Человек как особый род сущего - Развитие учения о человеке в древнерусской философии

Оглавление:

Древнерусское интеллектуальное наследие относится к исторической эпохе средневековья и включает в себя не менее семи веков письменной книжной культуры. Русская средневековая философская мысль, называемая также древнерусской философией или русской философией феодального периода, столь же уникальна, как и древнерусская живопись, архитектура, литература, с которой она неразрывно связана в едином контексте самобытной культуры Древней Руси. Но, в отличие от последнего, он менее изучен по ряду причин, хотя и представляет интерес более ста лет, и ему посвящено много исследований разного уровня и подходов.

Особая заслуга в возбуждении интереса научной общественности к историческим и культурным проблемам принадлежит В.О. Ключевский. Он определяет культуру как «степень развития человека и человеческого общества». Ключевский В. О. Курс лекций по истории России, историк не противопоставляет ее цивилизации и подчеркивает преемственность движения через культурную традицию. Религиозно-философские течения в теории культуры, представленные В.С. Соловьевым, Н.С. Трубецкой, П.А. Флоренским и другими, подняли вопрос о русской культуре на новый уровень философского осмысления. Наиболее значительный вклад в изучение древнерусской культуры внес П.А. Флоренский, посвятивший ей специальные исследования. Он утверждал, что культура не может и не должна развиваться, потому что культура возможна только на основе веры и культа, которые определяют мировоззрение и ставят Бога в его центр. Ряд историков и литературоведов на протяжении многих лет изучали отдельные аспекты, явления и периоды древнерусской культуры, создавая свои личные («маленькие») истории о ней. Первым в этой серии по праву должен быть Д.С. Лихачев. В своей книге «Человек в литературе Древней Руси» ученый предложил основывать историко-литературную периодизацию на стиле образа человека. В XI-XIII веках восторжествовал стиль «монументального историзма», пришедший на Русь вместе с христианством и давший всей культуре новый — монументальный — принцип отражения мира. В XIV-XV веках он был заменен на стиль «эмоционально-экспрессивного» и «психологического умиротворения». В XVI веке появляется «ложный монументализм» эпохи Ивана Грозного. В конце пути древнерусской литературы произошло «открытие личности» в культуре XVII века: развитие «личностного элемента, развитие личностного творчества и стабильный воздуховодный труд-текст» — Лихачев Д. С. «Человек в древнерусской литературе», запись «автора» с его особой точкой зрения, с его представлениями об «авторском праве и неприкосновенности текста авторского произведения». Опираясь на стили древнерусской литературы, предложенные Д. С. Лихачевым, более поколения исследователей подходят к анализу не только литературы, но и искусства и древнерусской культуры в целом.

Работы Я. С. Лури, Н. Вклад в изучение религиозно-философской мысли рассматриваемого периода внесли А. Казакова, Ю. Н. Щапов, А. А. Горский, М. Н. Громов, В. В. Мильков и другие историки, философы, религиоведы. Их исследования охватывали все области древнерусской мысли, народных представлений и фольклора. Историки русской философии коснулись Древней Руси в трудах обобщающего характера, написанных в основном в виде учебно-методических пособий или научно-популярных книг. Кроме того, в последние годы интенсивно изучались чисто религиозные и историко-церковные проблемы.

Развитие учения о человеке в древнерусской философии

«Древнерусская философия как начальный этап развития отечественной мысли является интеллектуальным отражением отечественной культуры того времени и, как целостное культурно-историческое явление, имеет ряд отличительных особенностей.

С одной стороны, он вобрал в себя некоторые элементы восточнославянского языческого мировоззрения, которое является сложным по своему составу, так как древнерусская нация сформировалась при участии угрейско-финских, балтийских, тюркских, нормандских и иранских этносов. С другой стороны, после принятия христианства в качестве официальной идеологии византийским и южно-славянским посредничеством, отечественная мысль интенсивно впитывала и творчески обрабатывала теоретические положения, установки и концепции развитой восточнохристианской мудрости. «От Византии, хранителя древнего философского наследия, Русь получила множество имен, образов, понятий эллинской цивилизации, фундаментальных для всей европейской культуры, но не в чистом виде, а в христианизированном виде и не полностью, а в частичном варианте».

Чтобы подчеркнуть специфику древнерусской философии, необходимо отметить полисемантический характер терминов «философ» и «философия». Философов называли самыми выдающимися апологетами, деятелями патриархата, высокоразвитыми богословами, как восточными, так и западными: Оригеном, Джастином Мучеником, Максимом Исповедником, Августином Блаженным и так далее. Например, в славянском «Прологе» о Максиме Исповеднике написано, что он был «по жизни и слову до конца философом». Цитата из книги Л. И. Сазонова «Литературная культура России». Философское значение его творчества бесспорно. В этом смысле греческого проповедника, который накануне крещения Руси передал киевскому князю Владимиру «Философскую речь», тоже называют философом. Художественный поток в общем потоке мудрости не отрицался. Философами называли не только мастеров слова, но и создателей самых глубоких произведений искусства. Епифан Мудрый в своем «Письме Кириллу Тверскому» пишет о Феофане Греке, что он был «очень мудрым человеком, умным философом», цитируемым в Данилевском И.Н. Древней Руси глазами современников и потомков (IX-XII вв.). Также высоко оценено творчество Андрея Рублева, о нем в житии Сергия Радонежского было сказано, что он «превосходит всех в зелене мудрости» жизнь и житие Сергия Радонежского. Отслеживаются дальнейшие нюансы в понимании термина «философ» на Руси. Таким образом, ясно, что мудрые правители, художники жизни, люди, склонные к необыкновенному мышлению, аскеты, мудрые публицисты и т.д. могут быть названы или означать. Полисемия этого термина очевидна.

А под «философией» в древнерусском языке понималось не только знакомое нам понятийное и логическое понимание бытия и сознания, философия понималась как умение выразить в художественно-пластической форме важнейшие проблемы человеческого бытия, и как практическое служение избранному идеалу, и как совокупность теоретических и практических знаний, и как животворящее учение, и как всеохватывающая мудрость, высшая ценностная составляющая всех знаний о мире и человеке. В целом, наиболее адекватным выражением русской средневековой философии представляется термин «мудрость», который связан с идеей божественной «мудрости».

Особенностью русской мысли до-Петровского периода

То, что она, как и вся культура Древней Руси, развивалась не синхронно с Западной Европой, а в косвенной связи с ней, сохраняя собственную идентичность и проявляя черты самореализации не только в письменных источниках, но и в произведениях искусства: в живописи, музыке, фольклоре, в произведениях архитектуры. Троица» Рублева такая же философская, как и триада Гегеля и трихотомия Канта. Троица бытия выражена на иконе в изображениях трех задумчивых ангелов. Тот, что слева, олицетворяет Творца мира-Сабаота; тот, что посередине, олицетворяет Божественный Логос, Иисуса Христа; тот, что справа, олицетворяет Дух Истины, Параклит, Святого Духа. Каждая деталь имеет глубокий символический смысл. Изображение града под ангелом слева воплощает идею гармоничного общества. Изображение горы над правым символом восхождения духа. Дуб Мамре над центром — Древо Жизни, древнейший архетип человеческого сознания, переосмысленный как Древо Креста. В центре всей композиции находится чаша, символизирующая жертвенное искупление и в то же время интимное проникновение в суть бытия через образ духовной трапезы. «Это «спекуляции в красках», особый вид мудрости, развившийся в России до высокой степени совершенства, в котором философское, эстетическое, нравственное и социальное содержание было сконцентрировано в едином целостном образе на основе полисемантического символа, позволившего его семантике разворачиваться на многих уровнях».

Таким образом, типологически древнерусскую философию можно назвать средневековой философией православного типа, которая была характерна для феодального общества, имела свои устойчивые черты и развивалась в X-XVII веках.

Древнерусская мудрость как целостный культурно-исторический феномен

Проанализировав древнерусскую мудрость как целостный культурно-исторический феномен, мы переходим к анализу ее развития в X-XVII веках, сосредоточившись на основных этапах ее развития. Этот период, в свою очередь, в соответствии с принятой научной периодизацией делится на ряд подпериодов: от зарождения в эпоху Киевской Руси, через развитие в период раздробленности, до подъема в эпоху Московской Руси, до финальной стадии в конце XVII века. — Это, в целом, развитие древнерусской мудрости в период ее собственного развития. Период доктриптурной культуры можно назвать предысторией древнерусской мудрости (до X века). Его первоначальный предел трудно определить, и его окончание можно рассматривать как принятие христианства в качестве доминирующей идеологии на Руси. «Этот период характеризуется преобладанием языческого мировоззрения и пантеистического натуралистического отношения к миру» . В недрах древнеславянской культуры существует своеобразная мифология, в которой проявляются элементы философского отношения к миру. «Языческое мировоззрение не отделяло человека от природы, оно было глубоко пантеистическим и выражало в своей сущности изначальное отношение к миру, сопоставимое с непосредственным восприятием ребенка» Образы человека в культуре и языке.

Образ человека в культуре и языке

С национальным крещением, т.е. с идеологическим переворотом и своего рода духовной революцией, старая Русь вступила в новую эру своего существования. На рубеже X-XI веков происходит смена языческого мировоззрения на христианство с введением богословско-философских понятий. Христианская идеология развивает свою собственную концепцию мироздания. Вместо натуралистического равновесия он вводит интенсивное противостояние духа и материи. Как в мире, так и в человеке наблюдается непримиримая борьба между двумя противоборствующими принципами, отождествляемыми с Богом и дьяволом, душой и плотью, добром и злом. «Человек призван к нравственной ответственности, он должен сделать осознанный выбор между двумя мировыми силами, его жизнь связана в мировой вселенной, его судьба становится частью мировой судьбы» . В социальной сфере провозглашается равенство всех народов, классов и сословий при условии принятия христианства. Такая тревога души, способствующая росту самосознания, свойственна всей христианской культуре вплоть до Нового времени.

Но в то же время следует отметить, что философия в России как вид интеллектуальной деятельности была гораздо шире, чем богословие. Она должна была подчинить себя руководящей религиозной идеологии, но не теологии как самостоятельной теоретической дисциплине, которая сама являлась частью философии.

В XII-XIII веках раннесредневековая русская философия уже действует как устоявшееся явление. Христианство создало в российской социальной среде много нового, вызвало новые потребности, заставило задуматься о ряде вопросов, как активно способствующих распространению образования. А в России, несомненно, были образованные, дальновидные и талантливые люди, как среди правящей аристократии, так и среди духовенства, предвидя грядущую мощь восходящего государства, которое в грядущую эпоху Московской империи начнет утверждать себя в качестве «Третьего Рима». Дело его отца продолжил его сын. При Ярославе, прозванном «Мудрым» за его великий интеллект и просветительскую деятельность, Россия пережила настоящий расцвет. От обращения к письменной культуре ума возник культ книги, который она считала одной из высочайших ценностей, богато украшенной и ревностно охраняемой от надвигающихся катастроф.

Такая эстетизация интеллектуальной деятельности придала ей высокий статус и социальную значимость. «Не варварская воинственность, а духовная мудрость становится высшей добродетелью гражданина». В период расцвета Киевской Руси и начала процесса феодальной раздробленности сформировалась и начала успешно развиваться в различных формах религиозно-философская мысль. Были заложены основы философской мысли, сформированы основные понятия и категории как на основе ассимиляции и творческой обработки элементов византийской (а через них — эллинской и восточной философских культур), так и на основе собственного эмпирического опыта русских авторов. Уже на Киевской Руси сложился особый тип аскетического мыслителя, монашеского философа, учителя жизни в сократовском смысле этого «предопределения», который несет в себе мудрость наставника.

В монастырях родились такие великие и самобытные писатели XI-XII веков. В монастырях родились такие великие и самобытные писатели XI-XII веков, как Нестор, Илларион, Феодосий Печерский, Кирилл Турский, митрополит Никифор, Климент Смолятич и другие, которые включили в свои произведения философские рассуждения и психологические отступления, основанные отчасти на достижениях античной и эллинистической мысли, отчасти на собственных размышлениях. Эти размышления и отступления доказывают, что и тогда существовало пристрастие к философским проблемам, которые также касались природы человека и человеческой жизни. Переведенные сочинения, свидетельствующие об особом внимании авторов к проблемам человека как нравственной природы («Пчела», «Диоптра» Филиппа Затворника), так и природно-философской природы («Толковая палея»), появляются на Руси в конце XII — начале XIII вв. и формируют «любимое чтение» русских вплоть до XVII века. Они касаются вопросов о природе души, разума, чувств, воли, борьбы мотивов; о важности мозга и сердца для человека; дается представление об индивидуально-типологических различиях, поднимаются вопросы возраст-периодического развития, непосредственно связанные с обучением и воспитанием.

После кризиса, вызванного падением Киевской Руси в результате монгольского нашествия, ее постепенный подъем начался в XIV-XV веках. Философская мысль XV века достигла значительного прогресса в понимании мира и человека на общем фоне растущей уверенности в себе людей, развития феодальных условий и расцвета культуры. До сих пор популярны произведения естественного философского содержания («Галиново на ипократе»). «Формируется убеждение в единстве природных процессов; формализуется идея причинной зависимости этих явлений; опыт и наблюдение представляются как средство познания реальности», наиболее ценные памятники переводной философской литературы, такие как «Тайна тайн» и «Врата Аристотеля», были в значительной степени ассимилированы на Руси. Был сделан полный перевод Библии на славянский язык. На основе опыта педагогической литературы подготовлен сборник рецептов на семейную жизнь российских граждан — «Домострой».

Возрос интерес к внутренней духовной жизни, что связано с влиянием исихазма — религиозно-философской доктрины византийского богослова Григория Паламы, основанной на аскетизме, о божественных энергиях, соединяющих человека с Богом через некий «энергетический центр», который можно найти и пробудить, лишь сковывая не только тело, но и разум, источник искушений и причину первородного греха. В Русском Православии последователями Психизма являются Сергей Радонежский, Васян Патрикеев, Артемий Троицкий и другие мыслители, в учении которых отражен поиск возможностей постижения божественного через созерцание, концентрацию ума в молитве. Психизм оказал наиболее явное влияние на учение Иосифов и Сорианов в XV веке, а затем и на религиозно-философскую и общественно-политическую дискуссию сттифтов и несториан, определившую идеологию российского государства на многие годы вплоть до эпохи Петра Великого. Самые интересные мысли о человеке высказал Нил Сорский. Руководствуясь сочинениями своих византийских предшественников — Иоанна Фестивальника, Исаака Сирийского, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита и других, — Нилош зарисовывает расширенную систему «духовного творчества» человека, которой, по его мнению, должны следовать русские подвижники. Путь духовного и нравственного совершенствования начинается с борьбы со всякого рода страстями и мыслями. Освобождение от них должно сопровождаться непрекращающейся молитвой. Преданный должен стремиться к полному «молчанию мысли».

Тогда человек поднимается на более высокий уровень активности, который Нил называет «душевной молитвой», суть которой заключается в прямом общении с Богом через постижение Его. В этом состоянии человек как бы отключается от мира земного «бытия». Наступает состояние мистического союза с Богом. Преданный получает духовную радость, принимает все духовные блага.

Пик развития русской средневековой культуры

Шестнадцатый век стал пиком развития русской средневековой культуры, в том числе философской мысли, которая характеризуется разнообразием названий, направлений, стремлением к глубокому и всестороннему познанию бытия и сознания. Выдающимся философом этого периода был Максим Грек (1470-1555), богослов, писатель, переводчик и общественный деятель, которого любил князь Курбский и слушал Иван Грозный. Максим Грек был лично знаком с важными фигурами эпохи Возрождения; в частности, он работал и переписывался с Пико делла Мирандола, итальянским гуманистом и еретиком, который развивал идеи о человеческом достоинстве, свободе выбора и творческом самоопределении.

В XVII веке представления людей об обществе, природе и человеке усложняются. Вместо прямолинейного представления о положительных и отрицательных персонажах, люди стали признавать изменчивость самого человека, его противоречивую природу («Сказка о печали и несчастье», «Голубиная книга»). Философия постепенно профессионализировалась и стала собственной формой общественного сознания. Создаются первые высшие учебные заведения — прототипы более поздних университетов. Русская мысль становится более тесно связанной с европейской средневековой мыслью. От древнерусской мудрости постепенно развивается русская философия Нового времени.

Подводя итог этой главе, можно сказать следующее. Уже в XI веке можно говорить о древнерусской философской мысли как об устоявшемся явлении, имеющем свой характер и специфику — древнерусская мысль носила в основном религиозно-мистический и онтологический характер. Одним из важнейших вопросов для древнерусских мыслителей был вопрос о существовании внутреннего, нравственного мира человека, его духовного существа, о том, как человек должен жить, чтобы угождать Богу и быть в гармонии с природой, с божественным миром. Таким образом, в древнерусской онтологии — то есть в доктрине сущности — одними из главных (если не самыми главными) являются вопросы религиозного, этического и идеологического характера. Мы обсудим эту проблему более подробно в следующей главе.

Человек в христианском православии

Принятие христианства и, что более важно, усвоение его постулатов совершило революцию в восприятии и понимании человеком себя, своей природы, своей сущности, своего места в мире и обществе. Сначала, конечно же, человек был выведен из окружающей его природы как высшее творение Божье, сотворенное по его «образу и подобию» и поставленное над остальным сотворенным миром. Вознесение перед человеком, как творение Божье, пронизывает древнюю русскую литературу первых веков христианства. Владимир Мономах воскликнул в своем «Учении»: «И при этом удивляемся, как из плоти создан человек, как розовые образы на лицах людей…». ПЛДР. XI — начало XII века. Человек был отделен от расы, отделен от своего рода, так как только он должен был предстать перед Творцом, чтобы ответить за свои поступки, мысли и проступки. Это было уже не тело, а душа, которая стала доминирующей в человеке. Если бы язычник мог сказать о себе: «Я — тело», то христианин сказал бы: «Я — душа».

Кроме библейского определения человека в средние века на Руси пронизывало древнее понятие человека как микрокосма. Не прямо, косвенно, но она встречается во многих переведенных произведениях того времени. В Изборнике Святослава 1073 года Феодорит приписывает утверждение, что человеческое тело создается из четырех стихий: «Ибо от огня есть тепло, от воздуха есть холод, от земли есть сухая, от воды есть влага» . Древняя традиция была дополнена апокрифическими толкованиями той же темы, в которых творчество человека рассматривалось в 8 частях. В одной из ранних апокрифов 12 века. В «Повествовании о том, как Бог сотворил Адама» — ранней апокрифической книге, связанной с болгарским богомильским учением, — был приведен список элементов, содержащихся в «горстке земли Мадамстеи», из которой был сотворен человек: «1) от земли — тело, 2) от камня — кости, 3) от моря — кровь, 4) от солнца — глаза, 5) от облака — мысли, 6) от света — свет, 7) от ветра — дыхание, 8) от огня — тепло» Повествование о том, как Бог сотворил Адама.

Противоречие, заявленное в начале повествования, о том, как человек был создан, как представляется, не беспокоит автора. Сначала он упоминает о том, что Адам сотворен из горстки земли, затем в дополнение к земле он вводит камни, море, солнце, облака, свет, ветер и огонь. Примечательно, что это повествование, являющееся частью апокрифического «Обзора трех святых», зафиксированное с течением времени в южнославянских копиях 14 века, а в древнерусском — с 15 века, претерпело значительные изменения. Она смешала отголоски языческих представлений о человеке с православием авторитетных христианских источников. Вопрос, приписываемый Григорию Богослову: «Из скольких частей был создан Адам? «В лице Василия Великого был дан ответ: «Из восьми частей: 1 — тело земное; 2 — кости каменные; 3 — кровь Чермного моря; 4 — глаза солнечные; 5 — помышления облачные; 6 — дыхание восточное; 7 — дух светлый; 8 — Сам Господь вдохнул на душу Свою и подчинил Ему все видимое и невидимое, в водах и горах, на земле и в воздухе».

Здесь не только подмена шестого элемента — вместо «от света — свет» появился «с востока — дыхание силы», но и исчезнувший огонь, на место которого в качестве восьмого компонента был взорван библейский тезис о душе в человеке и дано подчинение видимого и невидимого мира. Таким образом, душа, вдохновленная Богом, представляла собой высшее божественное начало, позволившее человеку стать правителем мира. Таким образом, объединялись две составляющие человека — определение тела основывалось на древнем предании, определение души было чисто христианским и соответствовало Библии. В «Беседе Трех Святых» также говорилось, что человек — это «небо и земля, и небо, и земля, видимые и невидимые: от пупка до головы, как небо, и опять от пупка до нижней его части, как земля». «Беседа трех святых» была одним из самых популярных произведений в народе, несмотря на его включение в список запрещенных книг.

Для народного восприятия повествование о сотворении человека также характеризуется устойчивым взглядом на участие дьявола в этом процессе. Так, в Летописи о волхвах говорили о сотворении человека из «тряпки», сброшенной Богом на землю из небесной ванны после омовения, а дьявол, словно ожидая тряпок на земле, сотворил из них человеческое тело: «…дьявол сотворил человека, и Бог вложил в него душу». Точно так же, когда человек умрет, он пойдет на землю, а душа к Богу». В истории о том, как Бог сотворил Адама, рассказывается еще одна история о махинациях дьявола: Как только Бог оставил человека в поисках солнца, «сын дьявола» тут же размазал его тело нечистотой, за что был проклят Богом и исчез «как молния от присутствия Господа под землей». Когда Бог во второй раз оставил тело Адама, чтобы вдохнуть в «Иерусалим наверху», он оставил собаку охранять его, что помешало дьяволу приблизиться к нему, но все же позволило ему пропитать тело и «сотворить ему 70 недугов» Повествование о том, как Бог сотворил Адама , роль дьявола в создании человеческого организма, его вмешательство, чтобы навредить человеку, вызвать его дефекты, болезни и т.д., была подчеркнута в апокрифах и укоренилась в народном сознании. В «Беседе Трех Святых» говорится, что дьявол был первым, кто был «назван на земле», «свергнут с неба на землю ангелом до того, как Адам был сотворен за 4 дня» .

Независимо от того, что видели в человеческом теле — библейский «пепел» или древние четыре элемента — душа, вживленная Богом, была помещена несравненно выше плоти. «И если в языческой культуре тело господствовало над идеями человека как такового, то теперь господство в образе человека перешло в душу» Блэк Л. Антропологический код древнерусской культуры . Однако традиционно для язычества материализация души, принимая физическую форму маленького человека или мотылька и т.д., в некотором роде перекрывает идею человеческой души в ранних переводах «Шеводня» и «Изборник Святослава 1073г», где душа представлена как нечто материальное. Тело-душа, кажется, подразумевается в летописном рассказе о слепоте Василько Теребовльского: «…и пил воду, и душа вошла в него и была упомянута».

Проблема соотношения души и тела стала одной из главных тем средневековой философии на протяжении веков. В период XI-XIII веков Россия получила как православные, так и весьма противоречивые представления об их взаимоотношениях друг с другом. Православная точка зрения выражалась в безоговорочном превосходстве духа над плотью, а души — над телом. Она основана на происхождении тела от земли, а души — от Бога и закреплена в большинстве источников нового учения: «И сотворил человек руками своими и поразил лицо свое, и была жизнь в душе» История Бориса и Глеба. Подкупность тела контрастирует с неподкупностью души: «Vse bo s hidet neleno: dus dlya odin ni bodi rezul’tat poverkhnosti peleno» . Плоть должна быть подавлена («Если ты причинишь вред телу, то сделаешь добро душевной»), а «плотолюбивые помыслы» должны вызывать отвращение, так как они «оскверняют душу и плоть».

Переходность эпохи способствовала тому, что в одном и том же произведении, хотя и преобладали христианские взгляды, существовали также взгляды, которые в значительной степени основывались либо на древних идеях, либо на еще не остывших языческих верованиях Руси. Так, в «Изборнике» 1073 и 1076 годов, где неоднократно подчеркивалось, что душа «более честна, чем тело», и призывалось к подавлению «поспешной» плоти, человека называли «домом тела и души», подчеркивая тем самым единство тела и души, а в других местах говорилось, что он должен почитать себя «по отношению к своей плоти, как к месту обитания Бога». В Пчеле встречается такое определение человека: «Душа без тела не называется человеком». В «Письме Владимиру Мономаху о постах и воздержании от чувств», написанном Никифором, когда он был митрополитом Киевским (1104-1121), автор во многом исходил из учения Платона о свойствах души, хотя и не делал этого известным.

С одной стороны, он опирается на ортодоксальную мысль об антагонизме между душой и телом: «…наша жизнь сугубо словесная и бессмысленная, бесплотная и телесная, на которую влияет бессловесная и бессмысленная природа, на которую влияет эта страстная и сладострастная природа». Поэтому в нас много борьбы, и плоть противостоит духу, а дух противостоит плоти». Победе духа над плотью способствует пост: «Поистине, пост необходим, ибо он распинает телесные страсти, сдерживает противящиеся стремления и дает телесное послушание духу». Таким образом, она подчиняется самым горьким, душам тела…». Там же, в том же «Послании» он утверждает, что «душа сидит во главе и имеет ум, как светящийся глаз, и наполняет все тело своей силой», Приписывает душе функцию разума — управление пятью чувствами: «…душа работает во всем теле с пятью рабами, перечисляет, с пятью чувствами глаз, слуха, обоняния, которое есть ностра, вкуса, и приема, которое есть рука». Следуя за Платоном, митрополит Никифор выделил три составляющие «силы» души: вербальную, жестокую и желанную. Вербальная сила души связывает человека с Богом: «Вербальная сила древна, как и прежде, поэтому мы находимся рядом со всеми животными и с разумом Божиим, который мы воспринимаем, пока у нас есть хорошее словесное наблюдение» Там же. П.67. Сила гнева, когда направлена на ревность к Богу, производит благородные страсти: «Второе — ярость, то есть ревность к Богу, и месть к врагам Божиим». Есть и злоба, зависть, как в слове верность и злоба» Там же.-П.67. Наконец, третья сила — «желанная» — «какая добродетель имеет желание, чтобы Бог воин имел и забывал их, и думал о них просветления, от Него сияет Бог».

Другой известный автор XII. Век Кирилл Туровский упрекал тех, кто связывал человеческое тело с божественным происхождением: «Ни один образ не имеет человека Божьего» Еремин И. П. Литературное наследие Кирилла Туровского , поэтому тело, безусловно, является источником греха. В «Истории веры и монашества» автор рисует картину города, которым правит грешный царь, и дает следующее толкование притчи: «Город, братия, есть состав человеческого тела, который есть Творец и Спаситель Бога». А органы чувств в нем мы называем органами чувств: слуха, зрения, обоняния, вкуса, осязания и нижнего тепла похоти. Царь — это Дух, обладающий всем телом. Но он добр, нежен и милосерден, ибо заботится прежде всего о своем теле, ищет его потребности и украшает его одеждой. Но добро заботится о своем народе, так что если знаешь о добре, то оно возвышается, а от зла раздражается, глаза пропускают похоти, запах руководит желанием, рот даёт пищу, а руки жадно берут и присваивают богатство, наряду с низким и делает чувственное наслаждение приятным. Что он один — неразумно? Что он заботится не о душе, а о теле, не думает о бесконечных мучениях…, не готовится к жизни будущих веков….. Советники и друзья — это мирские мысли, которые не позволяют нам думать о смерти». Таким образом, в толковании Кирилла Турского тело и дух появляются, как бы, в «одной упряжке», хотя в православном варианте дух спрягается с душой, которая является его сосудом, а не с плотью. Однако в своей «Притче о душе и теле человека» он поднимает вопрос об ответственности человеческой души за проступки. Мягкое» тело во главе со «слепой» душой, так что и те и другие в равной степени виновны. Месть, однако, не наступит до Второго Пришествия и Страшного Суда; души человеческие не будут страдать в аду за грехи, а только будут готовиться и ждать встречи с Верховным Судьей: «…не будет мучений для душ до Второго Пришествия, но они будут съедены, и Бог узнает». Когда земля обновится, и все мертвые воскреснут….. Тогда души наши примут во плоть, и каждый будет вознагражден по делам своим».

Душа начинает воплощать человека как такового, тело представляет собой оболочку из пепла и становится пеплом. Душа возвышает человека, она должна почитаться, отдавая должное званию — «дитя, прославляй душу твою кротостью, и почитай ее против звания ее». Грех, неправедная жизнь, алкоголизм и т.д., бесчестие и осквернение души…» Беглый грех, как солдат, разрушает душу твою» Там же, С168, «Не будь бессмысленным, чтобы не отпасть и не нарушить душу твою». Смех расслабляет душу, но слезы омывают и очищают. К душе прикреплен ангел-хранитель, с которым дьявол постоянно борется, помещая в душу злые и дурные помыслы, так что за душой нужно постоянно наблюдать. Вообще душа становится высшей ценностью человека: «…но душа моя — лучшая во всем мире» Письмо Владимира Мономаха к Олегу Святославичу. Эти слова Владимира Мономаха о себе определяют общепринятое описание Великого Князя его современниками: «Это ваша благочестивая душа и божественная душа и божественный дух, как искать во всем и от всего их спасения и здоровья». Это дар Божий, который должен иметь такой дух в сердце».

Смерть означает лишь уход души в невидимый мир на суд Божий, который ведет грешные души в ад, а праведные — в рай: И так блаженный Борис предаст душу в объятия Божьи». Смерть князя представлена в «Сказке о воинстве Игореве» образом жемчужины души: «Душа жемчужины выпала из тела с золотым ожерельем». Слово «душа» становится синонимом слова «человек»: «Бой всех душ, который из Иакова вывел семьдесят…»

Появляется законное разделение на праведные и грешные души. Первые служат примером, вторые — осуждением. В объяснительной записке, вероятно написанной в XIII веке, объяснялось, что существуют разные души, в которые многие ошибочно верят, как будто Бог вдул свою божественную душу в человека: «Не сама душа, но душа создана, не преображена в душу, но душа создана, как многие представляют себе, как из сущности Бога дана душа телу…». Если бы от сущности Божьей была только одна душа, она была бы одинаковой для всех; но здесь мы видим разнообразие, как в том, кто мудр, в том, кто благоразумен, и в том, кто вдумчив и склонен к злу, и в том, кто добр, и в том, кто прославляет истину и любит добрые нравы: сущность Божия не разделена и не изменена».

Постепенно формируется круг предметов, явлений, идей и т.д., полезных и вредных для души. Среди первых — все, что связано с христианским образом жизни: Милостыня, молитва, пост и т.д. Так, в «Изборнике 1076 года» молитва определена как пища для души: «Оставьте все государственные дела, которые вам нравятся, и идите на пищу души…».

Экклезиастическая исповедь объявлена лекарством для души: «Исповеданием души чешские исцеляются…»милостыней спасается душа: «Тот, кто хочет спасти душу свою собственной волей и помощью без труда, может спасти себя милостыней». Все, что ведет к вечной жизни, полезно для души. Соответственно, несоблюдение церковных правил, жизнь, противоречащая порядку и т.д., считались вредными для души. Обязательным является «чтение с пользой для души», в котором книги Священного Писания должны быть в первую очередь. Антикварные и еретические, апокрифические книги, безделье, развлечения и смех считаются злом и «уничтожающими душу». Есть призыв заботиться не о физическом, а о духовном здоровье.

Понятие «внутреннее», равное понятию «душа», установлено в философии: внутренние книги — религиозные книги, внутреннее слово — мысль («Мудрость, распространившаяся, создает мысль, внутреннее слово называется») внутренний человек — его духовная сущность. Соответственно, всё, что не полезно для души или связано с телом, попадает в категорию «внешнего». Внешние должны быть подчинены внутренним, потому что, как сказано в Ефремейском Кормчее XII века. Век, «внутренний, чем внешний, человек красивее добродетелями и хорошей и чистой нравственностью» тело, физическая красота — все внешнее, ненужное, вредное для души. Недаром Даниил Заточник призвал князя: «Посмотрите не на мой внешний вид, а на мой внутренний». Абсолютизация негативного элемента, приписываемого всему «внешнему», воплотилась в образе «внешней тьмы», присущей аду и олицетворяемой им: «…реки огня и испытаний и неразрывных связей, чирвс ядовиты, внешняя тьма никем не поддается контролю».

Душа постепенно становится высшей ценностью как человека, так и культуры Древней Руси. Именно душа обеспечивает человеку божественную небесную масштабность видения жизни, которое принесло христианство — «панорамное видение», по определению Д. С. Лихачева. Этот «взгляд снаружи», точнее, с недоступных небесных высот, требовал соотношения с определённым нравственным и этическим идеалом, данным Христом. «Согласно христианской доктрине, нормой всех норм, «путь, истина и жизнь», является Сам Христос (не его доктрина или его слово как нечто отличное от его личности, но его личность как «слово»)».

Этот вид с небесных высот был также видом изнутри — «внутренним» глазом. Идея просветления в христианстве, которая неоднократно выражается в древнерусских памятниках, связана с этими «вторыми глазами», которые зародились в человеке: «…который был слеп к нам и не видел света… свет ума — познать его…». Эти слова митрополита Илариона в «Слове о Законе и Благодати» (XI в.) воспринял Кирилл Туровский в «Слове о Паралитическом» (XII в.), указывая, что «если кто-то слеп по разуму, или хроматичен по неверию, или сух по многим законам безосновательно, или растворен по еретическим учениям, то вода крещения делает его здоровым» . Внутренние глаза — это глаза «ума и сердца». Инструментом, открывающим человеку глаза на невидимый смысл событий, является книжное поклонение: «Так и праведникам — книжное поклонение, ибо открой глаза мои, дабы я знал чудеса из закона твоего…».

Проблемы соотношения души и тела

Тема самоуправления затрагивалась во многих древнерусских трудах, и почти везде она раскрывалась с точки зрения свободного волеизъявления. Иногда божественность человека определялась понятием самоопределения: «по образу Бога….». Автор книги — это человек, который имеет власть над собой, независимо от того, выбирает ли он несчастную или самую горькую волю». Конечно, авторы таких работ призывали своих читателей использовать дар свободы воли для собственного блага и спасения, выбирать добро и отвергать зло проблема самоуправления, свободы воли человека стала одним из каверзных пунктов древнерусской философии, так как они видели в самоуправлении причину уклонения ко злу. Как известно, самоуправление было дано Адаму при создании. Этот подарок рассматривался как особая привилегия, честь: «Теперь в раю… Почитается самоуправлением» — эпистолярное наследие Древней Руси XI-XIII веков. Адам и Ева использовали свободу воли для своего зла и были изгнаны из рая из-за своей собственной важности. Древнерусская культура сосредоточила внимание на этой негативной стороне божественного дара самоуправления. Это было объявлено главной причиной греховности человека: «Корень греха — наша воля». Подробно этот тезис разъясняется в массе переведенных и оригинальных русских произведений переходного периода XI-XIII вв. Например, Иоанн Златоуст проповедует в Изборнике 1076 г.: «Не моя скорбь ради смерти, ибо она естественна, а скорбь ради греха, ибо она есть воля» человеческая воля не может устоять перед грехом, поэтому она должна быть подчинена воле Божьей: «И не проси воли твоей, чтобы каждый человек думал о том, что бесполезно, но скажи Богу: пусть будет воля твоя, ибо это будет созидаться на благо нам, ибо нас, плоти, нет» . Воля должна быть покорена: «…отдай тело свое наготе, воля твоя — топтать, утроба твоя — поститься…». Ограничение автономии человека, чтобы спасти его от греха — это один из постулатов Русской Церкви, записанный в ранних церковных уставах: «…архиереям не позволено ни отпустить своих детей, ни дать им автономию». Тезис о самоопределении души (а не плоти) возлагал на душу ответственность за проступки человека, так как она была свободной волей, склонной к злу, но вина обычно возлагалась на плоть.

Еще один узел противоречий был связан со взаимоотношениями воли и природы — сущностью человеческой природы. Природа была определена как «начало, от которого исходит сущность среди существ», в человеке он тяготеет к телу — «Как ртуть….». Точно так же тело нашей природы изливается в каждую ее часть», так в оценках природы мы видим указание на ее неполноценность и слабость: «Как подобает понимать нашу природу, думать о грехах, вести за собой то, что Я есть…», «Если у человека есть душа, очищенная от человеческой немощи, и он видит тонкость своей природы и тщетную смерть этой жизни, то он не должен опускаться на гордый берег, находясь на высоком посту». Существовало и другое толкование природы как сущности человеческой природы, которая рассматривала ее прежде всего как творение Божье и поэтому наделяла природу позитивным содержанием. Так, известный христианский автор IX века Иоанн Дамаскин в своей книге «Небеса» писал: «…из невидимой и видимой природы Бог сотворил человека своими руками по собственному образу, из земли сотворил тело, но дал ему душу слова и духа, так называемый образ Божий…». Сущность человека, то есть сущность его природы, не может быть источником греховности в свете воплощенного в нем божественного замысла. Источники человеческих грехов следует искать не в природе, а в самоопределении, в свободной воле, в «произволе». Иоанн Дамазенер приходит к такому выводу: «…не в природе мы имеем склонность к греху, а в воле». Дамазенер описывает природу как безгрешную, а волю — как грешную. В зависимости от того, что подразумевалось под «природой человека» — физическое происхождение, пыль, земля, то есть материал, имеющий только форму и оболочку, или же сущность человеческой природы, более сложная и связанная с божественным предназначением, от нее зависит вопрос о смысле природы и ее греховности.

Проблемы соотношения души и тела, покаяния, спасения души и т.д., которые возбуждали русскую мысль, свидетельствуют о том, что формирование древнерусской культуры происходило исключительно под эгидой души. Она была центральной фигурой почти всех литературных и живописных произведений, не говоря уже о церковно-педагогических и философских работах.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: