Ортегга-и-Гассет и его философия - Латиноамериканская философия

Оглавление:

Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) — испанский философ, который, будучи расистом, объединил отдельные идеи неокантианства, ницшеанства, феноменологии и экзистенциализма. Получив образование в университетах Бильбао и Мадрида, он защитил докторскую диссертацию в 1904 году. В Берлинском университете он работал в качестве стипендиата (1906-1907) и слушал лекции А. Риля и Г. Зиммеля. В 1908 году он учился в Марбурге у Г. Когена и П. Наторпа, которые привили ему уважение к философии. С 1908 года он преподавал в Мадридском университете, возглавлял кафедру метафизики (1910-1936). В 1914 году он опубликовал «Размышления о Дон Кихоте», в которых впервые была предложена его философия «жизненного разума». В 1916 году он читал лекции в Буэнос-Айресе. В 1923 и 1924 годах он опубликовал «Предмет нашего времени» и «Кант», в которых Ортега пропагандировал «рациовитализм» в области западноевропейской философии. Однако известности он добился благодаря «Дегуманизации искусства» (1925), «Восстанию масс» и «Миссии университета» (оба — 1930). В курсе из 11 лекций «Что такое философия?», прочитанном в Мадриде весной 1929 года, он вновь представляет философию «жизненного разума» как акт синтеза предшествующего развития западноевропейской философии. В этих эссе кризис «европейского духа», о котором заявлял Ницше, анализируется различными способами.

В 1928 году он представил свои философские и социальные идеи в Уругвае и Чили. Либеральный публицист, Ортега был политически активен и был избран в Кортесы в 1930-х годах. В 1934 году во Фрайбурге он познакомился с Михаэлем Хайдеггером, который положительно отозвался об испанском философе. Во время гражданской войны 1936-1939 годов Ортега-и-Гассет находился в эмиграции (Голландия, Португалия, Аргентина). По возвращении в 1945 году он оказался в оппозиции («внутренней эмиграции») к режиму Франко, противопоставив свою светскую доктрину университетской схоластике и либеральной политической доктрине франкизма.

В двадцатом веке Америка приняла значительное число испанцев, искавших признания своих идей и нового вдохновения. Не всем удалось оставить свой след в культуре Нового Света, не говоря уже об участии в развитии его интеллектуальной культуры. Знаменательно, что сегодня практически все признают глубокий и постоянный интерес к социологическим концепциям и философии Хосе Ортеги-и-Гассета и, что еще важнее, существенное влияние его идей на формирование идеологических ориентаций в среде латиноамериканской либерально-буржуазной интеллигенции, а также, собственно, на сам процесс формирования региональной культуры.

Было обращено внимание на актуальность и проблематичность философской мысли Ортеги, на его острую наблюдательность и открытость к другим идеям, а также на его готовность к диалогу. Здесь с пониманием отнеслись к прагматической составляющей этой философии, которая всегда стремилась прорваться через специализированное философское знание к широкому кругу антропологических, культурных и политических проблем, к теоретико-познавательной функции философии и социологии, к цели служения практическим движениям посредством философии и социологии.

Наконец, латиноамериканцы были впечатлены философской культурой и теоретическими взглядами Ортеги. Именно благодаря ему Новый Свет знаком с трудами великих европейских ученых и мыслителей. История адаптации концепций Ортеги к процессу формирования послереволюционной идеологии либеральной и, в некоторых случаях, радикальной левой буржуазии Мексики обернулась игнорированием или критическим отказом от ряда концепций, которые не соответствовали ни реальности революции, ни ее ожиданиям, в то время как национально-освободительная борьба нуждалась в подходящих идеях, подтверждающих цели национального возрождения и самоидентификации. Этим объясняется живой интерес к историологии Ортеги, которая стала основой для теорий «мексиканскости» и теорий «латинской

Латиноамериканская философия

В девятнадцатом веке в Америку прибыло значительное число испанцев, искавших признания своих идей и нового вдохновения. Основная волна эмиграции из республиканской Испании во время и после Гражданской войны хлынула и в Америку. Не всем удалось оставить свой след в культуре Нового Света, не говоря уже об участии в ее развитии. О визитах великих испанских философов (в основном в Аргентину) сегодня в Америке почти не упоминают. И все же сегодня почти все признают глубокий и неизменный интерес к философским и социологическим концепциям Хосе Ортеги-и-Гассета (1900-1969) и, что еще важнее, глубокое влияние его идей на формирование идеологических ориентаций латиноамериканской либерально-буржуазной интеллигенции, а также на формирование региональной культуры.

Растущее движение за самоопределение латиноамериканских культур нуждалось в идеологии, концептуальной системе, которая отражала бы особенности этого движения и давала бы ему теоретически обоснованные точки опоры. Как оказалось, философские идеи испанца Ортеги оказались более полезными, чем идеи других европейцев. Латиноамериканцы познакомились с Ортегой через его «Размышления о Дон Кихоте». Его эссе приятно отличались для латиноамериканцев от жестких рационалистических дискурсов позитивистского толка, поскольку они больше соответствовали особенностям их восприятия, темперамента, языковой и литературной традиции. Выделялись актуальность и про- блематичность философской мысли Ортеги, его острая наблюдательность и открытость к другим идеям, а также готовность к диалогу. Здесь ценилась прагматическая составляющая этой философии, с постоянной целью пробиться через специализированное философское знание к широкому кругу антропологических, культурных и политических проблем, соединяя теоретико-познавательную функцию философии и социологии с целью служения философии и социологии практическим движениям.

Наконец, латиноамериканцы были впечатлены философской культурой и теоретическими взглядами Ортеги. Именно благодаря ему в Новый Свет попали труды выдающихся европейских ученых и мыслителей.

История «прикрепления» концепций Ортеги к процессу формирования послереволюционной идеологии либеральной и в некоторой степени радикальной левой буржуазии Мексики обернулась игнорированием или критическим отбрасыванием ряда концепций, не соответствовавших ни реалиям революции, ни ее ожиданиям. В то же время национально-освободительная борьба нуждалась в соответствующих идеях, утверждающих цели национального возрождения и самоидентификации. Этим объясняется повышенный интерес к историографии Ортеги, которая стала основой для теорий «мексиканской идентичности» и «латиноамериканской».

Расизм Ортеги отстаивал универсальный принцип философствования, который может быть использован в мировоззрении, понимании мира, познании, оценке мира и методом жизни в мире, так же как и способом самопознания и самоограничения («искупления») отчужденного существа. «Я — это я и мое обстоятельство; и если я не спасаю его, то не спасаю себя». Теоретический арсенал философии Ортеги был воспринят и использован в философской культуре, которая развивалась здесь в работах известных философов — Октавио Паса, Эмилио Уранги, Леопольда Зеа и др.

Антропологическая интерпретация X. Ортеги-и-Гассета

Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) в своих рассуждениях о технологии никогда не забывал о человеке, поэтому его подход к феномену технологии можно назвать антропологическим. Предпосылкой анализа Ортеги-и-Гассета является идея о том, что человек, в отличие от животных, не приспосабливается к окружающей среде, а готовит ее для себя, реализуя свои планы по удовлетворению элементарных и высших потребностей с минимальными затратами.

Сформулировав эти мысли, философ как бы смиряется и заявляет, не без иронии: «Все предыдущие ответы на вопрос «Что такое технология? — » наполнены поистине волшебной легкостью. <…> Если мы действительно хотим получить серьезный ответ на этот вопрос, мы должны решительно и прямо посмотреть в глубины, которые там скрываются. Только тогда мы видим, как одно существо (т.е. один человек, если он хочет существовать) вынуждено быть в другом, в мире или в природе. И это пребывание одного существа в другом, человека в мире, должно отвечать одному из трех требований». Этими требованиями, по мнению автора, являются:

Природа во всем благосклонна к человеку.
Природа полностью враждебна человеку.
Природа предоставляет человеку ряд удобств, но в то же время создает препятствия.

Исполняется третья возможность: «Человек одновременно естественный и сверхъестественный». Это своего рода онтологический кентавр, наполовину укорененный в природе и наполовину выходящий за ее пределы, то есть трансцендентный.
Таким образом, человек является двойственным существом, и это делает технологию, которая является его творением, но не обладает той же двойственностью, что и он, проблемой для него: «Программа жизни является дотехнической», но она должна реализовать его бытие в мире. Миссия технологии заключается в том, чтобы «освободить человека и позволяет ему быть полностью самим собой». Однако в условиях кризиса человеческих желаний «вся фантастическая мощь технологий нам ни к чему».
Идея двойственности человека и ее реализации с помощью технологий чрезвычайно важна. К сожалению, Ортега-и-Гассет не довел свою конкретизацию до анализа возможности синтеза ценностей различных наук, целью которого является концептуальное постижение амбивалентности человека.

Ортегл-и-Гассет. Восстание масс

ОРТЕГ А-И-ГАССЕТ Хосе (1883-1955) был важным испанским философом и социологом. После окончания Мадридского университета (1904) он провел семь лет в университетах Германии.
После возвращения в Испанию он занялся преподавательской, исследовательской и политической деятельностью. Во время гражданской войны (1936-1939) он был противником Франко, но был вынужден покинуть страну. После возвращения в 1948 году он основал Гуманитарный институт в Мадриде.

Самые известные работы испанского философа — «Дегуманизация искусства» (1925) и «Восстание масс» (1929). Возможно, впервые в западной культуре X. Ортега-и-Гассет тщательно проанализировал характеристики «массового общества», под которым он подразумевал возникшую в то время систему по сути анонимных общественных отношений и институтов, подчиненных денежным и меновым отношениям, в рамках которой человек теряет свою индивидуальность и становится безличным элементом нового грозного властителя — толпы. Причиной этого, по мнению философа, является растущая демократическая активность масс, за которой он явно не хочет признавать никаких возможностей формирования. Последние — удел элиты, то есть людей, способных к свободному творческому выбору и не обремененных нуждой или другими меркантильными соображениями.

Поскольку X. Ортега-и-Гассет считал рационализм своего рода визитной карточкой массового общества, его собственные философские симпатии лежат в области нерациональных форм ориентации в мире, творчество Х. Ортеги-и-Гассета тесно связано с «философией жизни» и экзистенциализмом.

Его главные работы на русском языке — «Эстетика. Философия культуры»; «Избранные труды»; «Миссия университета»; «Что такое философия?».

В современной европейской общественной жизни, к лучшему или к худшему, есть один чрезвычайно важный факт: Вся власть в обществе перешла к массам. А поскольку массы, по определению, не могут контролировать даже свою собственную судьбу, не говоря уже о судьбе общества в целом, из этого следует, что Европа сейчас переживает самый серьезный кризис, который только может постигнуть народ, нацию и культуру. Такие кризисы не раз случались в истории; их предвестники и последствия хорошо известны. Их название также хорошо известно: восстание масс.

Чтобы понять это грозное явление, необходимо оговориться, что мы не трактуем такие слова, как «бунт», «массы», «социальная власть» и т.д. в узко политическом смысле. Общественная жизнь далеко не ограничивается политикой; она имеет, еще до политики, другие аспекты, интеллектуальные, моральные, экономические, религиозные и т.д.; она включает все наши обычные привычки, вплоть до моды на одежду и развлечения.

Возможно, мы сможем лучше понять этот исторический феномен, если начнем с внешнего факта нашей эпохи, который просто бросается в глаза. Его легко определить, но не так легко понять, и я буду называть его «скученность» или «переполненность». Города переполнены людьми, дома — жильцами, гостиницы — пассажирами, поезда — пассажирами, кафе — посетителями, улицы — прохожими, приемные знаменитых врачей — пациентами, санатории — купальщиками, театры — зрителями (если пьеса не слишком старомодна). То, что раньше было так просто — найти свободное место — теперь становится вечной проблемой.

Вот и все. Есть ли что-то более знакомое, более обыденное в нашей сегодняшней жизни? Но если мы попытаемся осознать этот «простой факт», мы будем поражены: Подобно лучу света, проходящему через призму, он подарит нам целый ряд неожиданных открытий и выводов.

Что мы видим, что нас удивляет? Мы видим толпу людей, которые овладели и наслаждаются всеми просторами и всеми преимуществами цивилизации. Но наш разум тут же успокаивает нас: что в этом плохого? Разве это не прекрасно? Театр был построен, чтобы заполнить все места. То же самое относится к домам, гостиницам, железным дорогам. Да, конечно. Но раньше они не все были заполнены, а теперь вы просто не можете попасть внутрь. Как бы логично и естественно это ни было, мы должны признать, что раньше это было по-другому.

Хосе Ортега-и-Гассет о Севере с точки зрения Средиземноморья

Выдающийся испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) разработал концепцию рациовитализма — «жизненного» разума, который он противопоставил «чистому» разуму. Размышляя об особенностях средиземноморской культуры, он охарактеризовал ее в сравнении с культурой северных народов, особенно германских.
Он описывал средиземноморские народы как чувственные, эмоциональные: «Средиземноморье — это страстное и продолжительное подтверждение чувственности, видимости, поверхностей и исчезающих впечатлений, которые вещи оставляют на наших возбужденных нервах.»

На фоне средиземноморской и морской чувственности представители северных народов кажутся апатичными. «Таким образом, есть народы с богатой, пышной экспрессией — южане, а есть и северяне, для которых естественно, что они должны быть почти, я подчеркиваю, почти полностью лишены экспрессии. Вспомните, в какое смятение приводит неподвижное лицо немца или англичанина, например, эти невозмутимо гладкие щеки, на которых нет и следа сомнения, морщинки, дрожи! Вот истинная пустыня души, пустыня самого внутреннего мира!».
Это наблюдение позволяет X. Ортега-и-Гассет сделал два вывода относительно разницы между философскими взглядами на Севере и на Юге.

Во-первых, философская культура Севера ориентирована на углубление знаний. «Настоящее различие между германской и латинской культурой, — писал X. Ортега-и-Гассет, «заключается в том, что первая — это культура глубоких реальностей, а вторая — культура поверхностей». Говоря на примере И. Канта об ограниченности «немецкости», он подчеркивал: «Для Средиземноморья решающим является не сущность вещи, а ее присутствие, ее актуальность: мы предпочитаем живой смысл вещей вещам» Таким образом, латинская культура — это культура глубоких реальностей.

Во-вторых, южанин экспрессивен, полностью ориентирован на внешний мир, поэтому идея субъективности и примата разума, основополагающий принцип философии Нового времени, ему чужда. В то же время представители северных народов легко воспринимают его как должное. Однако, по мнению Х. Ортеги-и-Гассета, когда духовная атмосфера времени изменится (предвосхищение постмодернистской чувствительности!), южные народы возродятся к жизни и истории.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: