Реферат на тему: Россия в первой мировой войне

У вас нет времени на реферат или вам не удаётся написать реферат? Напишите мне в whatsapp — согласуем сроки и я вам помогу!

В статье «Как научиться правильно писать реферат», я написала о правилах и советах написания лучших рефератов, прочитайте пожалуйста.

Собрала для вас похожие темы рефератов, посмотрите, почитайте:

1. Реферат на тему: Профессия
2. Реферат на тему: Растения занесенные в красную книгу
3. Реферат на тему: Языки программирования
4. Реферат на тему: Речевой этикет

Введение

Для этого очерка я выбрал тему «Россия в Первой мировой войне», потому что мне интересен этот период, потому что он оказал сильное влияние на дальнейшую судьбу России. Первая мировая война стала поворотным моментом в истории не только нашей страны, но и мировой истории. Тем больше меня интересует это время, и я хотел бы узнать об этом побольше.

Эта война ошибочно «забыта» уже 70 лет. Очень мало было сделано исследований по его истории и по тем, которые были написаны с целью его осуждения. Она была заклеймена как несправедливая, инвазивная и совершенно чуждая русскому народу.

Это правда было так? Правда ли, что более двух миллионов русских погибли без причины, более 10 миллионов были изувечены и ранены? Их всех убили и застрелили без причины? Разве не было патриотического подъема России после объявления войны? Почему солдаты так храбро сражались, когда одна рота уничтожила две вражеские роты, а дивизия свергла три вражеские роты?

Я считаю, что мы не должны забывать эти славные подвиги русских солдат, не должны забывать их ради тех, кто тогда спас Родину.

Ни газовые атаки, ни многократное превосходство противника, ни отсутствие боеприпасов не смогли сломить русского солдата. Он совершил героические подвиги в самых сложных условиях. Но солдат был сломлен временем. Война привела к революции, а революция — к поражению на войне. Образовался порочный круг, из которого было трудно найти выход.

В этом эссе я постараюсь ответить на заданные вопросы.

Мобилизационная борьба армии времен Великой Отечественной войны.

Условия первой мировой войны

В 1882 году Германия, Австро-Венгрия и Италия подписали соглашение о создании Трехстороннего союза. Ведущую роль в этом сыграла Германия. С момента образования агрессивного блока государств его члены начали активно готовиться к будущей войне. У каждого государства были свои планы и цели.

Германия хотела разгромить Великобританию, лишить ее военно-морской мощи, расширить «жизненное пространство» за счет французских, бельгийских и португальских колоний и ослабить Россию, отнять у нее польские провинции, Украину и Прибалтику, лишить ее прибалтийских границ, поработить Европу и сделать ее самостоятельной колонией.

Немцы признали свою «историческую миссию обновления дряхлой Европы», основанную на «превосходстве высшей расы» над всеми остальными. Эта идея была доведена до сведения масс властями, литературой, школами и даже Церковью с величайшей настойчивостью и систематикой. Более того, немцы без колебаний выразили свое давнее мнение о славянских народах как об «этническом материале», а проще говоря, как о «удобрении» для роста немецкой культуры. То же самое можно сказать и о презрении к «умирающей Франции», которая должна была уступить место «полнокровному немецкому». «Мы организуем великое принудительное изгнание низших народов» — это старый лейтмотив пангерманства (непроизвольное сравнение с программой действий гитлеровской Германии).

Удивительно, как открыто, смело и безнаказанно немецкая пресса планирует это расширение. Наверное, известный немецкий генерал Бенгарди достаточно ясно писал об этом в своих «Военных заповедях»: Он потребовал от Англии разделения мировой власти и невмешательства в вопросы германской территориальной экспансии. «С Францией война необходима не для жизни, а для смерти, — говорит он, — война, которая навсегда разрушит его роль великой державы и приведет к ее окончательному краху». Но наше главное внимание должно быть сосредоточено на борьбе со славянами, нашим историческим врагом.

Что, в сущности, Гитлер сказал позже? Он просто пытался выполнить план, который его предшественники изложили более 30 лет назад. Я считаю, что фашизм начал появляться еще до Первой мировой войны.

Что касается Австро-Венгрии, то его цель была гораздо более умеренной: «Австрийская гегемония на Балканах» — главный девиз его политики. Она надеялась захватить Сербию и Черногорию, чтобы отнять у России часть польских воеводств Подолья и Волыни.

Италия хотела проникнуть на Балканский полуостров, приобрести там землю и усилить свое влияние.

Турция, которая впоследствии при поддержке Германии поддержала позицию центральных держав, претендовала на территорию российского Закавказья.

В 1904-1907 годах был сформирован военный блок Антанты, в состав которого вошли Великобритания, Франция и Россия. Он был создан как противовес Тройному Союзу (центральная власть). В годы Первой мировой войны она объединила более 20 государств (включая США, Японию и Италию, которые в разгар войны встали на сторону антигерманской коалиции).

В этом случае царское правительство было гораздо более дальновидным, чем советское до начала Великой Отечественной войны: первое увидело серьезную опасность, исходящую от Германии, и приняло активное участие в формировании антигерманской коалиции, а второе вошло во Вторую мировую войну с единственным монгольским маршалом Чойбалсаном в качестве союзника.

Что касается стран Антанты, то у них также были свои интересы.

Великобритания пыталась сохранить свою морскую и колониальную мощь, победить Германию как конкурента на мировом рынке и отсечь свои претензии на перераспределение колоний. Великобритания также надеялась захватить богатую нефтью Месопотамию и Палестину у Турции.

Франция хотела вернуть Эльзас и Лотарингию, которые были отняты у него Германией в 1871 году, и захватить Саарландский угольный бассейн.

Россия также имела определенные стратегические интересы на Балканах, хотела аннексию Галичины и низовьев Немана, а также свободный доступ черноморского флота через турецкие проливы Босфор и Дарданеллы к Средиземному морю.

Ситуация осложнялась также сильной экономической конкуренцией европейских стран на мировом рынке. Каждый из них хотел уничтожить своих соперников не только экономическими и политическими методами, но и силой оружия.

Русская армия до войны

Русская армия была преимущественно крестьянской. Он состоял из 80% крестьян, 10% рабочих, 10% представителей других классов. Это вполне объяснимо, потому что Россия была аграрным государством, и класс, который доминировал в населении страны, должен преобладать в ее вооруженных силах.

Русская армия была многонациональной, русские составляли большую часть армии. Не было никаких проблем с национальной нетерпимостью. Такое положение дел даже не сравнится ни с Астро-Венгрией, где доминирующие швабско-моджары считали славянских солдат представителями нижней расы, ни с Германией, где, не говоря уже об издевательствах над поляками, прусских офицеров отправляли на юг, с вопиющим презрением к солдатам, прибывшим из южной Германии.

Русский солдат жил в бедной и суровой среде. Они спали на соломенных ковриках и на тех же наволочках без наволочек. Они были покрыты пальто, грязные после упражнений, мокрые после дождя. Лишь в 1905 году были введены поставки постельного белья и одеял для войск.

Оккупация русской армии имела один большой недостаток: она была одинаковой для всех широт — для Архангельска и Крыма.

Солдатский рацион характеризовался скромностью. Типичное ежедневное меню простого солдата: утром — чай с ржаным хлебом (около 1200 граммов хлеба в день), в полдень — борщ или суп с 200 граммами мяса или рыбы (после 1905 года — 300 граммов) и каша, на ужин — жидкая каша, приготовленная с жиром. Но еда была вполне удовлетворительной с точки зрения калорийности и вкуса. Живот солдата был предметом особой заботы командиров и начальников всех уровней. Дегустация» солдатской трапезы была традиционным ритуалом, совершаемым высшими командирами, даже королем, при посещении казарм.

Следует отметить, что российское законодательство положило конец телесным наказаниям раньше других (1860-е годы), хотя оно было даже отменено в английской армии в 1880 году и в английском флоте в 1906 году.

В целом российское законодательство, уголовная система и отношение к солдату были гораздо гуманнее, чем в иностранных первоклассных армиях. В немецкой армии, например, преобладала самая высокая степень жестокости и недоброжелательности. Это было возмущено не только прессой, но и официальными приказами. В течение 1909 года военными судами было вынесено 583 решения за жестокость командиров по отношению к солдатам.

В нашей армии были установлены следующие наказания: Арест, не стояние в очереди на работу, запрет на праздники, перевод на более низкие позиции и т.д. Была и грубость, но только как обратная сторона барачной жизни — скрытая, осужденная и гонимая. Но опять же, это не было ничем похожим на жизнь немецкой армии. Между рядовыми и офицерами не было никакой обиды. Это подтверждается случаями, когда солдат офицера, офицер солдата, находящегося под огнем, и вражеские проволочные ограждения вытаскивали его раненого, рискуя его жизнью.

Военную науку крестьянскому солдату было трудно преподавать из-за неграмотности, отсутствия образования до поступления на военную службу и недостаточной физической активности. Перед первой мировой войной до 40% неграмотных солдат были призваны в армию. А армия, которая сама ввела обязательную грамотность с 1902 года, заполнила этот пробел и уволила до 200 000 резервистов каждый год, которые учились читать и писать при исполнении служебных обязанностей.

Солдат русской армии был храбрым, жестким, непретенциозным и довольно дисциплинированным.

Выстрел Сараевского. российская мобилизация

Австро-Венгерская империя, страдающая от внутренних болезней — «лоскутного шитья» национального состава населения, германо-венгерского соперничества — не располагала достаточными ресурсами для выполнения намеченных задач мировой войны. Но за ее спиной стояла могущественная Германия, которая поддерживала ее в ее агрессивных начинаниях. Не только союзник, но и лидер.

Тот факт, что Австрия еще в июне 1913 года решила начать мировой пожар, напав на Сербию и проинформировав об этом Берлинский кабинет, затем из Берлина пришел резкий ответ, который посчитал момент неуместным: «…. Австро-Венгрия, из-за своей захватывающей… …из-за своего захватывающего кошмара Великая Сербия не должна играть судьбу Германии. Поэтому Австро-Венгрия не осмелилась начать войну без согласия Германии, потому что на перекрестке австро-германского пути Россия, с ее многовековыми традициями покровительства балканским славянам, стояла с четким осознанием той опасности, которую воинствующий пангерманизм представлял для нее больше всего. Очень серьезные политические и экономические интересы Англии и Франции также стояли на этих маршрутах.

28 июня 1914 года в Сараево в результате австрийского режима в Боснии и Герцеговине был произведен выстрел, захваченный Австро-Венгрией в результате национально-освободительного восстания южных славян. Наследник австро-венгерского трона эрцгерцог Франц Фердинанд был убит во время визита в Сараево боснийцем, австрийским гражданином Габриэлой.

На следующий день после убийства канцлер Австро-Венгрии Берхтольд написал венгерскому премьер-министру графу Тиссо о своем намерении «использовать преступление Сараево для сведения счетов с Сербией». Но для этого потребовалось одобрение и помощь со стороны Германии. По этой причине австро-венгерский император Франц Иосиф послал письмо германскому императору Вильгельму, в котором определил цель предстоящей речи следующими словами: «Сербия, которая сегодня является главным двигателем панславянской политики, должна быть уничтожена как политический фактор на Балканах».

5 июля Вильгельм ответил послу Австро-Венгрии в Германии графу фон Шечени.

«Если дело даже дойдет до австро-венгерской войны с Россией, вы можете быть уверены, что Германия будет на вашей стороне с обычной лояльностью союзников…». Если Австрия признает необходимость военных действий, было бы жаль упустить такую благоприятную возможность».

Так что теперь время было сочтено благоприятным.

Австро-венгерское правительство не смогло запутать сербское правительство в этом вопросе, но в это были вовлечены сербские граждане.

19 июля австро-венгерское правительство окончательно решило вопрос о войне с Сербией.

23 июля Австрия предъявила Сербии ультиматум, который носил вызывающий, оскорбительный и ошеломляющий характер. В 48-часовом ультиматуме содержался призыв к немедленному отстранению от должности всех сербских офицеров и должностных лиц, имена которых Австро-Венгрия называет «пропагандой против Австрии». Пункт 5 призывал к созданию «Австро-Венгерских органов сотрудничества в подавлении революционных движений против монархии (Австро-Венгрии)» в самой Сербии. Пункт 6 — «допуск австрийских должностных лиц к расследованию на территории Сербии». И так далее.

Сербия приняла с незначительными оговорками восемь из девяти пунктов требований Австрии и сняла только шестой пункт. Их реакция была очень впечатлена их сдержанностью и уступчивостью. Получив ответ Сербии, Австро-Венгерская миссия покинула Белград, даже не обратившись в министерство.

Россия предприняла ряд попыток установить прямые отношения с Австрией, чтобы убедить ее возобновить переговоры на основе ответа Сербии, но встретила категорическое неприятие. Соединенное Королевство при поддержке Франции и Италии предложило направить конфликт на конференцию четырех крупных держав в Берлине и Вене. Отрицаю.

Сербская царица-регент Александра обратилась к российскому императору за помощью и передала ему судьбу своей страны. Николай II ответил.

«… Пока есть хоть малейшая надежда избежать кровопролития, все мои усилия будут направлены на достижение этой цели. Но если… … вы можете быть уверены, что Россия не останется равнодушной к судьбе Сербии.

28 июля, ровно через месяц после стрельбы в Сараево, Австро-Венгрия, отвергнув предложения России и Великобритании, объявила войну Сербии.

Характер основных соглашений, связывающих соответствующие полномочия, можно обобщить следующим образом:

1. Германия, которая согласна с нападением Австро-Венгрии на Сербию, будет выступать против России, если она вступится за Сербию.
2. Франция встанет на сторону России, если, поддержав Сербию, она подвергнется нападению со стороны Германии.

Вечером 31 июля император Австро-Венгрии Франц-Иосиф подписал указ о мобилизации, объединивший войска в Галиции против России.

По оценке нашего и немецкого Генштаба, Германия была готова к войне еще в 1909 году. В 1911-1912 гг. Рейхстаг принял законы о чрезвычайных военных налогах, об увеличении контингента и крупных формирований специальных частей. А в 1913 г. возобновился набор в армию, что укрепило мирный состав немецкой армии на 200 000 человек, т.е. на 32%.

По словам австрийского генерала Конрада, австро-венгерская армия была готова уже в 1908-1909 годах. Конечно, мы считали его несравненно ниже немецкого, и его состав из нескольких племен со значительной долей славян был явно нестабильным. Но для того, чтобы быстро и решительно разгромить эту армию, наш план состоял в том, чтобы использовать 16 трупов против примерно 13 австрийских.

Сразу после объявления Австро-Венгрией войны Сербии и в связи с мобилизацией австрийских войск не только на сербской, но и на российской границе, совет в Царском Селе 25 июля решил объявить не фактическую мобилизацию, а предмобилизационную фазу, которая включала возвращение войск из лагерей на постоянное место жительства, пересмотр планов и запасов. Однако, чтобы не удивляться, было принято решение провести частичную мобилизацию четырех военных округов — Киевского, Казанского, Московского и Одесского — при необходимости (определяется МИДом). Район Варшавы, граничащий непосредственно с Австро-Венгрией и Германией, не должен был подниматься, чтобы помешать Германии рассматривать его как враждебный акт против них.

Российский план мобилизации и ведения войны предусматривал лишь одну комбинацию — борьбу против объединенных австро-германских сил. Антиавстрийского плана мобилизации вообще не существовало.

Частичная мобилизация с самого начала не планировалась и была чистой импровизацией. Это могло только повредить боевой готовности войск и вызвать невероятную путаницу.

Так и было:

• Наша мобилизация мобилизовала все военные округа, а не корпус.
• у нас не было жесткой системы приобретения территории, и поэтому мобилизованный корпус не мог принимать предполагаемые поставки из немобилизованных районов.

Согласно плану, часть корпусов военных округов Казани и Москвы должна была быть сосредоточена в Варшавском районе, что было невозможно при такой частичной мобилизации.

Изменение железнодорожного расписания, возможно, во время частичной мобилизации, вызвало бы невероятную путаницу, если бы наш транспорт не был полностью парализован. Поэтому быстрый переход от частичной к полной мобилизации был практически невозможен. Между тем, готовность нашей армии, которая требовала от 20 до 30 дней для основной массы, так сильно отставала из-за больших расстояний до России (и отсутствия тяги автотранспорта в то время) по сравнению с австрийской армией, где она занимала 15 дней, не говоря уже о немецкой армии (10 дней).

Если бы Варшавский район не был своевременно мобилизован, его южная часть, граничащая с Австрией, была бы совершенно беззащитна. Именно там, между Бугом и Вислой, австро-венгерское командование нанесло свой основной удар силами 28 1/2 дивизий.

28 июля поступили известия об объявлении Австрией войны Сербии и отказе Берхтольда вести прямые переговоры с Санкт-Петербургом. Министр иностранных дел Сазонов дает указание Генеральному штабу начать мобилизацию. Два проекта декретов о всеобщей и частичной мобилизации направлены в Царское Село. 29 утра возвращается указ о всеобщей мобилизации, подписанный царем.

В этот день, когда Россия еще не начала мобилизацию, посол Германии граф Пурталес Сазонов вручил Сазонову ультиматум: «Продолжение военных приготовлений в России заставит нас мобилизоваться, и тогда вряд ли удастся избежать европейской войны». Ультиматум для любой мобилизации.

В 9 часов вечера, когда центральный телеграф готовился к передаче указа, его отменили: вместо общей мобилизации король распорядился сделать частичное заявление, которое началось в ночь на 30 июля.

Император Николай II решил предпринять очередную попытку предотвратить войну и телеграфически предложил Вильгельму отложить конфликт до Гаагской конференции. Что касается Гааги, то Вильгельм вообще не ответил, а лишь сослался в своей телеграмме на «тяжелые последствия» российской мобилизации и сделал вывод: «Теперь вся тяжесть решения лежит на ваших плечах, и вы несете ответственность за войну или мир».

30 июля министр Сазонов предпринял очередную отчаянную попытку предотвратить конфликт: Он представляет послу Пурталесу следующее заявление: «Если Австрия, признавая тот факт, что австрийско-сербский вопрос приобрел характер общеевропейского вопроса, заявляет о своей готовности снять с ультиматума пункты, нарушающие права Сербии, то Россия обязуется прекратить военные приготовления». И Сазонов, и Пурталес поняли эту формулу так, что, чтобы полностью отвергнуть мобилизацию Австрии, Россия даже не потребовала бы немедленного прекращения военных действий в Сербии и демобилизации на российской границе.

Через несколько часов ответ придет из Берлина — категорический отказ.

Российский генеральный штаб понимал, что в один прекрасный день безболезненно перейти от частичной мобилизации к всеобщей. Сазонов предложил Николаю II призвать всеобщую мобилизацию, оправдывая свое предложение неминуемым поражением наших частей и гибелью сотен тысяч людей. Царь отдал приказ о всеобщей мобилизации.

1 августа Германия объявила войну России и Франции 3 августа. Четвертые немцы вторглись на бельгийскую территорию, а британское правительство заявило в Берлине, что оно «примет все имеющиеся в его распоряжении меры для защиты гарантированного им нейтралитета Бельгии». Так же Англия вступила в Первую мировую войну 4 августа.

Австрия была медленной. И Николай II. Все еще надеясь потушить пожар, отдал приказ не начинать военных действий до объявления войны, которое состоялось 6 августа. В результате наша кавалерия, на мобилизацию которой ушло всего четыре часа, смогла лишь на 6-й день выкинуть свои передовые эскадрильи за границу.

Из вышеизложенного ясно, что российское правительство любой ценой пыталось предотвратить войну, «на лету» изобретало условия, при которых можно было потушить вспыхнувший пожар. Но для Германии война была решенной проблемой, и никакие средства уже не могли влиять на ее положение.

Ход боевых действий

Итак, Первая мировая война началась. Необходимо описать отношения между вооруженными силами воюющих сторон. Все было так: после окончания мобилизации и сосредоточения войск Антанты, по сравнению с тройным альянсом, было 10-6. Таким образом, количество армий Антанты было больше. Но следует учитывать слабость бельгийской армии (Бельгия, несмотря на объявленный нейтралитет, была невольно втянута в войну); дезорганизацию и полное несоответствие вооружения и техники сербской армии, армии, которая по своей природе храбрая, но полицейская, со стандартами того времени и плохим вооружением русской армии. С другой стороны, превосходство центральных держав в численности особо тяжелой артиллерии (количество орудий на корпус: Германия — 160, Австрия — 123, Франция — 120, Россия — 108) и немецкой армии — в оснащении и организации — перевешивало, если не перевешивало, эту разницу. Это сравнение показывает, что уровень технической и артиллерийской оснащенности Трехстороннего альянса был значительно выше, чем у Антанты.

Особенно сложным было положение России с ее огромными расстояниями и неадекватной сетью железных дорог, что затрудняло концентрацию и передислокацию войск и боеприпасов, а также с ее отсталой промышленностью, которая не могла справиться с растущими потребностями военного времени и не могла справиться с ними.

Можно сказать, что если на западноевропейском фронте соперники соревновались в мужестве и технике, то на востоке России только мужество и кровь могли противостоять агрессорам.

Что касается радикально-либеральной общественности, то она не сразу и не без колебаний пришла к «принятию войны». Например, мы видим, как изменилась позиция газеты «Речь» (либеральная политическая партия). Она четко характеризует отвержения и противоречия утраченного либерального мышления.

В начале июля газета протестовала против «российского и французского оружия» как «тяжелых жертв на алтаре международного воинствующего национализма». Он призвал «локализовать сербский вопрос и отказаться от всякого поощрения в адрес Сербии» 25 июля. Но после австро-венгерского ультиматума газета признала его «традиционной политикой разрушения Сербии», а сербский ответ — «пределом уступок». В день объявления войны «речь» была закрыта Верховным Главнокомандующим, а 4 августа она вновь появилась, новое ее направление было определено в первой статье со следующими словами

«В страшный час суда, пусть внутренняя борьба будет решена, пусть единство царя с народом будет усилено еще больше». «Эти знаменательные слова наивысшего манифеста точно указывают на задачу настоящего момента»…

Вопрос о принятии войны привел к расколу в социалистическом лагере. Некоторые социалисты считали, что «путь, ведущий к победе, ведет к свободе». Большевики решительно заняли «победную» позицию и хотели превратить мировую войну в мировую революцию.

Однако эти колебания и вариативность позиций были лишь отдельными вопросами на фоне общего патриотического подъема России. Вопреки настроениям, царившим в стране в начале существования Русско-японской компании, Первая мировая война была воспринята всеми людьми как внутренняя война.

Так описывает генерал Ренненкампфа Деникин: «Генерал Ренненкампфа был естественным солдатом. Лично отважный, не боящийся ответственности, хорошо разбитый в боевой обстановке, не поддающийся переменчивым впечатлениям от тревожных сообщений подчиненных во время боя, умеющий командовать, всегда стремящийся вперед и не отступающий напрасно…».

Армия Северо-Западного фронта вторглась в Германию, чтобы отрезать немецкие трупы от Вислы и захватить Восточную Пруссию. Они продвинулись по обе стороны Мазурских озер, с большим зазором между ними.

Командующий 8-й немецкой армией генерал Притвиц использовал один корпус в качестве барьера против Самсонова, двух избитых бойцов гонки. Была битва при Гумбинене (20 августа), враги были почти одинаково сильны, но у немцев было большое преимущество в артиллерии: 500 немецких орудий против 380 русских. В Хумбиненской битве Ренненкампф нанёс тяжёлое поражение немцам, их корпус, понесший большие потери, отступил на юг. Из-за неожиданности столь раннего наступления русских и поражения под Гумбином генерал Притвиц приказал своей армии отступить к нижней Висле, что вызвало гнев Вильгельма, и был заменен Гинденбургом начальником штаба Людендорфом, который стал фактическим руководителем запланированной операции. Новое командование сразу же отменило приказ об отступлении с контрманевром, который имел большие шансы на успех хотя бы потому, что все наши карты были открыты: из-за непонятного и преступного недоразумения русского штаба директивы с фронта и армии передавались войскам по радиотелеграммам в незашифрованном виде.

Для укрепления 8-й армии немцы спешно отступили с французского фронта 2 корпуса, 1 кавалерийную дивизию и созданные в стране новые формирования. Вместо скоординированных действий наших 1-й и 2-й армий, которые не были должным образом направлены сверху, армии продолжали рассеиваться, и расстояние между ними увеличивалось.

Гонки, в которых было всего 6,5 дивизий, начались, обнаружив отступление немцев, двигаться вперед, но медленно, из-за усталости войск и арьергарда. Держась задания Цилиня, он отправился на запад, чтобы отбросить немцев обратно в море и блокировать Кенигсберг. Вместо того, чтобы двигаться на север, чтобы действовать совместно с 1-й армией, Самсонс все больше и больше двигался на запад, протягивая свою армию на линии 210 километров, без резервов.

Гинденбург, оставивший небольшой барьер против Rennenkamf, ударил Самсонова со всей силы, и он был жестоко сломлен. Два русских корпуса погибли полностью, а остальная армия отступила к Нареве. Самсонов отправился на фронт со своим штабом в критический момент боя; там, в густом лесу, запутавшись в немецком окружении, он потерял связь со штабом на фронте и со своим корпусом. Опасаясь неизбежного захвата, он застрелился в ночь на 30 августа.

Ренненкампф получил приказ от Шилинского переехать на левый фланг, чтобы помочь Симсонову, только 27 августа. В то время расстояние между армиями составляло 95 километров. 1-я армия вышла 28-го и получила приказ остановиться в ночь 30-го, потому что 2-я армия уже была разбита и отступила.

Тем временем Гиндербург, решительно поддерживаемый новым корпусом, преследовал часть войск 2-й армии, и главный удар был направлен против гонки. Учитывая сложившуюся ситуацию, его армию следовало привести к границе с Россией, но Ставка приказала: «Ни шагу назад». Затем последовала серия тяжелых сражений, в которых Ренненкампф, постепенно отступивший и не имевший поддержки 2-й армии, понес очень тяжелые потери и в середине сентября продвинулся к среднему Неману.

Так что нашим войскам не удалось захватить Восточную Пруссию. Но русское командование выполнило свои обязательства перед союзниками, выполнило их дорогой ценой и отвлекло силы, ресурсы и внимание противника с англо-французского фронта. Немцы перенесли два трупа на русский фронт, тем самым дав французам возможность выиграть битву при Марне. И не раз наши действия в этой войне руководствовались идеей помощи союзникам, наши войска погибали, побеждая в боях за них. Союзники так и не предприняли «срочных» атак, а когда они организовывали операции по оказанию помощи России, то они либо потерпели неудачу (операция «Галлиполи») и не принесли ощутимой пользы, либо начали их слишком поздно. Поэтому союзники никогда не шли на такие жертвы ради России, как наши войска, сделанные от имени Франции и Великобритании. Однако французский маршал Фоше имел дворянство сказать позже: «Если Франция не была стерта с лица Европы, то мы обязаны ей в первую очередь перед Россией».

После окончания операции Жилинский обвинил в провале гонщиков и заявил, что «полностью потерял голову». Великий князь Николай Николаевич, назначенный Верховным главнокомандующим, послал своего начальника штаба генерала Янушкевича проверить «состояние Ренненкампфа». Его ответ был кратким: «Ренненкампф остался тем, кем он был». Жилинский был заменен генералом Рузским.

Общественное мнение обвинило расовую борьбу в государственной измене. Многие люди были убеждены, что его фамилия имеет немецкое происхождение. Обоснования для него были невозможны, так как все военные операции проходили в строжайшей секретности. Он умер в Таганроге, где безудержная группа дезертиров убила его после того, как они жестоко пытали его.

Произошла волна ярости против немцев, большинство из которых уже давно пало, но только сохранило свои имена. Где-то это оказалось погромом. Вероятно, под давлением общественного мнения в начале 1915 г. произошло массовое увольнение немцев с гражданских постов, а в армии был получен секретный приказ немцев при штабе не определять и не посылать формирование.

Несомненно, за всю эту историю пострадало много вполне патриотических людей, но нельзя не признать, что в прибалтийских провинциях германофильские симпатии, совершенно чуждые коренному населению (эстонцам, латышам), проявились и у немецкого городского населения, и у балтийской знати. И это несмотря на то, что последние несколько веков пользовались привилегированным положением и благосклонностью династии в России.

Эти симпатии были обнаружены позже, после оккупации балтийского региона немецкой армией, когда неожиданные мотивы прозвучали в местной немецкой прессе и в обращениях руководителей дворянского сословия:

1. признавая, что «с горячим сочувствием и пылкой радостью (дворянство) преследовало успех немецкого оружия и было больно душой, у которого не было возможности реально доказать свою германитетность» (Ф. Деллингсраузен — Этландское Адель)
2. радость от того, что «долгожданное отделение от России наконец-то стало реальностью» (Ф. Эттинген — лифляндское дворянство).
3. призыв «принести в жертву близких — послать сыновей своих в немецкую армию, чтобы они сражались со своими освободителями» (барон фон Раден — дворянство Курляндии).

Хотя эти призывы не имели практического смысла в армии, в которой служили многие прибалтийские дворяне, реакции не последовало, но их появление не могло не усиливать неприязнь русского общества и русского народа к немцам.

В то время, когда описанные выше события происходили в Восточной Пруссии, Россия получила большую моральную компенсацию через поражение австро-немецкой армии на полях Галиции.

Юго-западный фронт, состоящий из 4-х армий, должен был прикрывать оба фланга австрийских немцев, чтобы отрезать их от Днестра и Кракова. Западная, более слабая группа (4-я и 5-я армии) должна была продвигаться между Вислой и Бугом в общем направлении в направлении Перемысла, а восточная группа (3-я и 8-я армии), дислоцировавшаяся в районе Ровно и Проскурова, должна была продвигаться в направлении Львова. Группы не были полностью оккупированы, но после заключения франко-российского договора они снова перешли в наступление.

После того, как австро-венгерское командование установило барьер против восточной группы 1.5 армии (3-я армия и группа Кавеша), оно направило основные силы против самой слабой западной группы. Между Вислой и Бугом проходили кровавые контратаки, которые не увенчались успехом для российских частей. Войска должны были отступить в Люблин и Замостье. Но 1 сентября произошел прорыв. Были приведены подкрепления и затронуты победы восточной группы.

Весь фронт перешел в наступление. Четыре австро-венгерские армии были разбиты и отступили в беспорядке. Наши войска оккупировали Львов, Галич и почти всю восточную Галицию, захватили огромное количество боеприпасов, оружия и сотни тысяч пленных.

Русские не смогли принять и полностью уничтожить австрийскую армию, но австрийская армия не смогла оправиться от нападения. Все дальнейшие активные боевые действия можно было проводить только при поддержке немецких дивизий.

Усталость войск, беспорядок арьергарда и активность немцев, которые, оставив армию для прикрытия Восточной Пруссии, бросили трупы на помощь австрийцам, побудили генерала Иванова (главнокомандующего Юго-Западным фронтом) остановить наступление войск Юго-Западного фронта и дать им около трех недель отдыха.

К концу сентября вражеская группа генерала Маккенцена и менее поврежденная 1-я австрийская армия (всего 52 австро-немецкие дивизии) перешли в наступление с линии Краков-Чешточова к северу от верхней Вислы. Русское командование, сумевшее сконцентрировать 4 армии под Варшавой и Ивангородом, умелым маневром отразило удар. Целый месяц шло сражение, завершившееся поражением австро-немецких войск, и 27 октября враг начал поспешное отступление по всему фронту, преследуемое русскими войсками.

В то же время север наших двух армий снова вторгся в Восточную Пруссию. «Ситуация на Восточном фронте снова была чрезвычайно напряженной», — писал позднее генерал Людендорф, — «итоги войны висели на волоске».

Почти вся русская Польша была освобождена, почти вся восточная Галиция — первоначально русская земля — была воссоединена с Россией. Русская зима была не за горами. Нужно было дать нашим армиям возможность пополнять свои силы, навести порядок и построить вечно сгущающуюся материально-техническую часть. Но благодаря требованиям союзников это не удалось повторить.

Битва на Марне закончилась в середине сентября победой французов и отступлением немцев у реки Ен. В октябре и ноябре, после кровопролитных боев на Изере и в Ипре, где погиб новосозданный немецкий корпус, почти полностью состоящий из молодых людей, враг протянул свой фронт к морю. Затем, утомив порыв ветра, и французы, и немцы выкопали себя в землю, образуя непрерывную линию траншей от Ла-Манша до швейцарской границы, и перешли к окопной войне.

После провала «Блицкрига» против Франции и разгрома австрийской армии немцы, перейдя на активную оборону на Западном фронте, стали двигать свои тела на восток.

Под влиянием тяжелых боев во Фландрии представители союзников в России обратились с горячими призывами и даже настоятельными требованиями к российской Ставке продолжить наступление в недрах Германии с целью отвлечения немецких войск. Ставка уступила место этой настойчивости. Четыре армии Северо-Западного фронта получили приказ вторгнуться в Силезию и Познань, а одна армия (10-я) должна была укрепить немецкий барьер в Восточной Пруссии. Эта операция, названная в честь Лодзи, была явно невозможна и непригодна для России.

В соответствии с директивой, наши армии отступили от своих баз и еще не успели получить припасы, так как немцы переместили свои основные силы к северу от Калиша с быстрым встречным движением и прикрыли две армии. В происходившей битве оба врага были необычайно активны, и были моменты, когда судьба битвы висела на волоске. Обе стороны сражались с большой горечью: недалеко от Лодзи наша вторая армия, окруженная со всех сторон, сумела прорваться к своей благодаря отчаянным атакам. Немецкая дивизия генерала Шеффера вошла в кольцо русских войск и смогла прорваться только после тяжелых боев. Эта битва закончилась ничьей.

В конце ноября и начале декабря немцы перенесли к нам еще семь зданий с французского фронта. Столкнувшись с таким значительным (двойным) усилением противника, темп отказался от наступления, и командующий Северо-Западным фронтом генерал Рузский без давления со стороны противника, несколько раз отступил на позиции на реках Бзура, Равка и Нида, где зимой успешно отбил немцев.

Немного уравновешенные три другие австрийские армии также перешли в наступление против сильно натянутого фронта 3-й и 8-й армий, последняя с 4 октября вела тяжелые позиционные бои с двукратным сильнейшим соперником. В начале ноября, под влиянием неудач немцев в районе Ивангорода и Варшавы, австрийцы начали отступление, преследуемое 3-й армией, которая атаковала Краков, и 8-й армией, которая атаковала Краков.

С конца 1914 г. главнокомандующий Юго-Западным фронтом Иванов разработал план крупного наступления через Карпаты на Будапешт, чтобы убить австрийцев. Но костёр не согласился, я всё равно думаю, что главное направление в Берлин. Сам генерал Иванов приступил к подготовке запланированной операции, так что в ноябре и декабре на фронте 8-й армии, находящемся в предгорьях Карпат, постоянно велись ожесточенные бои. С нашей стороны они были нацелены на завоевание горных перевалов, а с австрийской стороны — перемычки. Во второй половине ноября 8-я армия, отражая очередную австрийскую атаку, вышла на перевалы самостоятельно.

Согласно приказу, дивизии перешли в наступление 20 ноября. Сначала войска были довольно активны, но с тяжелыми боями. Некоторые подразделения спускались по ледяным склонам с гор в Венгрию (при очень плохих погодных условиях — сильные морозы, метели), но из-за отсутствия координации действий были окружены и с большим трудом могли прорваться к себе. Операция, начатая так блестяще, закончилась неудачей для российских войск.

После того, как 8-я армия протянула тонкую завесу в 250 километров, австрийцы снова попытались перейти в наступление, которое было остановлено, и к концу года наши войска вновь заняли Карпатскую линию.

1915. Великое отступление

Разногласия во главе российского командования по поводу направления основного удара продолжились. Ставка осталась на прежнее решение — удержать Карпаты и напасть на Берлин. Генерал Иванов настаивал на концентрации основных сил для форсирования Карпат и направления в Будапешт.

Главное немецкое командование, продолжавшее переброску войск с англо-французского на русский фронт (к лету 1915 г. у немцев на нашем фронте было 67 дивизий), в свою очередь планировало три удара: немецкими войсками — на Наревском фронте и в Гродно и австро-немецкими войсками — из Кракова в еще удерживающий Перемышль и с Карпат на Львовский фронт.

В конце января 8-я армия предприняла неудачную попытку начать наступление, которое было заменено австрийским контрнаступлением. На Буковине наш слабый забор был атакован 13,5 австрийскими дивизиями и отброшен назад на Днестр и Прут. В феврале, марте и апреле в предгорьях Карпат с разной степенью успеха прошли тяжелые кровавые бои. В конце концов австрийские немцы были отброшены в сторону, и их цель — перемысловская блокада — не была достигнута. Российские войска в очередной раз покорили главные Карпатские перевалы, но попытки форсировать Карпаты потерпели неудачу.

22 марта упал Перемышль. В руках наших войск 9 генералов, 2500 офицеров, 120 000 солдат, 900 винтовок, огромное количество всех видов оружия и боеприпасов. Осажденная 11-я армия, отправленная из Иванова в Карпаты, также была освобождена.

Между тем немцы начали продвигаться и в восточно-прусском театре. В феврале под Августовом прошли бои, в которых обе стороны понесли большие потери, а в марте русские войска вновь перешли в наступление, чтобы вытеснить немцев с линии Варта и Нарев. На протяжении всего марта сражения велись с разной степенью успеха; дважды, под Праснышем, наши войска наносили противнику тяжелые удары, но операция закончилась вничью: Немцы перешли к границе, и по всему восточно-прусскому фронту немцы продвинулись в оборону.

26 марта из-за болезни генерала Рузского во главе армий Северо-Западного фронта стоял генерал Алексеев. 19 марта Великий князь Николай Николаевич, Верховный Главнокомандующий, отдал приказ: Северо-Западный фронт — обороняться, а Юго-Западный фронт — продвигаться через Карпаты в Будапешт. Новая директива, по сути, охватывала только созданную ситуацию.

С декабря армии Юго-Западного фронта прилагают нечеловеческие усилия для принуждения Карпат. В сильный мороз, в метель, на крутых, обледенелых склонах гор русские войска были буквально раздавлены.

В начале войны до 50% унтер-офицеров занимали военные должности. Так они чуть не погибли в первых битвах. Фотографии расплавились на их глазах, и новобранцы пришли неподготовленными и безоружными.

Фактически к концу 1914 года уже ощущалась острая нехватка гранат и боеприпасов, но военному министру Сухомлинову удалось убедить царя, думу и общество в том, что «все в безопасности». И весной 1915 года, наконец, созрел страшный кризис оружия и особенно боеприпасов. Расходы на снаряды и боеприпасы, напряженность огненной битвы в этой войне достигли такого уровня, который не предвидели ни русские, ни западные теоретики. Но если бы промышленность западных стран приложила чрезвычайные усилия, чтобы справиться с этой непростой задачей и создать огромные запасы и арсеналы, Россия не смогла бы этого сделать.

И только весной 1916 г. наши войска получили значительное пополнение своей тяжелой артиллерии и пополнение запасов гранат и боеприпасов за счет крайней напряженности, привлечения общественных сил и иностранных заказов. Не такой большой, как наши союзники, конечно, но достаточно большой, чтобы продолжать войну с надеждой на победу.

Однако трудности, с которыми мы столкнулись при доставке грузов из-за рубежа, хорошо описаны в мемуарах премьер-министра Ллойда Джорджа:

«Летом 1915 года, когда русские войска были потрясены и раздавлены артиллерийским превосходством Германии…». Военное руководство обеих стран (Англии и Франции) не согласилось с направляющей идеей о том, что они участвуют в этом предприятии вместе с Россией и что для успеха этого предприятия необходимо объединить все ресурсы таким образом, чтобы каждая из вовлеченных сторон нашла наиболее благоприятные условия для достижения общей цели. Французские и английские генералы, как в 1914-1915, так и в 1916 годах, отвечали на каждое предложение, касающееся вооружений России, что им нечего давать, и что если они и дают России что-либо, то только за счет собственных насущных потребностей. Мы оставили Россию на произвол судьбы и тем самым ускорили… трагедию, которая сыграла такую роль в затянувшейся войне»…

А в то время, когда на всем юго-западном фронте было 155 орудий, на узком, 25-километровом участке фронта (около 1860 г.) в битве при Шампанском осенью 1915 г. французы имели в 12 раз больше орудий.

Так генерал Деникин, командующий Железной дивизией, описывает сложную ситуацию с обеспечением армии боеприпасами:

«Эта весна 1915 года навсегда останется в моей памяти. Тяжелая кровавая драка, ни пуль, ни гранат. Битва при Перемышеле в середине мая. Одиннадцать дней самой жестокой битвы Железной дивизии… Одиннадцать дней страшного грохота немецкой артиллерии, сносившей буквально целые ряды окопов и их защитников… И тишина моих батареек… Мы не могли ответить, ничего не было. Даже самое ограниченное количество боеприпасов было отдано пушкам. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой. со штыками или, по крайней мере, с близкого расстояния. Я видел, как мои артиллеристы перераспределяли свои ряды, и чувствовал отчаяние и осознание этой нелепой беспомощности. Два полка были почти уничтожены огнем…

И когда, после трех дней молчания, наша шестидюймовая батарея произвела пятьдесят выстрелов, все полки, все роты были оповещены по телефону, и все руки вздохнули с облегчением.

В таких условиях ни один стратегический план — ни для Берлина, ни для Будапешта — не мог и не должен был быть реализован.

2-я армия Маккенцена, состоящая из 10 германских дивизий, поразила русскую 3-ю армию, имевшую 5,5 дивизий и 160 орудий, 700 орудий (юго-западный фронт). Вскоре их фронт был пробит в Горлице. Только тогда генерал Иванов, отозвавший все вольные войска в Карпаты, послал корпус для подкрепления 3-й армии, но было уже поздно…

Ситуация требовала быстрого отступления армий. Таково было мнение как начальника штаба Юго-Западного фронта, так и командующего армией генерала Радко-Дмитриева. Но генерал Иванов и Ставка требовали: «Ни сантиметра земли не давать».

Была неравная борьба. 3-я армия была разбита и откатилась назад. Отступление 3-й армии обнажило 10-й фланг, а 10 мая всему юго-западному фронту было приказано отступить в Сану и Днестр.

Армия Юго-Западного фронта, удерживавшаяся некоторое время на линии Перемыщча — Миколаев и далее по Днестру, сопротивляясь сильнейшему натиску австро-немецких войск, даже имела большой успех в разрыве и отбросе австрийцев, которые пытались через Днестр добраться до внутренних районов Львова. Но 24 мая армия генерала Маккенсена возобновила наступление, 3 июня захватила Перемышль и утвердилась в Центральной Анаа.

Наши войска шаг за шагом отступали, 22 июня отступили из Сана и покинули Львов. Российские контратаки и необходимость арьергардировки вынудили генерала Маккензена приостановить наступление в первой половине июля, затем оно было возобновлено, и к августу наши войска перешли в носовую часть. Таким образом, произошло великое отступление 1915 года на юго-западном фронте.

Перед прорывом в Горлице немцы с большой силой перешли в наступление против северо-западного фронта генерала Алексеева, выжали наши войска в Курляндии и взяли Либаву. Следующие эпизоды показывают сложные условия, в которых проходили бои на этом фронте.

В Прасныше 1-я русская армия на шесть дней сдерживала сильнейшее давление 12-ой немецкой армии, имевшей полтора подразделения и 1264 орудия против наших 317-ти.

В конце мая немцы южнее Варшавы, на фронте 2-й русской армии, провели первую газовую атаку на русском фронте, и, несмотря на неожиданность применения этого инструмента и отсутствие противогазов на защитнике, в результате чего погибло 9 тысяч человек, немецкие атаки были отбиты. Из этого эпизода мы видим, как жестко сражалась немецкая армия во время наступления и как храбро защищались наши войска, потому что немцы решили применить ядовитое оружие — хлор и горчичный газ.

В начале июля из-за вывода Юго-Западного фронта Ставка не смогла удержать Польшу, и генералу Алексееву было приказано отвести войска на Вислу. Началось большое отступление, которое длилось три месяца и было отмечено тяжелыми боями и потерями для России. Наиболее сложная ситуация сложилась под Вильно (конец августа — начало сентября), когда немцы попытались окружить и уничтожить десятую армию фронтальным наступлением и прорывом 6 кавалерийских дивизий в наши внутренние районы. Но благодаря упорному сопротивлению русских войск и умелому маневру генерала Алексеева прорыв был ликвидирован, и армия вырвалась из окружения.

В конце сентября отступающий русский фронт прошел по линии Рига — Двинск — Черновцы. Ставка, придававшая большое значение направлениям на столицы (Петроград, Москва), сосредоточила в руках Алексеева 7 армий, оставив Иванову, южнее Полесья, всего 3 армии.

Великое отступление 1915 года дорого обошлось России. Потери составили более миллиона человек. Огромные территории — часть Прибалтики, Польша, Литва, часть Беларуси, почти вся Галичина — были потеряны. И, несмотря на этот уход, у него не было характера паники. Русские войска нанесли тяжелые потери немцам, а австрийцы потеряли сотни тысяч пленных благодаря постоянным контратакам наших подразделений.

Осенью 1915 г. австро-германское наступление закончилось.

Часть российских вооруженных сил была переброшена на Кавказский театр войны. Уже в конце октября 1914 г. Турция вступила в войну на немецкой стороне. Наши тогдашние слабые силы остановили 3 турецких корпуса, которые продвигались из Эрзерума в Карс, недалеко от границы и провели здесь зиму. Но в декабре турецкий главнокомандующий Энвер-паша рисковал нападением на Карс силами до 90 тысяч человек — в сильные морозы и снежные бури, на заснеженные горные дороги. Была битва под Сарыкамышем, в которой турки были полностью разбиты: Половина из них замерла на пути, вторая половина была разбита и захвачена в плен. На протяжении 1915 года Кавказский театр был относительно тихим.

В 1915 году в центре внимания России оказалась Вторая мировая война. Это был самый тяжелый год войны. В начале англо-французы совершили серию нападений на шампанское и Аррас, которые не имели стратегического значения. 9 мая Фош и французы атаковали немцев в Артуа, боевые действия продолжались полтора месяца, что привело к большим потерям и исправлению положения на фронте и оккупации союзниками 40 километров территории.

В конце июня в Шантилье прошла межсоюзная конференция, на которой было принято решение, учитывая сложную обстановку на российском фронте, отослать англо-французов в наступление в Шампань и Артую. Подготовка началась 12 июля, но была отложена до 25 сентября, когда великое отступление уже закончилось.

Нападение на шампанское было осуществлено французами с большой силой и с использованием огромного количества артиллерии. После семи дней артиллерийской подготовки она завершилась захватом первой линии немецких укреплений. 25 000 заключенных и 150 орудий были захвачены в плен. Но на второй линии наступление было подавлено. Из-за больших потерь генерал Джоффр остановил атаку.

1915 год был совсем не лучшим годом для Антанты. Операция «Галлиполи», проводимая по инициативе Черчилля с 20 марта по 20 декабря, несмотря на огромное превосходство английского флота, закончилась катастрофой: погибло 146 тыс. человек (турок-немец потерял 186 тыс.) и эвакуация западной прибрежной части Галлиполи с потерей всех материальных частей (артиллерии, техники). В конце 1915 г. англичане потерпели тяжелое поражение от турков в Месопотамии, недалеко от Багдада.

В октябре Болгария встала на сторону Германии против традиционного настроения своего народа, исключительно благодаря германофилизму правящей династии и правительства Кобургов. 15 октября в Солониках высадилось несколько французских и английских дивизий под общим командованием французского генерала Сарайла, позже к ним добавились 4 русские бригады. Эта армия протянулась от Эгейского до Адриатического моря, имела против него одну немецкую и две болгарские армии, несколько раз пыталась прорваться через вражеский фронт, но безуспешно, и пошла в окопную войну.

Компенсация союзникам была похожа на интервенцию Италии против Австрии 23 мая 1915 г. (Италия объявила войну Германии только 27 августа 1916 г., но немецкие войска до этого воевали на итальянском фронте). Италия вывела часть австрийских войск, но из-за низкой боевой эффективности итальянских войск существенно не увеличила боевую мощь союзников. Австро-германское командование не прекратило наступление внутри России. Отойдя к частям ополчения, наблюдающим за итальянской границей, 2,5 дивизии с российского фронта, 5 дивизий с сербского фронта и немецкой дивизии с тяжелой артиллерией, австро-германцы временно ослабили оборону на итальянском фронте. Следует отметить, что Италия, имевшая 12 трупов и несколько дивизий (около миллиона солдат), имевшая в первой мобилизации 1 миллион человек и сконцентрировавшая основные силы Исонцо, четырежды пыталась перейти в наступление в 1915 году, но каждый раз безуспешно.

Эта неспособность итальянцев успешно бороться, неподвижность Салоникского фронта и великое русское отступление приближали конец Сербии. Более года небольшая сербская армия, не имея надлежащего снаряжения, но будучи сильной духом, сдерживалась и отразила три нападения австро-венгров. Но в октябре 1915 года она была атакована тремя превосходящими силами противника (29 австрийско-германо-болгарских дивизий против 11 сербов), а сербская армия была разгромлена после двух месяцев сопротивления. Его останки (55 000 человек) во главе с королевой Александром унесли больного царя на носилках, с невероятным трудом бросали винтовки и телеги по горным тропам, прошли через Албанию к Адриатическому морю и были перевезены союзниками на остров Корфу. После того, как эти войска отдохнули и экипировались, они вновь приняли участие в боях генерала Сарайла в македонском театре в 1916 году.

Прибыв на линию Рига — Пинск — Черновиц, немецкое командование решило начать позиционную войну ввиду усталости войск. Австрийский главнокомандующий, генерал Конрад, настаивал на продолжении наступления с целью освобождения оставшихся русских частей Галиции и выхода на важный железнодорожный узел Ровно, который открыл прямое сообщение между австрийским и немецким фронтами через станцию Барановичи. Произошёл раскол, в результате которого все немецкие дивизии были выведены на север, на свой фронт. Генерал Конрад тем не менее начал атаку на Луцк — точно.

В первой части операции австрийцы атаковали русские войска и преследовали их, приблизившись к ним на правом фланге. Железная дивизия генерала Деникина прикрыла этот фланг. Одна из контратак была успешной, и дивизия подошла к Луцку и взяла первую линию обороны противника. После ночного художественного обучения, Луцк был взят. Так Брусилов писал об этом: «Деникин, который не возражал ни против каких трудностей, одним ударом бросился в Луцк, взял его, сам ехал в город на машине во время битвы и прислал мне оттуда телеграмму о том, что 4-я дивизия взяла Луцк. Тогда генерал Зайончковский, который продвинулся с севера, сообщил, что взял Луцк. Но в своей телеграмме Брусилов сделал забавное замечание: «… «…и схватил там генерала Деникина.

29 июля 1914 г. был принят «Указ о полевом командовании войсками в военное время». Согласно этому указу, Верховное командование получило диктаторские полномочия на огромной территории, прилегающей к фронту. Территория империи при военном руководстве была обширной: в нее входили Польша, Финляндия, Прибалтика, а также Архангельск и Владивосток (порты, из которых иностранные поставки могли попасть в Россию) и даже столица государства — Петроград.

В 1915 году, когда фронт откатился назад, диктатура начала с огромной скоростью распространяться по большим территориям внутри России. Все правительственные органы там автоматически обязаны отчитываться перед военными властями. Кол практически никогда не информировал правительство о своих решениях и действиях в области гражданского управления. Произошла невероятная путаница, зачастую двойное правление и, прежде всего, произвол местных военных властей. Правительство теряло авторитет среди местного населения.

Главное командование хотело очистить землю, отданную врагу. Поджог и разрушение домов на глазах у их владельцев, уничтожение припасов и убой скота были порядком дня.

Военачальники насильно загнали миллионы людей вглубь России, с запада на восток, перед наступающим противником. Эти беженцы — оборванные, измученные, голодные, сердитые — бежали со своими вещами в толпу, в которую смотрели их глаза, опустошенные не только едой, но и далеким тылом армии. Некоторые из них бежали добровольно, опасаясь немецких зверств, но большинство из них были изгнаны военными властями. Наводнение беженцев повсюду вызвало продовольственный кризис, повысив стоимость жизни и вызвав эпидемии инфекционных заболеваний. Особенно в среде эвакуированных наблюдался быстрый и неконтролируемый рост гнева против власти и революционного настроения.

Трагедия миллионов людей переплелась с экономическими трудностями государства. Перед правительством встал вопрос: «Куда пойдут беженцы?». «Чем их кормить?» «Где их разместить? Слова А., главного администратора по землеустройству и сельскому хозяйству, оказались далеко идущими. В. Кривошеин, который сказал, что инициированное Ставкой великое переселение народов «втягивает Россию в бездну, в революцию и в смерть». Новый военный министр Поливанов, назначенный на место перемещенного Сухомлинова, после изложения мрачной ситуации на фронте добавил: «Я верю в непроходимые пространства и в грязь, на которую нельзя взбираться».

5 сентября 1915 года царь снял великого князя Николая Николаевича с должности главнокомандующего и назначил себя главнокомандующим Кавказским фронтом. С одной стороны, Николай II считал своим долгом быть рядом с войсками в момент опасности. С другой стороны, на него повлияли письма императрицы Александры Федоровны, которая под давлением Распутина Николая Николаевича заподозрила его в измене и желании захватить царский престол. Большая группа министров предприняла беспрецедентное действие — они направили царю коллективное письмо с просьбой отменить его решение, обосновывая его просьбу сложностью совмещения государственного и военного управления. Фактически, они опасались, что отсутствие военного потенциала у Николая II и его правительства приведет армию к катастрофе.

Однако начальником штаба был назначен генерал Алексеев, опытный офицер и хороший стратег. Эта встреча успокоила многих. Много лет спустя Черчилль в одной из своих книг сказал, что в Первой мировой войне было три гения — Людендорф, Фош и Алексеев.

Армия приняла прибытие короля в полном мире. Для них, Николай II, и перед ним, их лидер. Только солдат смущало одно обстоятельство: народ давно верил, что император несчастлив (Ходынка, Русско-японская война, наконец, Первая мировая война).

Но каким бы талантливым не был Алексеев, успех в конечном итоге зависел от боевой мощи армии. Среди войск того времени, т.е. осенью 1915 г., большая часть старого офицерского корпуса была уничтожена в бою. В годы войны русская армия была превращена в вооруженных людей, одетых в серые пальто. В начале 1915 года настроение и дух армии были на высоком уровне, а отступление ощущалось как временный тактический ход. Моральный дух армии в значительной степени поддерживался священниками. Они сгорели и погибли вместе с солдатами в окопах и утонули на кораблях. Во время Первой мировой войны на фронте погибло более 5000 священников.

По неполным данным за годы Первой мировой войны священники были награждены 227 золотыми нагрудными крестами на Георгиевской ленте, 85 орденами Святого Владимира III с мечами, 203 орденами Святого Владимира IV с мечами, 304 орденами Святой Анны II с мечами, 239 орденами Святой Анны III с мечами.

Но к осени уже намечалась деморализация, вызванная выводом войск, нехваткой боеприпасов и просто затяжной войной. Только большой приток военной техники и быстрая победа могли придать солдатам военный дух.

Войска с обеих сторон зарыты в траншеи на зимние месяцы, поэтому с осени 1915 года на Русском фронте наступило затишье. С его помощью Россия накапливала боеприпасы, преодолевала кризис снабжения и пополняла войска. Военное министерство стало стремиться к сотрудничеству с общественными организациями, земскими профсоюзами и др. Отрасль была мобилизована на военные нужды, создан военно-промышленный комитет и «сформировано специальное заседание по объединению оборонной деятельности государства». Начался быстрый рост военного производства, и количество произведенного оружия и патронов быстро возросло.

Несмотря на потерю 20% довоенного промышленного потенциала, Россия в 1916 году увеличила производство оружия на 230%. Значительно возросла производительность труда на предприятиях оборонно-промышленного комплекса — она увеличилась на 176%. Ежемесячное производство артиллерийских гранат составило 2 млн. штук в 1916 году и 50 000 штук в 1914 году; 7238 орудий (76-миллиметровый калибр) было произведено в 1916 году и 285 орудий в 1914 году; производство самолетов увеличилось с 1200 штук в 1914 году до 11.В 1914 году русская армия имела 679 машин, а в конце 1916 года — почти 12 000. За время войны было построено 3,5 тысячи километров железных дорог (еще 2,8 тысячи строились) и 2,2 тысячи километров легких полевых путей.

Заключение

Во введении я задал себе несколько вопросов и попытался ответить на них на страницах своего сочинения. Но на один вопрос все равно нужно ответить. Ответы на этот вопрос раскрывают множество, зачастую противоречивых точек зрения. Теперь я должен выразить свое мнение на эту тему.

Была ли Первая мировая война несправедливой, вторжением в Россию?

Я так не думаю. Я дам тебе аргумент.

Страна, которая является агрессивной и хочет кардинально перечертить политическую карту мира, активно готовится к войне: Он укрепляет свою армию, увеличивает производственные мощности, наращивает производство оружия и готовится к войне не за несколько лет до войны, а долго и последовательно.

А Россия? Она не была готова сражаться. Чтобы понять ее, нужно увидеть, как она готовилась к этой войне и как она в ней участвовала.

Только после поражения в русско-японской войне командование стало задумываться о реорганизации войск, их улучшении, переподготовке в соответствии с новой тактикой ведения войны командного состава, переоснащении и техническом перевооружении армии (от общего боя и атаки противника на систему поля боя группы солдат перешли к позиционной стратегии и атаке с разрозненной цепью пехоты из-за возросшей скорости стрельбы и дальности стрельбы; кавалерия стала менее эффективной).

Фактически, положение российской армии и флота было действительно угрожающим после русско-японской войны, которая исчерпала материальные ресурсы и выявила недостатки в организации, обучении и управлении. По словам официальных командиров, армия оставалась буквально беспомощной до 1910 года. Только в последние предвоенные годы (1910-1914) велись работы по восстановлению и реорганизации Вооруженных сил России.

Закон о строительстве флота появился лишь в 1912 году, а так называемая «Великая программа», призванная значительно укрепить армию, была принята лишь в марте 1914 года. Так что ничего существенного в этой программе не может быть реализовано.

Россия воевала не так, как Германия или Англия. Империалист» Николай II пытался предотвратить мировой конфликт до конца. Генеральный штаб постоянно получал сообщения о полной или частичной мобилизации или о том, что эта мобилизация вообще не должна была начаться. Об этом уже сообщали. О том, как Россия находилась в состоянии войны, можно прочитать во второй главе (параграфе первом) эссе. Поэтому я не буду повторять.

Я отношусь к этой войне, как к домашней. Русская армия столкнулась с очень сильным внешним врагом, но была уничтожена изнутри. И, к сожалению, она потерпела поражение, и во время войны, несмотря на огромные человеческие и материальные потери, не только ничего не получила, но и многое потеряла.

В своем эссе я попытался отразить реальную картину тех дней.

Список литературы

1. «Великая советская энциклопедия». — М.: «Советская энциклопедия», 1973 Т.4, 19.
2. «Советский энциклопедический словарь». — М.: «Советская энциклопедия», 1987 год.
3. Данилов А.А., Косулина Л.Г. «История России в XX веке — Москва: «Просвещение», 1996.
4. Деникин А. I. «Путь русского офицера». — М.: «Современник», 1994.
5. ДВ Леховича «Белый против красного». Судьба генерала Антона Деникина». — М.: «Воскресенье», 1994.
6. «Молодая Россия», журнал, 1994 г. (рубрика «Отечество»).