Человек в философии и культуре Древнего Востока - Взаимоотношения первобытного человека и природы

Оглавление:

При всем многообразии и богатстве философской мысли Древнего Востока, она имела внутреннее единство, которое отличало ее от европейской философии.

Корни философии затаились в особенностях общественного устройства. Классовая структура общества фиксируется в иерархии наследственных каст, которая фиксирует социальное неравенство. Человек находится в полной зависимости и бессилии по отношению к обществу и государству, он был орудием суеверия. Такой человек находит стабильность и постоянство своего существования только в религиозно-мифологическом сознании, утверждающем его сверхъестественную связь с окружающим миром и космосом.

Взаимоотношения первобытного человека и природы

Природа взаимоотношений первобытного человека и природы вызывала ощущение неразрывной связи: силы природы персонифицировались в образах богов (человек испытывал их силу и чувствовал себя бессильным противостоять им), люди и боги жили общей жизнью, разделяли общие качества и даже пороки. Боги не только всемогущественны, но и капризны, злобны, мстительны, влюблены и т.д., а герои мифов наделены фантастическими способностями в преодолении зла, в борьбе с врагами. То, что Гегель в свое время писал об отношениях между богами и героями Гомера, вполне применимо к мифам восточных народов: «Все содержание, приписываемое богам, должно одновременно доказывать внутреннюю сущность индивидов, так что, с одной стороны, правящие силы оказываются индивидуализированными сами по себе, а с другой стороны, то, что является внешним по отношению к человеку, доказывает свою имманентность в его духе и характере» вызывала ощущение неразрывной связи: силы природы персонифицировались в образах богов (человек испытывал их силу и чувствовал себя бессильным противостоять им), люди и боги жили общей жизнью, разделяли общие качества и даже пороки. Боги не только всемогущественны, но и капризны, злобны, мстительны, влюблены и т.д., а герои мифов наделены фантастическими способностями в преодолении зла, в борьбе с врагами. То, что Гегель в свое время писал об отношениях между богами и героями Гомера, вполне применимо к мифам восточных народов: «Все содержание, приписываемое богам, должно одновременно доказывать внутреннюю сущность индивидов, так что, с одной стороны, правящие силы оказываются индивидуализированными сами по себе, а с другой стороны, то, что является внешним по отношению к человеку, доказывает свою имманентность в его духе и характере».

Постепенно порядок хаоса и организации Вселенной начинают приписывать «первому человеку». В ведических мифах — это Пуруша, тысячеголовый, тысячеглазый, тысячедуховный Пуруша, чей разум или дух сотворил луну, глаза — солнце, рот — огонь, дыхание — ветер и так далее.

Пуруша — это не только модель космоса, но и человеческой общности с ранней социальной иерархией, проявляющейся в разделении на «варны»: Из уст Пуруши вышли священники (брамины), из его рук воинское сословие (кшатрия), из его бёдер купцы (вайшия), из его ног все остальные (шудры). Подобным образом в китайских мифах происхождение мира ассоциируется со сверхъестественным человеком по имени Пангу, от чьего дыхания исходили ветер и облака, от головы — гром, от левого глаза — солнце, от правого — луна, от туловища с руками и ногами — четыре страны мира, от крови — реки, от пота — дождь и роса, от блеска глаз — молния, и так далее.

Причинно-следственные связи мира

Человек, переходя к обоснованному пониманию причинно-следственной связи мира в его различных проявлениях постоянства и изменчивости, должен был по-новому взглянуть на свое место и цель в нем. Он все еще чувствовал себя неотделимым от Космоса в целом, но уже думал о существовании первой причины, первичной основы бытия, определенной Абсолюта. Отношения между человеком и Абсолютом как бы формируются по двум моделям, которые отражают не столько особенности психологической структуры восточных народов, сколько особенности социальной структуры древнего азиатского общества. Двумя столпами являются централизованный деспотизм, основанный на государственной собственности на землю и воду, и сельская община. Практически неограниченная власть восточного монарха была сломлена в сознании как всемогущество того, кто приобрел атрибуты главного божества.

В Китае «великий элемент, способный родить, даровать и уничтожить человека», обожествляется на небесах — «Тянь». В Ши-цзине («Канон стихов») Небо — вселенский прародитель и великий правитель: оно рождает человеческий род и дает ему власть над жизнью. Ссылка на правила жизни не случайна. Освещение и поддержание социальных устоев является важнейшей социальной функцией Тяньского культа. Примечательно, что несколько более поздняя концепция совершенства человека подразумевает прежде всего «человечность», под которой понимается соблюдение правил, ритуалов, этикета. «Благородный муж думает о том, как не нарушать законы», он обязан выполнять требования ритуала. «Язык этикета, помимо непреложных ценностей, таких как правдивость, доброта, мужество и моральный долг, чтобы то, что со мной сделали, я не хотел делать с другими, характеризовался уважением и строгим послушанием социальным ролям: правитель должен был быть правителем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном».

Конфуцианство основа китайского общества

Конфуцианство, составлявшее в древности идеологическую основу китайского общества, сделало ли, имея в виду нормы, правила, обряды, краеугольным камнем общественной организации. Li подразумевало сохранение иерархических различий рангов в бесконечности. Согласно каноническому трактату Ли Цзи, Конфуций сказал, что без Li не может быть никакого порядка и, следовательно, никакого процветания в государстве: «No li означает отсутствие различий между правителем и субъектом, высшим и низшим, старым и молодым….». ли — установленный порядок вещей».

Аналогичным образом, в Индии «Брахма, образующий реальное и нереальное, является не только «вечным творцом существ», но и рукополагает на все «имена, профессии (кармы) и особый статус «3 . Ему принадлежит заслуга в установлении кастового разделения и в требовании его безусловного соблюдения. Согласно Брахманским законам Ману (зародившимся в VI-V вв. до н.э.), высшее положение в обществе занимает Брахмана, чья служба считается лучшей для простолюдина, шудры. Последний «не должен накапливать богатство, даже если у него есть такая возможность, так как, приобретая богатство, он угнетает брахманов».

Развеянное Единство, таким образом, действовало как сила, которая господствовала над человеком, упорядочивала его мирские отношения, регулировала и направляла все его действия и поступки, и тем самым лишала его всякой свободы выбора и воли. Эта идея Единого соответствовала системе восточного деспотизма, где человек был лишен личной индивидуальности. В то же время в азиатском обществе централизованный деспотизм сочетался с автономией сельскохозяйственных общин. Структура последнего характеризовалась, по словам К. Маркса, «дуализмом», который мог бы служить «источником большой жизненной силы» для общества. Освободившись от уз кровного родства, община прочно связала людей в общее владение землей и водой, но в то же время оставила дом и ферму в индивидуальном владении семьи: «…посылочное земледелие и частное присвоение его плодов способствуют развитию личности, несовместимой с организмом старой общины».

Особенно трансформировался в общественном сознании и «дуализм» социальной организации: В этой же культуре наряду с идеями, объективно способствующими подавлению индивидуальности и бесспорному подчинению самодержавия, существовали и противоположные мнения, стимулировавшие развитие личности. Так, в древнем Китае даосский идеал гармонии человека с космосом существовал бок о бок с этической концепцией конфуцианства, которая была сосредоточена на поддержании гармонии человека с обществом через соблюдение норм, разработанных обществом. В трактате Чжуан Цзы говорится, что Конфуций утверждал, что он сам «блуждал в человеке», в то время как даосцы блуждали «за пределами человека». Даосский «выход» за пределы общества в космос отражал стремление индивида выйти из изоляции «земного» круга, пережить себя не как винтик в мощном механизме состояния, а как микрокосм, структурно и по своей сути идентичный космической вселенной.

В индийской действительности, круг земли, ограниченный кастовой системой, санкционированной священными Ведами, настолько строго определил человеческую жизнь, что не оставалось никакой надежды избавиться от страданий, кроме как разорвать сансару, цепь перерождений: Если ты не мог изменить карму, ты должен был избавиться от нее. Это путь аскетизма и мистических поисков, как предлагалось в Бхагавадгите, но в еще более расширенной форме в буддизме:

Пересекая поток бытия, отрекайтесь от прошлого, отрекайтесь от будущего, отрекайтесь от того, что находится между ними. Когда разум освобождается, что бы ни случилось, вы не вернетесь к рождению и старости….. Он достиг совершенства, он бесстрашен и не имеет желаний; безупречен, он уничтожил тернии бытия: это его тело — последнее» «индивидуалистическая» модель совершенного человека отличалась от нормативной «социальной» модели тем, что не зависела напрямую от принятых в обществе критериев благочестия. Совершенство определялось не сравнением с достоинствами других, а соотношением с Абсолютом, степенью близости к нему. «Тяжелая работа над совершенствованием — это многоступенчатый процесс». Она начинается с соблюдения универсальных моральных норм, которые по существу содержатся в кодексе поведения каждой догмы. За этим следует отказ от мирских страстей, искушений и аскетического образа жизни. Оторванность от мирских дел позволяет сконцентрировать все физические и умственные силы на созерцании, погрузиться в глубины, как бы глядя в себя, что в конечном итоге позволяет почувствовать свою «единственность» с правдой.

Восхождение на путь совершенства в буддизме

Концепция нирваны уточнялась и развивалась по мере роста влияния учения Гаутамы. Но именно потому, что это кажется идеалистической целью, желательной, но практически недостижимой, на самом деле она никогда не была доработана до такой степени, что могла бы быть выражена единым определением. Смысл многоголосый: Затухание, охлаждение, несуществующее и т.д.

В неопределенности конечной цели (будь то нирвана в буддизме или дао в даосизме) есть большое позитивное значение: путь совершенства бесконечен, он побуждает к всеобщему развитию «всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому-либо данному стандарту».

И еще: разнообразие значений свидетельствует о разнообразии социальных функций, которые мистический аскетизм выполняет в обществе в целом. Она выражает недовольство мировым порядком и содержит вызов социальному порядку, но может также демонстрировать смирение, проявляющееся в «бегстве» от жизни. Она характеризуется пессимистическим отношением к возможности изменения мира к лучшему и в то же время оптимистической верой в достижимость сохранения единства с Абсолютом. Мистический аскетизм раскрывает эгоизм, подчеркивая индивидуальное освобождение от страданий, но в то же время проявляет высочайшую степень альтруизма: отказ от земных благ, жертва, служащая примером самоотверженности для других, постоянное упрек в собственничестве, низких страстях и бездуховности. Мир и отрицание жизни часто являются лишь отрицанием злого мира, но не жизни как таковой. Напротив, в постоянном стремлении к самосовершенствованию, в неустанных поисках истины, лежит истинное утверждение жизни как постоянно меняющегося процесса, потока бесконечных перемен.

Гегель оценил сократовский принцип «Познай себя» как «центральную точку всего миро-исторического поворота» в том смысле, что «вместо оракулов пришло свидетельство ума индивидуума….. ‘. Аналогичный поворот наблюдался почти одновременно в культурах Востока. Стремление признать самосознание источником добродетели, субъективизация нравственности, особенно в раннем буддизме, было восстанием против абсолютной власти Вед и жесткой кастовой дисциплины.

Путаница между двумя крайностями: Обоснование социального статуса нравственности ценой деградации реального индивида или утверждение конкретного индивида ценой игнорирования социальной сущности нравственности было универсальной особенностью древней эпохи. Однако особенности социальной сущности древнего азиатского общества не могли не повлиять на тенденцию «колебания» в сторону неблагоприятную для дальнейшего развития свободной личности. Это, в свою очередь, определило и судьбу философской мысли, которая на протяжении веков, оставаясь в замкнутом пространстве традиционных структур мысли, в основном занималась их комментированием и интерпретацией.

Почему Ренессанс, Просвещение и Реформация не состоялись на Востоке или, по крайней мере, не состоялись во всей их полноте, почему традиции рационализма остались неразвитыми, а центры высшей древней цивилизации — Индии и Китая — долгое время оставались нетронутыми научно-техническим прогрессом? Это лишь незначительная часть из многочисленных «загадок», которые поставил перед нами Восток и на которые ученые пока не смогли дать ответ.

На странице рефераты по философии вы найдете много готовых тем для рефератов по предмету «Философия».

Здесь темы курсовых работ по философии

Читайте дополнительные лекции: