтобы решить вопрос о творческой свободе воли, Лопатин исследует мыслительные процессы человека и его восприятие. Здесь главным вопросом для него является: «Какова причинно-следственная связь между психической силой и ее продуктами — восприятиями»? Мы судим обо всем на основании того, что воспринимаем в себе. Все явления воспринимаются нами благодаря заключенной в нас психической силе. Через внешнее воздействие на нас явлений психическая сила реагирует на них «через своеобразный акт восприятия» и создает на их основе психические явления (цвет, вкус, запах и т.д.), «и эти акты постепенно образуют материал для их дальнейшей деятельности».

Трансформация психологической деятельности

«Наши психические явления существуют только в нашем сознании, и нигде больше они не существуют». Таким образом, мы можем представить себе влияние внешнего мира на нас. Более того, мы никогда полностью не осознаем и не можем объяснить, как психические силы, попадающие в их сферу, преобразуют явления, то есть почему на одни явления они реагируют так, а на другие — иначе. Его невозможно объяснить, потому что сфера свободно творящего разума не поддается логическому анализу. «Во всех наших психических состояниях мы имеем нечто непосредственное, непосредственно данное, неопределимое в нашей внутренней индивидуальности». Это говорит о том, что Лопатин относит акты психической силы к видам духовного творчества. «Непосредственное творчество нашего духа является, таким образом, основой и почвой, на которой постепенно развиваются все явления нашего сознания. Между внешним миром и нашим познанием лежит сфера психической жизни и чувственной восприимчивости, и только через них мы можем судить о мире. Мир дан нам только через «ментальные знаки» (наши ощущения). И нет никакой призмы между нашей волей и нами самими. Все мыслительные процессы и умственные действия — это наше внутреннее наполнение, мы их не воспринимаем, но через них живем и благодаря им совершаем любое действие. Поэтому все наши действия в первую очередь подчинены нашей внутренней психической силе, они зависят от нее. Все, что мы делаем, мы делаем по своей воле.

Внешние силы действуют на наше сознание, но акт сознания — это всегда самодействующая сила, действующая согласно своей собственной воле, даже если на нас действуют внешние силы, которые могут противостоять ей. И это противостояние доказывает свободу нашей воли. «Без внутренней идентичности, которая находится внутри нас, мы не могли бы ощущать реальность и видимость окружающего нас мира; он предстал бы перед нами как призрак бескорыстных призраков».

В нашей жизни, как обычной, так и духовной, действует целеустремленность. Таким образом, мы упорядочиваем воспринимаемый поток хаотических явлений в соответствии с выбранными нами целями. Другими словами: Мы осмысливаем их и придаем им определенную ценность. И это также доказывает превосходство и независимость нашей воли над миром вещей — только мы можем придать миру смысл. Таким образом, мы можем выделить три момента, которые определяют нашу свободу воли.

1) В деятельности каждого одушевленного существа, результат общих стремлений, направленных на частные действия, которые их реализуют, в творческом, но не механическом отношении. Это свобода, которая отделяет всех живых существ от бездушного мира.

2) Только благодаря усилию воли наши природные инстинкты обретают определенность и осознанность.

3) В душе человека существуют бесконечные возможности добра и зла, и от творчества нашей воли зависит, какая из них полностью нас переполнит. Глубокое оправдание велений нашей совести заключается в возможности для нас совершать нравственные революции. Отсюда вытекает необходимость установления телеологического принципа в объяснении природных явлений. «То есть, их толкование в соответствии с предназначенными для них целями».

«Итак, воля человека — это то, что действует в нем целенаправленно».

В намерении заключается свобода

Если бы мы отказались от творчества и целенаправленного мышления, то не было бы сознательного и творческого воздействия на мир. В наших действиях есть только одна необходимость — творить и преобразовывать «художественно», то есть осмысленно. «Творческий акт» — это «перевод всеобщего и неопределенного в конкретное, индивидуально-окончательное»; это своего рода самоопределение. Источник наших импульсов сначала находится на стадии необъяснимых влечений и не определен для нас, поэтому мы вызываем в себе необходимость постижения и определения целей наших импульсов. Но наши импульсы никогда не бывают абсолютными, конкретными, определенными раз и навсегда, и могут меняться в течение времени. В человеке есть только общий фон целей и идеалов; этот фон и есть его характер. Поэтому, исходя из своих общих целей и идеалов, человек должен выбрать из хаотичного набора бесчисленных вариантов тот, который ему больше всего подходит. Это свобода выбора, и чем меньше человек фиксирован на каком-либо стремлении души, тем больше его свобода, но соответственно сложнее раскрыть в нем его внутреннюю природу, определить степень его свободы и его желаний. Это означает, что «человек действительно является творцом своей собственной судьбы, независимой от его природного характера».

Из вышесказанного можно вывести следующие критерии наших стремлений: 1) они никогда не достигают абсолютной определенности; 2) относительной определенности и сознательности они достигают только благодаря усилиям человеческой воли; 3) даже если они внутренне абсолютно определены, они остаются лишь общими стремлениями.

Свобода творчества — основа человеческого духа. Сознание также освобождает ум, поскольку, чтобы действовать нравственно, мы должны определить из совокупности явлений, что есть добро и зло, и простой акт воли, чтобы обратить внимание на то, что воздействует на наши чувства в хаотическом потоке, является освобождением ума от страстей. И с помощью воли мы воздействуем на аффекты, преобразуя их. «Душа человека разрывается между противоположными привязанностями» — между миром хаотических низших привязанностей и миром духовных привязанностей. Эти чувства присущи человеку с самого начала и служат двигателем его действий. И «от свободы человека зависит, к какому миру он присоединится, в какой мир он вживится и сольется со своим бытием». Усилием воли мы возвышаем одни стремления над другими. Природа дает человеку только однородный, неопределенный материал, а человек сам создает свой характер, свои стремления и строит из них свою жизнь. Человек может меняться по своему усмотрению, через разочарования и новые стремления. Это и есть истинное усилие человеческой воли. То есть мы свободны не только в выборе средств, но и в формировании целей. «Возможность моральной революции — это великий, фундаментальный факт человеческой природы».

Этические взгляды

Л.М.Лопатин (1855-1920) был одним из предтеч этического мировоззрения и пионеров этического идеализма в России. Для его работ характерна идея о необходимости «радикального изменения мировоззрения». Исторический прогресс, по мнению Лопатина, возможен только при таком мировоззрении, «для которого свобода воли, разумный нравственный миропорядок и вечность внутреннего мира человека уже не пустые слова».

Этика играла важнейшую роль в философских построениях Лопатина, однако именно этическая сторона его философии оказалась недостаточно изученной и недооцененной. «Все авторы, писавшие о Лопатине, — справедливо замечает В. В. Зеньковский, — были как бы ослеплены блестящими страницами главного труда Лопатина («Положительные задачи философии») и, очевидно, не интересовались его ранними статьями по этике; поэтому в общей характеристике философии Лопатина эта страница обычно вообще не затрагивается, тогда как в ней, на наш взгляд, лежит ключ к пониманию философии Лопатина». Важнейшим этическим пафосом философии Лопатина является убеждение, что «нравственное действие должно иметь мировое значение, распространяться на всю вселенную», что «мы должны понимать добро как свойство и закон природы». Философский дух Лопатина В.В. Зеньковский характеризует такими словами: «Этический подход был согрет в нем подлинным энтузиазмом».

Этический энтузиазм» Лопатина проявлялся не только в его теоретических исследованиях, он пронизывал всю его личность. Этическое мировоззрение было объектом его умозрительного поиска в общефилософском плане; в личностном плане оно составляло его духовный и жизненный мир, было органическим выражением его нравственного опыта. «Как личность Лев Михайлович казался человеком необыкновенного обаяния, невольно ощущаемого всеми, — отмечал один из его биографов. — Главная особенность его духовной композиции — безграничная доброжелательность ко всем живым существам. Полное любви, доброжелательности и терпения созерцание жизни — вот основное, наиболее характерное для Льва Михайловича состояние души… Философия Лопатина немыслима без жизни, полной любви и участия в общении с людьми. Свою этическую доктрину Лопатин изложил не в собственном труде, а в серии статей, опубликованных с 1888 по 1890 год в «Трудах Московского психологического общества» и в «Вопросах философии и психологии». К ним относятся: «Теория морали Шопенгауэра», «Вопрос о свободе воли», «Место этической задачи в современной философии», «Критика эмпирических принципов морали» и «Теория морали Канта». Наиболее важной итоговой работой стала большая статья «Теоретические основы сознательной нравственной жизни» (1890), которая представляла собой сочетание трех последних лекций из публичного курса «Типичные учения в истории нравственности», прочитанного Лопатиным в Политехническом музее в том же году.

Любовь к ближнему

Отправной точкой Лопатина является идея о том, что этика не может быть построена на эмпирических данных вне ее связи со спекулятивным пониманием мира, и что «опыт не может быть той инстанцией, в которой раскрывается смысл моральных движений». Чтобы моральный идеал стал подлинным долгом, он должен получить метафизическую санкцию: «Идея безусловных обязанностей может быть оправдана только на основе полной концепции всего смысла нашей жизни».

Работа Лопатина состоит из трех разделов, посвященных фундаментальным метафизическим принципам этики: идее свободы воли, идее рационального мироустройства и идее бессмертия души. В первом разделе Лопатин пытается обосновать свободу воли как нравственное творчество, во многом предвосхищая постановку и решение этой проблемы в философии Бердяева. По мнению Лопатина, суть моральной свободы заключается «в том общем факте, что мы сами создаем свой собственный моральный мир и изменяем его своими собственными усилиями». Творческая активность сознания необходима как для зла, так и для добра. Нравственная жизнь не создается в нас, но мы создаем ее в самом прямом смысле этого слова… Нравственная доброта — это высший продукт сознательного, личного творчества.

Лопатин считает принцип свободы воли непременным условием всей этики, каким бы ни был ее общий принцип — удовольствие, счастье, польза, необходимость или любые другие цели жизни. Но само по себе это условие нравственности является лишь негативным. Чтобы сделать его эффективным началом, необходимо установить нравственный идеал и определить природу и значение добра: Имеет ли добро условную и субъективную ценность или высшую и безотносительную ценность? Здесь Лопатин задает тему, которая, начиная с «Оправдания добра» В.С. Соловьева и метафизики «всеобщего блага» Л.П. Карсавина и заканчивая этическим учением Н.О. Лосского, в русской этической традиции XX века.

Во второй части своей работы Лопатин пытается утвердить добро как «свойство и естественный закон», как идеал, который движет мировым развитием. Если наше достоинство, считает Лопатин, определяется исключительно степенью приближения к идеалу, то этот идеал «не может быть просто нашим субъективным изобретением; он должен выражать объективную норму и сущность нашего бытия». Из этого следует, что для «полного рационального решения этической проблемы необходимо признать реальность морального миропорядка».

Признание абсолютного добра и нравственного миропорядка наталкивается на опыт существования зла в мире, на бессилие законов добра по отношению к реальной жизни человечества. Отсюда возникает явное противоречие между безусловным установлением законов добра в нашем сознании и их неоспоримым бессилием над судьбами человеческих существ. Здесь Лопатин столкнулся с проблемой морального дуализма бытия, которая впоследствии стала центральной для этики «христианского реализма» С.Л. Франка. Выход из тупика морального дуализма Лопатин видит в отказе от данных нашего морального опыта, в рамках которого зло показано как проекция «эгоистической иллюзии» добра. «Вопрос об отношении этического идеала к законам реального мира, — настаивает он, — требует для своего решения каких-то других, более общих данных, уже спекулятивного характера. Строя свои выводы, Лопатин приходит к заключению, что единственным доказательством реальности нравственного устройства мира является умозрительное понимание того, что вся Вселенная есть реальное воплощение свободного творческого духа, что подразумевает признание бесконечного достоинства всего духовного. В этой идее выражена суть этического спиритуализма Лопатина. Не пытаясь изобрести новые максимы из концепции этического спиритуализма, Лопатин остановился на классических формулах, выражающих дух его учения — категорическом императиве Канта и евангельской заповеди о любви к ближнему.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: